Глава 2
—Тут плохо пахнет!
—Зато крыша крепкая, и двери. Сходи к водопаду, обмой ребенка!
—Наглая. Бессовестная. Я сейчас улечу домой, и делай, что хочешь. Обмывай, в пропасть бросай, глотай его, или языком какашки вылизывай.
—Ладно, ладно! Чего завелся? Посмотри в сумах на лошади, есть что-то дельное?
Айя взяла в руки сверток, и держа перед собой на вытянутых руках, пошла туда, где грохотал водопад. Вообще-то грохот доносился снизу, оттуда, куда падала вода. Выше это была спокойная и гладкая речка под названием Мирка. Почему Мирка — никто не знал. Даже папа и мама. Айя как-то полюбопытствовала на этот счет, а потом еще и пошарила в старых книгах, но так до истины и не добралась. Ну вот называется так, да и все тут! Кому какое дело?
Ложе реки составляли прочные черные скалы, из которых и было сложено плато. Оно было странным — огромный каменный остров, который кто-то выдвинул из земли. Папа рассказывал, что это произошло в доисторические времена, когда земля была мягкой и горячей. Один из участков земли остыл, и его каким-то образом выдавило на поверхность, да так, что высота каждого из краев плато в десятки раз больше, чем высота самого из высоких деревьев. Более того, камень, из которого сделано это плато, на удивление твердый и устойчивый к разрушению, потому за миллионы лет края плато не только не осыпались, но сделались еще более прочными, да еще и отполированными временем и стихией. Именно поэтому их семья тут и поселилась — попасть на плато можно только с воздуха, на крыльях, а люди летать еще не умеют. И драконы очень надеялись, что и не научатся.
На плато было все, что нужно семье драконов для жизни. Вода — из облаков, и с гор, заснеженные верхушки которых торчали посреди плоской как стол поверхности. Изобилие трав, леса, полные оленями, косулями, всем, чем угодно. Живности в лесах — огромное количество. Папа говорил, что живность каким-то образом осталась на плато тогда, когда один край был более пологим, чем другие. Со временем он разрушился, оставив после себя черную блестящую скалу, как и с других сторон. Климат здесь — не холодно, и не жарко, круглый год приятная для драконов температура. Температура их тела.
Бывали годы, когда речки становились маловодными, но… все в этом мире поправимо — кроме смерти. Даже погоду можно исправить,… хотя мама очень редко это делала, боясь нарушить природное равновесие. Мама очень сильный маг-стихийник, управляющий ветрами и дождями. Все драконы имеют способности к магии, и Айя имеет. Она умеет управлять неживой материей. Кайль, как и мама, стихийник. Папа — огневик. Он очень сильный огневик, и при желании может спалить до камня все вокруг себя до тех границ, куда достает взгляд с земли. Кайль а Айя пока что слабые маги, но им и лет-то всего ничего — по шестнадцать. Для драконов это детский возраст, они только-только начали входить в разум. Только вышли из младенцев. Папа уже перешагнул за тысячу лет, мама — за семь сотен. Кайль и Айя родились случайно, вопреки тому мнению, что у старых драконов уже не могут родиться дети. А вот поди ж ты! И сразу двое! Близнецы!
Айя слышала, как папа и мама ругал какую-то Энагду, которая сказала на слете драконов, что рождение близнецов предвещает неприятности. На что мама сказала, что сама Энагда, которая на лету теряет дерьмо от старости — вот это и есть неприятность. Папе сказала, наедине, потому что такое в обществе говорить нельзя, так как старая драконица что-то вроде старосты всех драконов, и хранительница мудрости. Ей уже пять тысяч лет, она один из самых старых драконов, оставшихся в этом мире.
После этого слета папа и мама объявили, что удаляются от общества, и будут жить отдельно, на Плато Оберран, и что никто не смеет прилетать к ним без его разрешения. В противном случае он будет считать этот прилет за нападение, и примет соответствующие меры. Папу хорошо знают, он слов на ветер не бросает. Сказал, что убьет любого — значит, убьет.
Айя, конечно же, этого не видела. Мама рассказала. Предупредила, что если дети случайно встретятся с чужими драконами — не смели с ними разговаривать. У драконов считается, что рождение близнецов — к беде. И на них могут напасть.
Айя положила сверток с младенцем на берег, осторожно развернула… и отвернулась. В нос шибанул такой густой запах нечистот, что не выдержала бы и зеленая мясная муха, а не только молодая драконица. Но младенец даже не проснулся, он лежал, улыбаясь во сне, и губы его время от времени почмокивали, будто он искал материнский сосок.
Драконица взяла его в руки, и отведя свою голову в сторону пошла к воде. Медленно зашла в нее, холодную, чистую, ледниковую, и… погрузила младенца по шею, с облегчением отмечая, что жуткий запах почти исчез.
И тут раздался такой крик, такой плач, что Айя едва не выпустила ребенка из рук. Он проснулся и вопил так, что нежный слух драконицы с трудом переносил эти вопли.
—Ты чего делаешь?— в голове раздался голос брата — Вода-то холодная! Он же не дракон, а человек! Сама не любишь купать в холодной воде, а зачем его туда засунула?
—А чего раньше не сказал?!— огрызнулась драконица, собралась выдернуть младенца из воды, но передумала. Раз уж засунула, теперь все равно!
Быстро поводила руками по телу орущего ребенка, надеясь, что смыла с него всю грязь, поскорее пошла на берег, соображая — чем же укутать это нежное существо? Вопрос снялся сам собой, когда она увидела брата, держащего в руках кусок чистой ткани. Быстро закутала младенца, прижала к себе, пошла к дому, думая теперь над тем, как бы еще найти ему еду. Ведь скоро снова его кормить! А чем?
Младенца положила на лежанку, осмотрелась, решила — надо обмести комнату, убрать паутину, вымести пол (здесь он был деревянным).
—От тебя пахнет говном!— хихикнул брат.
—Тебя потрогала — парировала Айя, и подозрительно посмотрев на свои руки, перевела разговор — Что там, в сумах? Есть что-то дельное?
—Одежда… тряпки. Съестного ничего нет. Еще немного денег, и медальон.
—Денег? Покажи! Я никогда не видела настоящие деньги! Только на картинке!
—Да вот… это золото… три штуки. То, белое — серебро. Тоже три монеты. И медные — я не считал сколько их, горсть. Вот на них люди покупают еду.
—О! Еду можно купить! А что если…
—Нет! Никогда! Мы не умеем общаться с людьми! А ты вообще едва разговариваешь по-людски! Нас сразу заметят, и будут неприятности. Ты что, всем будешь руки отрывать?!
—А не надо было ему меня трогать! Я ведь предупредила!
—Да я не против… я о том, что если бы их перебьем — откроется тайна, люди о нас узнают. Папу и маму обвинят в том, что они нас плохо воспитали, и мы выдали тайну. Ты хочешь их подставить? Папе придется сражаться против всех. И маме. И нам. И мы погибнем, потому что четверо драконов не могут драться против сотни. И тогда погибнет и твой питомец. Как там его звать? Имя придумала?
—А зачем его придумывать? Мать сказала, что его имя Робург.
