А было это так: подумалось, а какого черта? Если я могу «усовершенствовать» больной организм, кто мне мешает попробовать усилить свой инструмент? Усилить — в смысле сделать так, чтобы он звучал лучше, чтобы в нем не было никаких изъянов.
Сказано — сделано. Я ПОСМОТРЕЛ на инструмент магическим взглядом, и… увидел. Вот тут слой лака чуть толще, чем надо, тут — толщина дерева не соответствует, здесь в дереве микротрещины и каверны, тут колки разной толщины. Это незаметно глазу, но магическим зрением отмечается красным светом, и я ПОНИМАЮ, что все именно так, а не иначе. И я исправил. Аккуратно давил источники красноты, абсолютно не понимая, как это делается, какие процессы происходят в пространстве вокруг меня.
Тут ведь какое дело… всю жизнь мы пользуемся некими физическими процессами, сути которых не понимаем совершенно. Это гравитация, солнечный свет, тепловая энергия и многое другое. Нам кажется, что мы понимаем — как все происходит, забывая о том, что наше понимание исходит от прочитанного, вдолбленного нам в головы в школе или институте. То есть мы пользуемся теориями, которые выдвинули некие головастые люди, высосав эти теорию из своего среднего пальца. А может мизинца. Или еще откуда-то высосали. А в случае с магией я совершенно не понимаю что такое магия и как она действует на объекты. Вот только мне на это плевать. Я знаю главное: стоит мне оказать на объект некое воздействие, выразив таким образом свое желание — и получу определенный результат. Мне хотелось усовершенствовать мой балард, он же гитара — я получил искомый эффект.
Не только убрал невидимые глазу огрехи в построении инструмента, я еще и сделал так, что теперь могу проецировать на слушателей те эмоции, которые закладываю в музыку и песни. Тут конечно есть свои трудности, мне приходится искренне верить в то, что пою, переживать вместе с героем песни. Если пою про любовь — мне надо верить, что люблю и страдаю, если пою про пиратов — надо передать через музыку и слова ярость, жажду свободы, жажду убийства, жажду наживы. Я должен БЫТЬ этим пиратом! И тогда мои эмоции спроецируются на слушателей и вызовут потрясающий эффект.
Кстати, в одном из трактиров хозяин попросил меня больше не петь про пиратов, или что-то подобное — разгоряченные вином и моими песнопениями слушатели едва не разнесли трактир, и до смертоубийства не дошло только потому, что видя происходящее я стал петь песню о любви, вызвавшую очень интересный эффект: все трактирные шлюхи тут же были разобраны, не осталось ни одной свободной, а продажа вина увеличилась в пять раз (это сам трактирщик мне потом рассказал).
Итак, мой балард теперь был не просто инструментом — это самый настоящий артефакт, и я даже боюсь представить — сколько он может стоить после модификации. Решил, что никогда и никому об этом не скажу — иначе могу лишиться и гитары, и попутно — головы. Меня сейчас трудно убить, но… всякое бывает. Разобьют башку кувалдой, и попробуй собрать мозги на место.
Кстати сказать, согласно пословице «Все что бог не делает, все к лучшему» — я теперь не жалею, что присоединился к этому каравану. Теперь у меня есть надежда на то, что я займу вполне приличное место в социальной структуре этого мира. Ну а чего — могу исполнять музыку и песни, и равных мне в этом скорее всего нет (с учетом гитары-артефакта). Могу заняться оружием — буду скупать мечи и ножи, а потом превращать их в артефакты. И мне не надо дорогих мечей — стану покупать самые убогие поделки, годные только для шинковки капустных кочанов, изготавливая из них первоклассные «инструменты».
Музыкальные инструменты — их могу переделывать. И каждый принесет мне огромные деньги. Наверное. Тут я не уверен, ибо музыкант, как правило, ни черта не имеет денег, а значит и не может купить дорогой балард. А богачам вряд ли нужен такой артефакт.
Но самое главное — я могу лечить! И лечить практически все, что угодно. И не только лечить. К примеру — я убрал у Мори родинку на левой груди. Просто взял, да искоренил ее! А еще — у нее левая грудь была больше правой, и я сделал их одинаковыми. Мало того — они у нее торчали в стороны, как у козы, и форма их была не очень совершенной (видел, да, чего уж там, она в общем-то меня совершенно не стесняется), так вот я сделал ее груди абсолютно совершенными — второго размера, полными, крепкими, такими, какие хотел бы всегда видеть у женщин. И сделал так, чтобы она ничего не знала про то, что я с ней сделал. Вначале погрузил ее в сон — оказалось, что это несложно, надо только коснуться тела и подать импульс «Спать», а потом сделал все, что хотел. «Прооперировал». Я и еще кое-что ей подправил… не люблю зарослей на девушках.
В общем, она ничего не знала о том, что я с ней проделал, и когда обнаружила изменения… это надо было слышать и видеть. Глаза — по плошке, мычит, тычет пальцем в грудь, а я ничего не пойму! Ну, никак не могу понять! «Грудь, грудь!» И что грудь? Ну — грудь! Зачем показываешь? С ума сошла? Отстань, не приставай! Тычет мне в лицо голыми сиськами! Бесстыдная!
Как я не лопнул, пытаясь не расхохотаться — сам не знаю. Что мне стоило удержать маску удивления и непонимания — знает только Создатель. Потом Мори приставала ко мне с требованием сейчас же сознаться, что это моих рук дело, но я так и не сдался. Сказал, что она все врет, такого не бывает, и если и бывает — это она капусты много ела, потому грудь и выросла. И вообще пусть не тычет мне в лицо голой грудью, так как я не железный, и могу сорваться и ее обесчестить — с такой-то грудью ее всяк обесчестит. А я дал ее папаше слово не совершать с дочкой никаких действий, хоть немного похожих на любовные утехи. Потому пусть отвалит и не пристает со всякими глупостями.
Отбился, конечно. По крайней мере — пока. Хотя нервы она мне потрепала: «Ладно грудь выросла потому что капусты много ела, но родинка куда делась?! Признайся, негодный, это ведь ты сделал!». Но теперь я знаю — приспичит, и не такое могу сделать.
Мысль о том, что могу изменять человеческие тела, пришла мне в голову после того, как я полежал в фургоне, наигрывая мотивчик, подбирая к нему слова, и вспоминая о жизни в моем мире. Припомнил одну знакомую, которая наколола себе губы так, что едва могла говорить. А еще — вставила в сиськи импланты. И сделали ей все с таким умением, что один имплант устал сидеть на своем месте и отправился гулять под кожей, решив, что в районе подмышки ему будет комфортнее. Смешно, конечно, если бы не было грустно. Девчонка сделала задешево где-то в Краснодаре у аферистки, которую потом все-таки «закрыли» за незаконную врачебную деятельность. Только деньги уже не вернуть, и вместо красоты молодая девка фактически стала инвалидом. И вот я задумался — смог бы сейчас ей помочь? Ведь чем человеческое тело отличается от… камня, например. Или от ножа. Такой же набор элементов, только лишь разбавленный водой. Если я смог лечить смертельно больных людей — почему не могу изменять их тела по своему желанию?
Слава богу — теперь могу вызывать боевой режим не тогда, когда существует реальная опасность нападения, но и просто по желанию — захотел, и переключился. Как драконы, к слову сказать. И Айя, и Кайль владели этим умением не задумываясь — как не задумывается человек, когда переставляет ноги во время ходьбы.
