Когда загнанный в глубины земли трёхрогий наконец выбрался наружу, я стоял, весь залитый кровью его сородичей. Не успел ты, родимый, совсем не успел… И как тебя угораздило на столь детскую уловку попасться?
—Ну что, враг мой — раунд два?— улыбнулся я, стягивая молнии в Меч Простолюдина и усиливая тело на максимум.
—Фуэритос,— с отвращением бросил тот, обозревая трупы.
—Не матерись, рогатый. Это невежливо…
Сиреневое против желто-сине-фиолетового столкнулись, порождая гулкий гром — пора было выяснить, кто из нас лучший.
Глава 12
Ну что ж… Мой любимый прием, Удар Грома и Молнии, требовал для своего минимально пристойного исполнения минимум трёх молний. Не в виде тех жалких пародий, что я применял прежде, совсем нет — в этот раз это будет не то корявое убожество, а полноценное многокомпонентное боевое заклятие, достойное быть секретной техникой любого Рода. Такую магию почитали бы за честь использовать и Шуйские, и даже Романовы — ведь именно это заклятие стало прообразом моих сильнейших Сверхчар.
За моей спиной распахнулись два коротких электрических крыла — желтые молнии, что позволят дать этой атаке максимальную скорость и обеспечат меня по настоящему качественным ударом грома. Синие наполнили меч, покрыв его сплошным покрывалом электричества и разбрасывая в разные стороны небольшие искорки и разряды.
Фиолетовые же создали вокруг меня ореол электроэнергии, что агрессивно шипела и плевала в стороны неуправляемыми разрядами. Эта часть атаки отвечала за то, что бы максимально ослабить вражескую защиту. Плетение этих сложнейших чар отняло у меня секунды четыре — но вот я уже готов, во всём сиянии своей боевой мощи. Всё или ничего!
Враг тоже не медлил. И закончил с подготовкой лишь на долю мгновения позже чем я — а это, поверьте, очень и очень хороший показатель. Ультимативные заклятия, пиковые по своей мощи для творящего их чародея, обычно занимают секунд семь, и это уже считается неплохим результатом, если не сказать очень хорошим. Будь мой ранг не липовым, как сейчас, а полноценным, я бы управился за две с половиной или три, но то я — древнее чудовище с боевым опытом, которого хватит на несколько поколений чародеев. Мой противник же вряд-ли проживал вторую жизнь подряд, и потому я по достоинству оценил его скорость…
Его удар был незрим. Никаких броских внешних проявлений и шумных, многоцветных вспышек света и прочей крикливой атрибутики — его удар был нанесён на совершенно ином уровне. Прямо в центр, в средоточие моей души впились незримые, но оттого не менее острые когти. Фиолетовый кокон изрядно ослабил атаку, но не свёл на нет — а вот мой меч напоролся на мощнейшую сиреневую полусферу. Защита была сотворена явно артефактом — чары трехрогого были из разряда тех, на которые требовалось тратить все силы и внимание.
Это было опасно. Счёт шел на десятые доли секунды — чья атака быстрее нанесёт критический урон оппоненту, кто дольше сумеет удерживать концентрацию, кто будет более беспощаден к самому себе… Очень много переменных, и возможности бросить всё и заняться чисто своей защитой я не имел. Поздно — тут либо я его достану, либо он меня.
Вот только кое в чем он просчитался. Во мне была не просто душа семнадцатилетнего паренька, пусть и напичканного тайнами магии по самые брови — во мне жил дух Пепла, трёхсотлетнего боевого мага. Не самого умного, не самого хитрого, но уж что точно — самого крепкого и упорного!
Боль от повреждений души — это не тоже самое, что и физическая. К ней невозможно привыкнуть, её почти нереально сбить внешними средствами вроде чар, алхимии и артефактов, в этом случае есть лишь один выход — уповать на мощь своей воли. И я полностью на неё положился — ну не верю я, что этот трёхрогий сопляк меня передавит!
Фиолетовая полусфера затрещала, как стекло — и я ощерился в злобной, радостной усмешке. Ну пиздец тебе, сохатый!
Я успел первым. Искаженное от напряжения лицо трёхрогого чародея не успело даже сменить выражение, как мой меч пронзил его грудь. Во все стороны хлынули потоки синих молний, изжаривая его тело — но в ход пошёл ещё какой-то артефакт, видимо магия его лёгких зачарованных доспехов. Вместо того, что бы обратиться пеплом, он всё ещё держался — с трудом, пуская изо рта кровавые пузыри, но держался, и его когти продолжали давление. Что ж, хвалю, ты меня всё же ранишь… Вот только, к твоему сожалению, меня подобным можно лишь ранить — но не убить.
Когти прорвались сквозь внешнюю оболочку души. Туда, где по идее должно располагаться инфополе, что содержит всю память и личность её обладателя, которая и стала целью атаки рогатого, вот только здесь его поджидал сюрприз. Семь разноцветных молний… У каждого чародея, что в моём мире достиг уровня Великих, были воплощения той силы, что он отточил и сделал частью себя, что бы превзойти человеческий предел, и обитали они, само собой, не в материальной оболочке. А здесь — в инфополе, в самом зародыше и основе личности. Глубже было лишь Ядро Души — нечто неуничтожимое и бесконечно загадочное и малоизученное. Сама основа души, то, что питало её.
И вот вслед за когтями, сделавшими своё дело, в мою душу попыталось скользнуть сознание этого бедолаги. Вот только тут в дело вступила Черная Молния — сильнейшая и опаснейшая из всех. Несколько искр, что упали в направлении вторженца, начисто выжгли всё, что оказалось во мне, уничтожив чары противника.
А затем его настиг Гром. Глаза врага лопнули, из ушей, носа и рта мощными потоками брызнула кровь, а само тело переломало и скрутило, как тряпичную куклу. Второго слоя моей атаки вражеские артефакты уже не пережили — и недоМастер отправил на тот свет полноценного Младшего Магистра.
Вот только и для меня это всё не прошло даром. Я победил, и хоть раны мои были далеко не смертельны, но я ощутил, что задетое инфополе отправит меня в очередное воспоминание — причем значительно раньше времени. По моим расчётам это должно было случиться не меньше, чем через месяц, и в очередной раз усилить меня. Чем всё это кончится сейчас, я не знаю, но знак едва ли добрый.
Мы рухнули друг на друга. Мёртвый, изуродованный трёхрогий чародей неизвестного мне народа и я, живой и почти здоровый, но падающий в кому…
* * *
Потоки всеуничтожающего света сосредоточились, сконцентрировались вокруг меня, стараясь задавить, уничтожить рвущегося навстречу их создателю семикрылого монстра. Но меня подобным было не то, что не пронять — но не силами одного лишь Бернарда. Ведь я шёл в атаку, жертвуя всё, что оставалось…
А ведь я мог переродиться кем и чем угодно. Высшим Элементалем почти любой стихии, Владыкой Молний на соответствующем плане — пусть сперва и младшим, но с моими данными и знаниями я несомненно стал бы и полноценным!— и ещё немало вариантов. Да даже стать частью свиты кого-то из высших Богов или Демонов, или же начать свой путь на этих Планах Бытия, что были выше любых других…
Но я сжигал свою душу в последней, отчаянной атаке. Я десятилетиями готовил эти земли, опутывая их паутиной собственных чар, стремясь в час нужды их защитить от любого врага… И вот грянул Час Чести моей, а я оказался бессилен. Враги были правы — меня бросили без подмоги, оставили умирать одного. Почти одного — но мирное население местных земель не считалось. То были не воины, а гражданские…
