—Хорошо,— кивнул я.— Отчего бы и не выпить в хорошей компании? И по поводу рогатых — это усилия всего отряда, а не только мои лично.
—Тогда в пять встречаемся там,— кивнул Доронин.— Кстати, захватите с собой и этого медведя Приходько. Тяжелый человек, необщительный… Надеюсь, хоть когда вы будете вместе, я услышу больше подробностей!
Как… Дружелюбно, что ли? Впрочем, их интерес тоже можно понять.
Вся троица ушла дальше, в направлении штаба полка, я же отправился к своим бойцам. Коих застал сидящими в беседке, раскуривающих ароматные трубки с табаком.
—Бездельничаем, хлопцы?— присел я на свободное место.— Как дела?
—Дак увольнительные дали, господин лейтенант,— уважительно ответил мне один из бойцов.— Половина выживших — в лазарете, десять человек ещё до того сгинули… Вот, получили боевые за успешный рейд по тылам врага, а к десяти должны ещё и жалованье выплатить. Собираемся в город. Вы-то как, ваше благородие? Оправились ужо?
—Здоровее всех,— заверил я бойцов.— Что ж, раз у вас всё радужно, то не буду мешать. Один вопрос — где старший лейтенант Приходько?
—Да старшину трясет, наверное — пожал плечами другой солдат, выпуская струйку дыма вверх.
Что ж… У бойцов заслуженные увалы, так что сильно им надоедать не стал — пусть расслабляются. Думаю, сегодня в городском доме терпимости будет спущено немало рублей… Ну да они заслужили, особенно паренёк, прибивший двурогого.
Приходько обнаружился не в кабинете, вернее небольшой комнатке, именуемой этим громким словом. Помещение это было выделено ему как заместителю командира роты, однако сейчас бравый пожилой старлей обретался в каптёрке, где шумно выяснял отношения с кем-то. Вернее, устраивал ему разнос.
—Ты что, рукоблуд комнатный, решил что я ничего не замечу?!— бушевал мой командир.— Я тебя, сын крысы и зайца, в ведре помойном рожденный, спрашиваю — где башка?!
—Господин старший лейтенант, ну ей-ей — по приказу командира роты капитана Доронина башка трёхрогая передана в штаб полка! Что я мог сделать?!
—Падали ты кусок, ты ведь помнишь, что положено за незаконное присвоение боевых трофеев? Особенно офицерского состава?! Я ж тебя, паскуда, на губе сгною! Ты же, падаль, у меня в штрафные батальоны отправишься за воровство…
Губа… Иначе говоря — гауптвахта. Этот термин в обоих мирах совпадал, как ни странно. В тесном помещеньице за простым деревянным столом сидел невысокий, пухленький мужичок. К моему удивлению, не бездарный — первый ранг, Подмастерье. Объемное брюшко не позволяло толстяку полностью придвинуться к столу, а по гладко выбритому лицу с тонкими, щегольскими усиками, что ему совершенно не шли, текли капли пота, капая на едва ли не парадный мундир из хорошей ткани — признаться, даже у меня парадная форма была намного дешевле. Хотя чему удивляться — этот хорёк, что сегодня явно собирался куда-то в хорошее заведение, был старшиной роты — ответственным за материально-техническое оснащение персонажем. Ну и хранителем всех добытых в боях трофеев и многого другого…
—Здрасьте,— поздоровался я, глядя на потеющего прапорщика. И, переведя взгляд на своего прямого руководителя, поинтересовался — А чего, собственно, за проблемы? Ну отдали в штаб полка башку рогача, и бог с ней, пускай вешают на стенку да гордятся.
—А сто тысяч рублей за эту башку тоже прикажешь штабным оставить?— повернулся ко мне Приходько.— Из которых тридцать — положены подразделению, которое участвовало в устранении урода и семьдесят — тому, кто это сделал, если таковой имеется? А в твоём случае, учитывая что башку добыл ты единолично, тебе вся сотня положена! Тоже хуйня и неважно?
—Не, ну если вопрос так стоит!— поднял я брови. Сто штук, из которых семьдесят мои!— Ты чего, хорёк потный, совсем местами поохуевать решил? Где моя башка, падаль?!
—Г-господа, я же говорю — мне приказали, я выдал. Я же не дурак, такие трофеи воровать!— запаниковал прапорщик, когда в моей руке вспыхнула шаровая молния.— Но в данном случае капитан приказал передать её в штаб. Я даже уточнял, уверен ли он в подобном решении — он сказал, что бы я заткнулся и отдал её!
—Признаться, не ожидал такой подставы от Доронина,— вздохнул я.— Хотя… А откуда мне знать, что ты не врёшь?!— втрое увеличил я молнию.
—Господин лейтенант, прошу вас вспомнить о том, что за умышленное нанесение вреда военнослужащему Имперской Стражи карается…— быстро-быстро заверещал бедолага, ещё сильнее потея.
—А нам похрен,— ласково заявил старлей, тем не менее устанавливая довольно мощный полупрозрачный щит между нами.— Знаешь, ведь если мой друг решит бить тоненьким потоком молний из этого шара, то мы вполне сможем всё списать на какой-нибудь инфаркт.
—Или инсульт,— заметил я.
—Да, или так,— легко согласился Приходько.— В общем, насрать на что. Тебе уже точно будет всё равно, уродец… Жаль, Герасимов погиб — вот он был толковым мужиком, не то, что ты. И свою выгоду соблюдал, и нас не обижал… Не то что ты, Кондратьев. Так не поведаешь ли ты мне, с какого хера лично Доронин явился за нашим трофеем, что бы отнести его в штаб полка, учитывая, что и начальник штаба, и командир полка — оба тоже Кондратьевы? Только в отличии от тебя — нормальные, числящиеся потомственными дворянами.
—Да не знаю! Не знаю, мыть вашу за ногу!— заорал окончательно потерявший хладнокровие пухляш.— Ну да, ну да, я слабосилок! И меня устроили на хорошую должность, сместив предыдущего вашего старшину! Но я не крал ничего! Сраный капитан реально пришёл потребовал сраную голову!!! Не верите — идите до него доебитесь, чего вы ко мне пристали?!
—Знаете, господин лейтенант, мне кажется, что наш хорек не врёт,— задумчиво заметил старлей.— Думаю, стоит этого сраного хорька отпустить. Пусть живет пока… Но на всякий случай — этот лейтенант из такого Рода, что твой Глава сам тебя распнет на кресте, если узнает, что у вас конфликт.
—Это из какого?— поинтересовался прапорщик Кондратьев, вмиг напрягшись.
—Из доухя сильного,— резко ответил старлей.— Всё, сиди обтекай.
Я вышел за старлеем. Тот, не останавливаясь, проследовал в курилку, где сейчас сидели наши солдаты. Мрачно оглядев шестнадцать бойцов, тот коротко бросил:
—Товарищи солдаты — съебитесь пожалуйста. На с лейтехой пообщаться нужно.
Естественно, никто дополнительных вопросов задавать нее стал. Бойцы с сержантами молча ретировались, оставив нас вдвоём. Старлей достал из нагрудного кармана портсигар и вытащил одну папиросу. Вторую протянул мне, но я отказался.
—В общем, дела таковы, что нас нехило так кинули,— начал он, прикуривая от собственного пальца. Адепту не составило труда сотворить крохотный огонёк пламени.— Признаться, тут я отчасти сам виноват — когда мы дотащились до города, и я, и бойцы были в таком состоянии, что и соображать не могли. Переход вышел тяжелее, чем хотелось бы… Но Потапов, как ни странно, выжил, однако для его нормального исцеления требуются деньги. А большая часть трофеев принадлежит тебе… Солдаты уже скинулись, чем имели, на лечение наших раненных. Твой вот стрелок, например, который двурогого зашиб, продал свои трофеи, что бы оплатить курс лечения у Мастера всех тех раненных, у которых магические следы поражения имелись. Да и остальные чем могли, да скинулись — оружие чужаков царские интенданты скупают за неплохую цену… Вот только твои доспехи, мечи и жезлы пока продавать не стали — ждали твоего пробуждения.
