—Не похоже, что господин ныне уже подполковник действует необдуманно,— возразил я.— И ты забываешь самое главное — под каждым документом личная печать двух самых могущественных человек в губернии в целом и в Имперской Страже в частности. И я очень сомневаюсь, что они стали бы персонально заморачиваться подобным ради каких-то Кондратьевых… Скорее всего, что-то подобное сейчас происходит повсюду. И если Кондратьевы не идиоты — а идиоты не развиваются до уровня наследных дворян с пусть небольшим, но собственным городком во владении — они не рискнут и пальцем тронуть Доронина и его новых офицеров. Не забывай, теперь эти люди — представители Имперской Стражи, и военная жандармерия порвёт на части всех тех, кто дерзнёт мешать претворять в жизнь планы столь высоких особ. Всё наверняка продумано и учтено… Ну или есть другой вариант — страной правят идиоты, не понимающие к чему приведут их решения, а довольно сильные дворянские рода третьего эшелона состоят из дегенератов. Но в это мне не верится…
Тем временем речь нашего свеженазначенного командира полка закончилась. Аккуратно свернув в трубочку документы, он обратился к мрачным дворянам, глядящих на него с откровенной враждебностью:
—Если у вас есть вопросы, я готов их выслушать, дамы и господа,— невозмутимо бросил он.— Если нет, то простите — в связи с упомянутыми мной обстоятельствами мне предстоит много работы.
—У меня есть вопрос,— раздался звонкий женский голос.— Чем мой Род провинился перед Империей? За что нас, верой и правдой служивших Государю и Отчизне, так бесславно и безжалостно гонят со службы?
—Вы серьёзно?— после трёх секунд молчания осведомился Доронин.— Я могу ответить на ваш вопрос… Причем очень аргументированно, развернуто и в случае необходимости — с приведением всех необходимых доказательств. Но вы уверены, что хотите публичного разбора причин подобного приказа?
—Я…— слегка растерялась говорившая, стройная женщина средних лет с майорскими звёздами на погонах. Но затем быстро пришла в себя и уже уверенно и яростно продолжила — Я уверена лишь в том, что вы трус, подлец и убийца, отнявший жизнь в несмертельной дуэли! И я вызываю вас на поединок! Или скажите, что вы слишком устали?!
Доронин был ещё почти полон маны, что было очевидно по его ауре — всю работу за него сделал его напарник. Чем и решила воспользоваться майорша, лишившаяся сегодня звания командира одного из батальонов и обладающая рангом Мастера. А интересно, найдётся ли здесь кто-то достаточно умный или…
—Прошу простить мою дочь, Сергей Владимирович,— заговорил подтянутый, кряжистый мужчина в ранге Старшего Магистра. Одного из троих, что вообще имелись у данного Рода.— Она не понимает, что говорит, и её разум затмило горе.
—Всё я понимаю!..— начала было кипящая от ярости майорша, но одного взгляда пожилого чародея хватило, что бы та прикусила язык.
—Мы смиренно принимаем решение Его Превосходительства генерал-губернатора,— продолжил он.— А теперь предлагаю закончить всё… происходящее. Вам и вашим подчиненным нужно будет принять дела у своих предшественников, а нашей семье приготовиться к похоронам.
Глава 17
—Шире шаг, бойцы! И морды повеселее!— велел капитан Кучин, новый командир нашей роты.— Вы в большой город идёте, так чего рожи столь хмурые?!
Наша рота была назначена в охранение каравана, отправленного в Каменск с очередной партией разнообразного имущества. Окрестности были очищены от тварей основательно — несколько крупных сражений, произошедших в окрестностях, выбили большую часть популяции чудовищ в здешних лесах — часть передохла в сражениях со Стражами, другие оказались отброшены в глубь Сибири, ближе к разлому, вместе с подчинившими их рогачами, третьи же забились в норы и не отсвечивали, ведомые одним из самых главных инстинктов для любого живого существа — страхом и жаждой выжить.
—Господин капитан, не пора ли привал устроить?— хмуро поинтересовался Приходько.— Мы-то одарённые, нам непогоду перенести несложно, но вот простые люди уже выдыхаются. Того и гляди, падать начнут через час другой… Да и нам сложновато становится держать барьер.
Надо сказать, замечание было весьма дельное — уже через час после нашего выступления повалил первый снег. Да и давно бы пора, уже декабрь начался — в моём прежнем мире Сибирь укутывалась снегами с середине октября или начале ноября, не позднее. Но тут Разлом внёс свои коррективы в местный климат… Однако несмотря на то, что в целом регион был теплее чем на моей памяти, снег здесь падал как-то по особенному. Каждый час наваливало столько же снега, сколько за несколько часов снегопада в западных регионах страны, Москве и Питере. А дело было в том, что снежинки здесь были просто гигантские…
В любом случае, первый снег поводом повернуть назад не был ни в коем случае. Рота солдат, в которой целых семь Адептов — это достаточная сила, что бы шагать сквозь любую непогоду. Кстати да — по количеству Адептов мы были самой «богатой» ротой в полку. Командир роты — раз. Я, Селезнев и Засульский — два, три и четыре. Приходько и ещё два командира взводов — пять, шесть и семь. Хотя справедливости ради — Мастер, командующий ротой, это куда лучше чем избыток Адептов. Выходило, кстати, даже смешно — Учеников в роте сейчас насчитывалось меньше, чем Адептов — шестеро против семерых. Единственным погибшим за время моей службы здесь офицером роты так и остался лейтенант Потапов… И замену ему ещё не прислали. Как и двадцати трём погибшим за эти недели рядовым бойцам…
В общем, сил присутствующих на то, что бы поддерживать своеобразный воздушный купол, отклоняющий холодные хлопья застывшей влаги с небес, было более чем достаточно. Собственно, этим занимались Ученики — пусть опасность и была минимальной, но она была, и на случай её возникновения Адепты берегли ману.
Распределённые по десяткам на весь длинный обоз, в котором сейчас перевозились грузы из Кондратьевки, бойцы охраняли груженые телеги и крытые фургоны. Пятнадцать телег и три фургона — немало, и мы растянулись метров на триста. Равномерно раскиданные по этой территории Ученики бдили за погодой, Селезнев с одной из командиров взводов, старшим лейтенантом Настей Петренко были в голове колонны, Засульский с Нестором Бочкарёвым — в конце. На всякий случай, так сказать, в качестве усиления. В общем, классика по местным меркам.
Ну и в центре, пристроившись в одном из фургонов, была наша троица — Приходько, как самый опытный офицер в роте и я, как самый сильный боевой маг. Первый был нужен, что бы фактически рулить всем происходящим, второй в качестве ударной дубины на всякий случай. Ну и наш новый командир… Назначение которого меня откровенно удивило — капитан Кучин был… Ну как бы корректнее выразиться — комнатным офицером. Семь лет тянул лямку где-то на безопасных землях Империи, дослужился до своих нынешних погон и отправился в Сибирь по «зову Империи». И как это чудо оказалось назначено командиром роты в обход абсолютно напрашивающейся кандидатуры Приходько я откровенно не понимал.
—Русский солдат выдержит что угодно!— непреклонно заявил капитан.— Не стоит его недооценивать. К тому же я совершенно не желаю застревать на ночь в голом поле — этим мы подвергнем и их, и караван излишнему риску. Да и вообще, господа — ну собьёт чернь ноги, ну и что? Это их судьба! Так что никаких привалов!
