—На тебе долг, смертный.— прошелестел отвратительный и самодовольный голос, но я лишь поморщился, не отвлекаясь на то, что бы ему ответить.
Да, тварь изИнферно, я знаю. Но что поделать — иногда высоранговый малефицизм просто незаменим, так что пришлось прибегать к договору с темными силами. Теперь первой тройке тех нолдийцев, которых я прикончу, сильно не повезет — отправятся прямиком в преисподнюю на несколько веков. А у меня, в свою очередь, значительно уменьшатся возможности использования священной магии — неизбежная цена за связь с извечным противником небесных сил.
Впрочем, поступи я иначе, и через полминуты у нас пошли бы массовые потери — у находящихся с нами Святослава иОлега было ещё немало маны, но вот чисто магическая выносливость была уже на исходе. Им требовался перерыв, что бы магические каналы успели чуть «остыть», а сами маги — прийти в себя. Это как после быстрого бега — нужно хоть пару минут отдышаться, что бы продолжить дальнейшее движение. Так что о своем выборе я не жалею.
—Маги — защита!— взревел я.
Пока на меня сыпались заклятия, мои бойцы под прикрытием чародеев заполняли зал, а затем начинали стрелять по всему живому, что здесь было. Старшие чародеи башни находились явно выше, и сейчас они тоже взяли передышку, так что мы без особого труда пускали под нож десятки одно-двухрогих нолдийцев, заняв этаж. Сейчас ещё немного отдохнем, и можно будет захватывать остальные этажи. Ну а затем удерживать свой участок стены, что бы пришедшие подкрепления корпуса двинулись через наш участок в глубь крепости, прямиком к её цитадели.
Сомневаюсь, что кто-то захватит так быстро плацдарм для основных сил, как мы. Ну да ладно — сперва надо это всё захватить.
—Минуты три-четыре,— правильно истолковал мой взгляд Святослав.— А потом доберемся до рогатых сволочей наверху.
—Занять проходы, бойцы,— велел я.
Сперва переведем дух. В конце-концов, я единственный из присутствующих, кто мел возможность проглотить зелье за полсотни тысяч рублей… Остальным придется восстанавливаться более традиционными способами.
Глава 8
—Что у них там происходит?— раздраженно поинтересовался Архимаг Багрянин, отхлебывая из тонкого бокала любимый коньяк.
Царицынский особый, более чем пятидесятилетней выдержки, он был настоян на волшебных травах и выдержан в бочках из редких магических пород деревьев, и потому запрещен к употреблению не просто неодарёнными, но и вообще чародеями ниже ранга Мастера, ибо для них он был чистым ядом. И если простой человек от такого напитка очень быстро, пусть и весьма мучительно, скончался бы на месте — напиток напрочь сжег бы и растворил ему глотку и желудок — то одаренные второго и первого ранга умирали бы подольше, получив сильнейший алхимическую интоксикацию. Адепт на выживание после одной рюмки подобного напитка имел — если под рукой найдется хороший целитель или алхимик. Ну или, если человек крепок, силен и достаточно развит, выжил бы и сам, помучавшись пару месяцев в постели и покалечив часть своей энергетики.
Впрочем, почтенному командиру Третьего Корпуса Имперской Стражи до того не было никакого дела. Оттянув ворот парадного, украшенного многочисленными медалями и орденами мундира, он развалился в здоровенном кресле и обозревал происходящее на поле боя. Почтенный мэтр боевой магии изрядно выложился в противостоянии с магами нолдийцев, и потому сейчас был вынужден взять небольшой перерыв. Благо его было кому подменить — сил и средств у осаждающих хватало, а потому группа Старших Магистров из двадцати трёх человек совместными силами продолжала затянувшуюся чародейскую дуэль, не позволяя врагам отвлечься на штурмующие их вотчину полки россиян.
—Кажется, наши бойцы сумели захватить участок стены и сигнализируют нам об этом всеми доступными способами, господин генерал,— осторожно заметил адьютант.
—Да что ты говоришь,— язвительно поглядел на молодого подчиненного Багрянин.— Спасибо, сынок, просветил… А то я уж на старости лет совсем ослеп и сам не вижу… Я о другом спрашиваю, кретины — почему на второстепенном направлении, на котором должен был быть лишь отвлекающий маневр, случился прорыв, а мои главные силы на своём участке до сих пор бьются как бараны о стену?! Отвечать, недоумки!!!
Штабисты и молодые отпрыски знатных Родов, пристроенные поближе к начальству и подальше от поля боя, потупили взгляд. Первые знали, что в таком состоянии что-либо говорить их начальнику — большой и никому из них ненужный риск, вторые же… Вторые в лагере в основном кутили, бегали к куртизанкам в обоз и пьянствовали, полагая что всё пройдет отлично и без их участия. Сегодня они собирались лишь понаблюдать за победой третьего корпуса и лично Архимага из самого защищенного места на поле боя, а затем посоревноваться в лестных отзывах своему высокому начальству в надежде не быть обделенными при раздаче наград. Младшие дети своих Родов, из числа не обладающих стоящим упоминания талантом, но при том имеющие богатых и влиятельных родителей со звучными фамилиями, они сейчас попросту растерялись, не зная, что сказать. Да и что они могли знать? План-то составлял сам генерал со своим штабом! Так чего с них-то теперь спрашивать?!
Эти мысли крутились на уме у всех молодых повес числом в двенадцать особ, присутствующих здесь, но в слух, разумеется, никто из них высказываться не стал. Одно дело надерзить средней руки офицеру, ну максимум, в пределах допустимого, огрызнуться какому-нибудь полковнику из числа не самых родовитых. Другое — разозлить Архимага… Этот может и в пакость какую превратить, а то и проклясть сгоряча, и ничего ему за это не будет.
—Ваше Превосходительство,— осторожно подал голос начальник штаба третьего корпуса.— Да, всё идет несколько не так, как мы планировали, но брешь-то — вот она. Надо перебрасывать туда подкрепления, пока нолдийцы не собрались с силами и не скинули наших со стен.
Пётр Пузыня чародеем великих талантов не был, добравшись к шестидесяти лишь доМастера, но генерал Багрянин ценил его больше любого из подчиненных ему Старших Магистров по той простой причине, что у него было самое главное для человека, который планировал и осуществлял тактику и стратегию боевых операций корпуса. А именно — мозги, чутье, дисциплинированность и глубокие познания в военном деле. А то дуболомов с магическими мускулами вместо мозгов итак хватало, а вот тех, кто мог использовать разум в таких важных вопросах — нет. И потому Пётр был, пожалуй, единственным человеком среди присутствующих, кто мог не опасаться гнева своего высокого начальства.
—Кто у нас ближе всех?— взяв себя в руки, раздраженно бросил генерал.
—Насколько я вижу, это гвардия Рода Николаевых-Шуйских, приданная в усиление вашему родичу, полковнику Багрянину… И сам полк, насколько я вижу, с лучшими частями его бригады штурмует в другом месте, причем безо всяких успехов. Предлагаю передать приказ полковнику перекидывать все наличные силы кНиколаеву-Шуйскому, вместе с этим перебросив туда четверть… нет, лучше треть всего нашего резерва — и я имею ввиду не только пехоту и младших чародеев, господин генерал, но и один из кораблей с боевыми големами. «Кокетку», в частности.
