Тем временем медик, который кроме довольно ловкой попытки меня поймать (иещё более ловкого моего ухода отпоимки) комне придвинулся сочень характерным видом. Вид был лечилам всяческим свойственен ивыражал «лечить будем, или пусть живёт?» Сам яэтого типа незнал совершенно, нонашивки Медицинского Корпуса Академии, змеюка вечнобухающая избокала ивсякое такое. Вобщем— непростой медикус, сразу видно. И, главное, явно кзаморочкам пилотов привычный ипонимающий: поймать меня пытался, нокак неудалось орать «стоять, недолеченный!» нестал.
—Шевалье Гален-Гаврила Безмолвный,— ткнул онвменя пальцем вбелых перчатках.— Сводку отИнвиктуса овашем состоянии Медслужба Академии получила. Следуйте замной.
—Авы?— уточнил я, начто дядька чуть поморщился.
—Тубус Кластер, хранитель покоев болящих Академии,— представился он.
Это если неглавный медик, тоглавный побольнице точно выходит. Ачего это онзамной припёрся-то?
«Герой Силиции», дошло доменя. И, кстати, нефакт что это хорошо, заметались вголове разные модели Путей, нояихугомонил. Недоэтого пока, надо всебя придти, нуибольше информации.
—Авопросы можно задать?— уточнил янаходу.
—Задать— точно можно.
—Доктор, аяумру?— невынесла душа поэта вмоей физиономии, выдав бессмертный анекдот.
Просто дядька был какой-то… надуто-торжественный, что ли. Иеле заметно— тяготился этим, видно больше врач, анебюрократ. Впрочем, это ипонашивкам понять можно.
—Акак же!!! Но, невмою смену!— срадостным гоготом ответил Тубус, которому оказалось нечуждо чувство юмора, явно расслабляясь.— Так хотел-то чего?
—Ачто вообще сомной?— уточнил явобщем-то естественный вопрос.
—Судя поданным— лёгкая дистрофия, повреждения нейронов, нервное истощение. Продиагностируем, конечно, номедблок Инвиктуса редко ошибается.
—Аэто счего меня так?— поёжился я.
—Некорректное инеправильное вхождение всимбиотическое состояние сИЛИнвиктуса,— как само собой разумеющееся выдал собеседник, обозначив «синергию» по-научному.— Впрочем, тыспотока первого года, так что претензий ктебе нет…
—Ауменя есть,— злобно буркнул я, искренне возмущённый.— Теодор, чтоб его!
—Теодор Матеуш, мастер-наставник?— уточнил лекарь, начто якивнул.— Невполне обоснованные претензии, хотя вчём-то понятные.
—Ахоть выобъяснить толком можете?
—Могу.
Иобъяснил, причём Теодор вобщем оказался нестолько скотиной, сколько непророком. Итак, синергия вещь ккоторой идут долго инебез труда. Достигающаяся путём… Специальных тренировок, работы ссобой иИнвиктусом, внекоторых случаях— даже с«точно дозированными психотропными препаратами, под присмотром медика». Иникому, кроме пророка, или фантазёра (ну, покрайней мере— сослов Кластера) вголову синергия первогодки сИнвиктусом просто прийти неможет. Даже смоим уровнем сопряжения. Тут имои особенности сказались и«наследие прошлых владельцев твоей машины». Вобщем— практически чудо, но. Синергия, объединение живого разума иИЛвэтакое «я-мы» вещь неслишком простая, аглавное— небезопасная. Ипилоту, иИнвиктусу. Требующая понимания иконтроля сознания. Итак, что происходило сомной иБронзовым (примерно, как понятно), сослов вещающего Кластера.
Взависимости откогнитивных способностей ивозможностей человека икачеств вычислителя исамого ИЛ, происходит плавное «делегирование полномочий». ИИЛиспользует трудно достижимую машиной многозадачность живого разума, ичеловек вычислительные мощности Инвиктуса. Взависимости отцелей, задач ивсякого такого. Аунас вышло, что перегруженный задачами Эмик нагрузил мой мозг, меня несколько отупив. Просто посчитав меня как дополнительные вычислительные мощности. При этом, япадение своих мыслительных способностей отметил внеосознанном, задействовав ряд процессорных мощностей ИЛ. Онжескомпенсировал задействоаанное мной…
Выходила комичная, нопечальная вперспективе картина. МысЭмиком, толком незная что делать, «тянули одеяло», причём случшими намерениями. И, витоге, уменя начались проблемы. Номедблок Инвиктуса свое дело знает иначал меня латать. Используя мои жезапасы питательных веществ иплоть. Самое забавное, что Эмик может невполне осознавать всей этой пакости.
—Потому что синергия происходит поволе пилота, контролирующего процесс,— озвучил Кластер вылезающему изкакой-то диагностической приборины мне.— Ослучаях неосознанной испонтанной синергии ядаже неслышал, что показатель. Опыт уменя большой, смею заверить.
—Верю,— честно ответил я.— Ачто мне…
—Лечиться. Потом пройти экспресс-курс «Ментального сопряжение сИЛИнвиктуса»
—Алечиться долго?
—Примерно неделю. Можно ускорить, нонерекомендую— рад повреждений носят неприятный характер,— вещал медик, вглядываясь вбраскомм синформацией.— Иесли «поставить наноги», как выражаются всякие… легионеры,— как ругательство выдал он,— тебя можно задюжину часов, тодолговременные последствия травмы практически неизбежны. Проявятся несразу, нолет через десять-двадцать нарушения вкогнитивной сфере вне Инвиктуса— при подключении онсможет скомпенсировать ущерб— практически неизбежны. Даивфизической понадобится регулярное терапевтическое лечение.
—Неделю так неделю, вам виднее доктор,— проявил янепонятное нежелание становится умственным ифизическим калекой через десяток-другой лет.
Вобщем, поместили меня впалату, впалате— вмедицинский саркофаг. Который вменя воткнулся кучей всяких трубок ивсякого такого иусыпил. Напару дней, как японял, уже очнувшись. Браскомм ипилотский комбез янеснимал, даинетребовали этого. Так что время яузнал, как только открыл глаза. Чувствовал ясебя отлично, нонаходился всаркофаге, струбками проникающими сквозь комбез вменя. При этом— крышка открыта, анаменя смотри девица… Нускорее женщина, лет тридцати навид, сочень строгим выражением налице. Ивформе медперсонала.
—Больной,— посмотрела она наменя так, как будто яибыл бушевавшим наСилицей энергетом, нуили близко ктому.— Излечение незавершено! Ноего почтенство хранитель Тубус Кластер повелел прервать медикаментозный сон поосуществлении необходимых воздействий.
Так, это дядька молодец выходит: видно пофизиономии врачихи, она быменя всаркофаге всю неделю продержала восне. Атоибольше— знаю ятаких, «излечим всех иникто неуйдёт незалеченным», хех.
—Вставать— нельзя! Прикасаться кмедицинскому оборудованию— нельзя! Алкоголь идурманящие препараты— нельзя! Нарушать режим сна— нельзя!
—Ачто можно-то?— успел вклинится впоток «нальзяшек» врачихи.
—Можно…— сморщилась она, заметно страдая отэтого гадкого, веёпредставлении, слова,— всё, кроме вышеозначенного! Иприём посетителей после восьми поАкадемии… разрешён⁈— возмущённо выдала она, всматриваясь вбраскомм.— Нуэто мыещё посмотрим!— выпучила она глаза вгневе, покраснев.
Ивыбежала, явно скем-то скандалить, натему того, почему это меня вкандалы скорбных разумом незаточили инечерез клизму питают. Страшная женщина, оценил я, проверяя ачто это тут унас вообще можно то. Иоказалось, что кроме пребывания всаркофаге ближайшие четыре дня— можно всё. Даже подключение ксети было через медицинский терминал, нехуже нашего вапартаментах. Нуибольше трёх посетителей зараз нельзя, что учитывая небольшую палату издоровенный саркофаг— скорее норма. Диагностику илечение осуществляет он, кстати говоря. Дадаже барахло моё, включая рассекатель иигольник, лежит под рукой. Последние япристроил под крышкой саркофага— нумало ли. Что быикак небыло— анаменя даже вовремя Триумфа покушались наймиты Ульверов. Вобщем— спокойнее будет.
