— Да чтоб… не нужно отдавать, посетитель! Покажи…те договор! Он у вас экранирован, — указал он ладонью на папку. — А нам надо внести вас в базу и знать, какого педеля звать.
— Какого-такого пенделя? — уже напрягся я.
Потому что не смешно ни разу — даже если эти привратники в простой броне, мне от их пенделя мало не покажется. А если у них экзоскелеты под бронёй, на что габариты намекают, то совсем беда может быть. Сломают совсем, с первого пенделя, факт.
— Организатор жизни и учебного процесса, — аж хмыкнул собеседник. — Педель.
— Понапридумывали, — проворчал под нос я. — Завуч или завхоз — понятно. Развели пенделей всяких…
Но ворчал я тихо, под нос. И поднимал папку, так чтобы можно было её захлопнуть. Ну… на всякий случай. И открыл на вытянутой руке, положив руку на подсумок, если этот безопасник лапы потянет.
— Не понял, — прогудел он, провёл ладонями по шлему, который разошёлся и показал вполне обычную морду парня лет двадцати пяти где-то. — Всё равно не понял, — озвучил он, вглядываясь в договор уже глазами.
— Договор настоящий, — пробасил левый тип в броне.
— Да понятно, что настоящий. А род какой? А имя? Кого из педелей звать-то? Может у него, — ткнул он в меня пальцем, — родовой Инвиктус в ангаре стоит. А где? И как вносить в базы? — обратился центральный без шлема к левому в шлеме.
— Не знаю, — пробасил левый в шлеме.
— Я, вообще-то, сам представится могу, — подал голос я.
— Да кто вы, господин Гален Безмолвный, мы и так знаем, — повернулся ко мне центральный. — Идентификатор у вас неэкранирован. Просто процедура внесения нарушена. А кого звать…
— Ора Индуктуса? — женским голосом произнесла правая фигура.
— А зачем? — повернулся центральный к правой.
— Договор странный. Я, да и вы впервые такой видим. Пусть удостоверится, во избежание.
— Да, резонно. Посетитель, ожидайте.
— Ожидаю, — пожал плечом я, прикрыв папку, опуская руку.
И стал ждать. И не видно ни черта — выход из хода внутри двери перекрывают эти типы. Сквозь спины что-то виднеется, но толком деталей не видно. А коридор-ход — просто гранёный проход, и полюбоваться не на что.
Впрочем, долго моё ожидание не затянулось: бесшумно ступая, как будто перетекая, между стеной коридора и троицей просочилась высоченная тонкая фигура. Не протиснулась, а прогулочно, ну точнее целенаправленно прошла. Половина узкой физиономии появившегося была бледной, в морщинах. А другая — металлической маской, точнее имплантированной киберчастью. И одежда, в виде серебристо-стального халата с капюшоном, с чёрной зубчатой окантовкой. Вулканист, первый раз вижу, с интересом уставился я на представителя ордена. У нас на Белояре их было-то всего четверо, постоянно заняты, не видел ни разу. А тут стоит, на меня смотрит.
— Яви договор, — безразличным, по моему — нарочито механическим голосом велел он.
— Всегда пожалуйста, — буркнул я, открывая папку.
— Договор истинный, несёт все необходимые печати и отметки, — через секунду тем же механическим голосом озвучил он.
— Да мы это, почтенный, и так знали… — начал было охранник без шлема, на что вулканист практически нефиксируемо взглядом перетёк-развернулся к троице.
— Причина вызова меня и препятствованию благому процессу технического обслуживания?
— Знали, но не были уверены, — заюлил охранник. — И куда его? — кивнул он в мою сторону.
— Протокольное затруднение?
— Оно самое, почтенный.
— Решаемо. Вопрос в компетенции ректора Западного Крыла Федуса Рила. Возвращаюсь к своим трудам, — на ходу проскрипел вулканист, удаляясь.
— Спасибо… — почти крикнул ему вслед охранник. — Ладно, значит зову ректора.
А через минуту, мимо почтительно раздвинувшихся охранников, просеменил невысокий, полный дедушка в алом, не сходящемся в двух пуговицах, мундире. Сверкал розовой лысиной, в обрамлении стоящего дыбом, ну или просто кудрявого белого пуха-остаток волос. Довольно смешно смотрелось, но охранники не гыгыкали и я не стал.
— Покажите ка мне вызвавший затруднение Договор, юноша, — благожелательно улыбнувшись, посверкивая внимательными светло-серыми глазами произнёс он.
— Понятно. Редкость: вам повезло оказать Императору уникальную услугу, — протянул ректор, бегло бросив взгляд. — Отметьте в инструкции, по всей Академии — на открытые Договора звать ректоров. Это в нашей компетенции, — озвучил он охранникам.
— Слушаюсь! — грохнул кулаком в грудь центральный.
— А вы, юноша, следуйте за мной, — посеменил дядька. — Оформим как положено.
— Следую, — констатировал я. — Только почтенный…
— «Господин ректор» будет достаточно.
— Господин ректор, я Императору не оказывал услуг. Я с ним даже не знаком, — признал я факт.
— Вы, ваш родич, человек посчитавший вас достойным — непринципиально. Благодарность у вас, значит — вы, — отмахнулся дедушка.
— А если я отнял у того, кому Договор предназначался?
— Значит Император благодарен вам, — аж обернулся, подмигнув мне дедуля.
— Не понял, — честно признался я, помотав головой.
— Договор, как у вас, юноша, это не только награда. Но и испытание. И если вы, в чём я сомневаюсь, отняли его — то Император благодарен ВАМ. Понимаете?
— В некоторой степени, — пробормотал я.
Нет, в чём-то, конечно, понятно. Но правильно я, несмотря на всякое разное, дергался из-за этого Договора.
Тем временем дедушка вёл меня по пустоватым коридорам, а потом — по ажурной винтовой леснице, по которой скакал, несмотря на полноту, очень даже бодро. Стены были из мрамора, бархата и металла вперемежку. Украшенные всякими картинами и пано. И мозайчатый каменный пол, на котором лежали ковры-дорожки. Так… красиво и значимо. А главное — очень светло. Часто встречающиеся высокие узкие окна. Точнее — экраны, дошло до меня. Просто, с учётом поворотов и внешнего вида, да и вида в эти окна, их быть не могло. То есть из сотен видимых максимум пара штук могли смотреть наружу. А остальные были явно внутри здания.
Доскакали мы даже не до кабинета, а каморки — сидение, терминал и огромные блоки вычислителя, занимающие всё пространство, кроме сидения и пары квадратных метров.
— Постойте тут юноша, — сказал дедушка, плюхаясь в кресло.
На голову его тут же опустился инфошлем, под ладонями появились блоки с клавиатурой, по которым он забегал пальцами аж с шипением рассекаемого воздуха. Через три секунды из кресла высунулся тонкий многосуставчатый манипулятор, совершивший требовательный жест, указывая на папку. А я, вздохнув, протянул Договор манипулятору. Вздохнул с ожиданием неприятностей, но и надеждой, что это «испытание» для меня закончилось. и голова об этом Договоре больше болеть не будет.
