— Как рожу под колотушки придурков типа тебя подставлять? — состроил изумлённую физиономию я, захлопав ресницами.
— Э-э-э… — задумался парень, поняв некоторую несостоятельность «претензии».
Чем меня окончательно убедил — «жестокого и беспощадного» решения вопроса я применять не буду. Да, вокруг меня придурки. Но не настолько злобные или придурошные, чтобы мне навредить по настоящему. Димка таким был, но он и не припёрся. А эти… просто меня хотят побить, за свои воображаемые «унижения». Судя по гримасам — думаю что даже привязывать не стали бы. Это Гришкина задумка, а народ её не слишком поддерживает.
Так что можно было бы даже и дать возможность меня попинать… Но не охота. А главное — с какого хрена-то?! Я им не пап-мам, а сверстник! Ну а что мозгов побольше, поумнее, покрасивее и вообще — так сами придурки виноваты!
— Да что с тобой говорить! — наконец озвучил Гришка плоды своих размышлений. — Бей его, братва! — махнул он битой в мой адрес.
— Минуточку! — рявкнул я, на что двинувшая было «братва» настороженно замерла. — А вы вообще, представляете, где эти биты через пару минут окажутся? — невинным голосом уточнил я.
Правильно, кстати, сделал. Большая часть народа мордами поскучнела, задергалась и вообще стала выглядеть гораздо более мирно. Гришкина морда аж перекосилась — это он думал столь напряжённо, что напрягшиеся мозги физиономию скорчили.
— Как Димку опозоришь?! — наконец злобно рявкнул он.
— Ты совсем мудак?! — искренне возмутился оскорблённый я. — В жопу ему парализатор засунул. Оружие, которое против меня использовали! Я его мог, по закону, — это имелся в виду закон Империи, — и по праву, — а так назывались внутренние законы Белояра, — убить! Но пощадил, просто урок преподал! А вот с вами…
— Да ну нахер! — вдруг раздался голос и Митька, боксёр с параллельного учебного потока, откинул биту и потопал в обход меня по дорожке. — Мне моя задница нужна, а Гал… да хрен с ним, просто сильнее был. Я лучше тренироваться больше буду, — озвучил он.
За Митькой, подумав, выдвинулась ещё пара «мстителей». Нет, ну точно я молодец, порадовался я уменьшению популяции придурков. И с дюжиной — путь выстраивается, практически чистый.
Гришка посмотрел на ОЧЕНЬ задумчивые морды подельников. Оценил их пожидевшие ряды. Нахмурился, побагровел мордой, взмахнул битой второй раз. И с воплем «бей его, братва!» рванул на меня, а не как в прошлый раз, стоял на месте.
А я рванул вбок в кусты. С воплем:
— Прощайте, придурки! Я всегда вас ненавидел!
Ну, подзадорить, а то не побегут за мной. Помогло — с воплями и улюлюканьем придурки ломанулись за мной. И точно придурки: вопить «стой!», одновременно суля жуткие кары, как «до тебя доберёмся!» могут только придурки. Хоть привлекательное что-то предложили: понятно, что враньё, но не столь придурошно бы звучало.
На что я преследующим, на бегу, указал. Аргументированно. А в ответ — совершенно неаргументированная ругань и угрозы. Но бегут, сопят, надрываются. Причём в биты вцепились, как в спасательные круги, да и мешают друг другу — я то бегу, специально путь «для одного» выбираю, а они толпой стараются, мешая друг другу.
В общем, мог бы я спокойно от них убежать. Но решил, напоследок, преподать «урок жизни от Галена».
Через полтора километра лесного кросса преследователи растянулись редкой цепочкой. И дорога, мной выбираемая, на это толкала. И всё же разная подготовка, выносливость, умения. Гришка вот орал громче всех и вообще, выражал «мнение общественности», а сейчас телепается чуть ли не последний. И орать продолжает, дыхание себе сбивает, недоумок.
Ну а раз растянулись — значит пора, решил я, прыгнул на дерево, сгруппировался на стволе, оттолкнулся, да и полетел в ноги преследователям, сбивая их, как кегли.
Первая «партия» в стороны полетела, пара парней даже бестолковыми башками о деревья постучали. Не вырубило, но повело знатно. А я дезориентированным добавил от души: всем по фингалу под левый глаз. Пока просто красное, но через полчасика фонари будут — загляденье.
Тем временем подоспела «вторая партия». И пока подбегали, щёлкали челюстями и лупали глазами, я, вооружившись битой, тычками под дых бегунов обездвижил и фингалами наградил.
И вот, наконец, дышащий как воздушный компрессор принудительной вентиляции, мокрый, как лягух, от пота и красный, как свёкла Гришка выбежал на полянку побоища. Совсем себе дыхалку «руководящими» и «угрожающими» воплями сбил. Парень, тяжело дыша, оглядел округу. И начал бледнеть, отбросив биту и ухватив себя за зад.
— Гален, не надо! — заныл он по-девчоночьи, с ужасом смотря на биту в моих руках. — Мы… не со зла, шутили… — начал оправдываться он и всё время врал.
— Надо, Гриша, надо, — вздохнул я, подходя к сжавшемуся парню.
И зарядил ему в глаз — пусть тоже фонарём посверкает, а то не как все, непорядок. А после — довольный и удовлетворенный двинул в сторону учебных зданий через лес.
3. Искусственный экзамен
Топал я до учебного здания с некоторым душевным подъёмом. Всё же ввалить такому количеству придурков — приятно. Да и то, что сволочуг и отморозков, типа Димки не оказалось, а его я основательно запугал — тоже хорошо.
Но вот то, что меня вообще начнут караулить и мстить — не подумал. Неосторожно это, а вещь, вообще-то, очевидная. Да и рукава формы изгвазданные, а руки под рукавами болят. Я, конечно, самый лучший и сильный парень Белояра, а то и Империи, но придурков было немножко многовато. И часть ударов битами я принимал вскользь, на предплечья. А то бы пришлось принимать в лоб и лбом.
Так что сделал всё правильно, вот только руки болят. Но — придётся потерпеть. И погордится своей сдержанностью — вот хотел пошутить, очень остроумно, насчёт: «где же мне столько парализаторов достать?» Но удержался. Впрочем, битым и без моих весёлых шуток хватило.
Добрался до стрельчатого, шестиэтажного, похожего на древний замок учебного здания. Это был «имперский» стиль — эмика или готика, я точно не запомнил. Древний и красивый — мне вот понравился гораздо больше пузатой аляповатости беловодских домов. Нет, она тоже ничего, уютная такая. Но эмика эта — торжественная, зовущая к чему-то. С девчонкой поплотнее пообщатся, морду какому-нибудь особо придурошному начистить. В общем к делам звала, а это просто здания.
Шмыгнул в уборную, по быстрому почистился и оценил нанесённый мне ущерб. Отряхивание влажными ладонями формы много времени не заняло и было успешно. А предплечья, хоть и выглядели жутковато, в багрово-синюшных полосах, на деле особого урона не понесли. Поболят до завтра и всего-то. Через неделю и следов никаких не останется.
А вот на выходе меня поджидали. И, на этот раз, не толпы придурков, считающих себя моими вражинами. А совсем наоборот: поджидающий был в единственном числе, считался (да и был) моим если не другом, то хорошим приятелем. А главное — пол у Ленки Красной, был совсем противоположным, чем у придурков.
