То обвешать скорострельной артиллерией — милое дело. Он и боезапаса тащить может до чёрта, хуже ему не станет. В общем — может вполне конфетка получится, если мозги и этикетку приложить. Если бы не…
Да он же отбитый на всю бронзовую башку! Какое, в задницу, «взаимопонимание»?! Орёт хрень всякую жутким голосом, как глухарь во время спаривания! Хотя…
Так, если «Догмы» — неизменны. А мне бы не подсунули бракованный Инвиктус — в этом Теодор даже поклялся. Такие в Академии не поставляют. Это у него просто «сложный характер»… Звиздец какой, мда… Ну ладно — надо будет первое время потерпеть его жуткие вопли и поток несомой хрени. И выяснить что это за личность, искусственная личность моего Инвиктуса. И уже обстоятельно думать, как его призвать к порядку и более-менее вменяемому взаимодействию.
Надумал я это, даже несколько повеселел. Хотя мысль «звиздец», а то и покрепче, в башке время от времени появлялась. Правда, по прибытии в Оружейную — несколько сменила тональность. В заведении сидели не все соискатели, человек сто где-то. И четыре мастера-наставника. Последние моего спутника поприветствовали бодрыми криками. А я подумал «звиздец» в несколько иной тональности, чем до этого. Матерной и начиная злиться.
Потому что все-не все, но десятки взглядов от бывших соискателей, а теперешних пилотов на меня были: презрительные, с ухмылкой, снисхождением. Поганые взгляды, в общем. В зависимости от того, насколько сволочь сам смотрящий, они в общем выражали: неудачник, аутсайдер, ничтожество и прочее подобное.
Причина — понятна. То самое «последнее место», чтоб его. Это я у этих выпендрёжников марсианских (марсианских — потому что соседа Зем…Терры уже не одно тысячелетие как нет, одни легенды про яблони) теперь самым отстойным выхожу. Да щаззз, оскалился я не только внутренне. И, с ухмылкой, стал прикидывать Пути. Как сейчас этих придурков прибить, потом, как реагировать. В общем, смотрел на них, как на Цели, которых не надо достичь, а от которых надо избавится.
А вот Теодор, похоже, не просто так мастер-наставник. Бросил взгляд на зыркающих, на меня, хмыкнул.
— Я смотрю, здесь присутствующие пилоты не совсем правильно понимают причину появления пилота Безмолвного со мной! — громко произнёс, почти крикнул он. — Для обзавёдшихся ху…нёй вместо разума сообщаю — совместимость с Инвиктусом у него — одна из лучших на потоке. Он получил ту машину, которая была предназначена ему Императором! — после этого он незаметно улыбнулся мне уголком рта, кивнул… ну точнее — подмигнул невидимым сидящим в Оружейной глазом, типа кивка.
И утопал к стойке. А взгляды на меня… Ну поменялись, факт. Правда их прибавилось — на мою персону пырились почти все, кто был в Оружейной.
— Золотой Щитовик?! — вдруг раздался девичий голос, явно обращённый ко мне. — Повезло. Поздравляю, — высказалась невидимая девица с отчетливо слышимым сожалением.
И, кстати, да: появилось несколько не «злобно-завистливых», а сожалеющих взглядов. Похоже Теодор не соврал, были пилоты и Рода, которым такой Инвиктус очень даже не помешал бы. Если бы ещё не таким отбитым бы был, вздохнул я. А вот с мастером-наставником… Ну я ему признателен, это факт. И не по аристократическим заморочкам, а по своему ощущению я ему задолжал. Вне зависимости от побудительных причин дядьки. И, если представится возможность, должок не помешает отдать.
Ко мне, тем временем, подскочил Себ, аристократично ухватил за плечо, и потянул меня к компании. По дороге трындя, какой охренительный ему достался тяжёлый штурмовой Инвиктус, почти четырёх метров, но «быстрый как молния». Не хуже Хлои тараторил, хех. А компания была уже знакомая, из соседей наших тринадцатых апартаментов, точнее из «служивых». Хотя, тот же Олаф был, причём ответил на мою удивлённо поднятую бровь без слов.
— Грех не порадоваться за товарищей и вместе с ними, — отсалютовал он кружкой, точно фамильной — всегда эту бочку с собой таскает.
В общем — посидели, её с кем-то поговорили. Но у меня, если честно, как-то… Ну настроение было не особенно для посиделок. Не то чтобы муторно — со своими переживаниями и психами я справился, но… В общем, мысли никуда не делись. И хотелось подумать спокойно, составить хоть черновой план, как этот стукнутый ИЛ угомонить до приемлемого уровня охреневания. А то, как сейчас — охреневание у него не то что в край, а далеко за край выходит!
Но план, пусть даже чисто умозрительный и, возможно, нереализуемый, мне был нужен. Для собственного спокойствия и комфорта, тоже блин «побочка» никсовой науки, чтоб его! И ведь паразит такой! Мог же сказать, что эти дурацкие табельные оценки ВАЖНЫ! Точно тресну, сволочь пиитскую, если когда-нибудь увижу!
— Ладно, господа, прошу прощения, но у меня дела, — озвучил я компании через час посиделок.
Взгляды удивлённые последовали, как и пантомима присутствующих, для постороннего наверное довольно забавная. А именно, диалог «всё поясняющий» выглядел так:
Себ пырится на меня и обозначает поигрыванием бровок и жестами: ты, мол, к девице своей что-ли, в Силицию? Я на это пожимаю плечами и делаю неопределенный жест. Себ понимающе кивает, ну и гримасничает и размахивает руками (точнее незаметная мимика и скупые жесты, но по смыслу — размахивает), выражая что мол, Безмолвный изволит в город, к любовнице. В ответ несколько жестов и приподнятых бровей — а ему там не сделают плохо, больно и недолго? На что в натуре гарф успокаивающе кривляется — мол, Безмолвный крут, как варёные яйца, он там уже бывал не раз, всё в норме, господа.
Вся эта пантомима заняла полминуты, была действительно забавна, но потом до меня дошло, что её и не понял бы никто. Даже я, без общения с Себом: ну закатил кто-то глаза, потряс руками. А сколько выходило смысла, реальный диалог, при этом ни одного звука. В общем — интересно так выходит. Но, прежде чем я ушёл, помимо прощаний от Олафа последовал вопрос:
— Гален, а как ты смотришь на личный спарринг? У меня последнее время… сложно с партнёрами, а мне бы он очень не помешал.
Это он себову «варёную крутизну» синтерпретировал, понял я оценивая этого мускульного колобка ещё раз.
— Можно, Олаф, — озвучил я итоги размышления. — Но попробовать и в полуконтакт. Мне, скажу тебе честно, не стыдно признаться, что я опасаюсь за свою целостность.
— Понимаю, — кивнул под ухмылки окружающих Олаф, всё же просияв не получив отказа — видимо у него было действительно неважно со спаррингом. — Полуконтакт и попробуем, само собой, — протянул он лапищу, которую я пожал.
А после я, думая, моделируя и прикидывая, потопал к Академии. Вообще — вышла у меня дума тяжкая, не всегда приятная, да и результаты этой думы неоднозначные. Но — дело нужное, расчистить мозги и хотя бы прикинуть Путь. Без этого мне выходит никак.
И, не совсем осознанно, спустился на нижние ярусы Академии и даже вышел из неё. Наверное, сказалась привычка ходить и думать в нашем саду, на Белояре. И вот, брожу я брожу, как вдруг…
В общем, сидит на берегу ручейка белобрысая кудряшка. Арвинг Ульвер, чтоб её, которая за мной издали следит, а при попытке узнать, а что ей надо — чуть ли не спецоперацию по ретираде устраивает. А сейчас — сидит такая, задумчивая, смотри над озером, на окружение внимание не обращает. И симпатичная она, всё-таки… Да красивая, если быть честным. И кудряшки у неё приятные. И вообще — сейчас даже если она в ручей сиганёт — то не скроется. Он мелкий, хе-хе.
