Сейчас я в последний раз проверял все символы и стал заходить в центр круга, замыкая его за собой вязью символов и больше не оставляя свободного пространства. Теперь мне отсюда не выйти, пока ритуал не будет завершён.
Так или иначе.
Остановившись в центре фигуры, я на несколько секунд замер, собираясь с духом, достал из-за пояса небольшой нож и, больше не медля, резко провёл им себе по ладони, которую тут же положил на навершие моей трости. Она была тоже частью ритуала, причём ключевой, и моя кровь пробуждала его и заставляла действовать в виде основного элемента предстоящего действия.
В мир духов я до этого момента, можно сказать, и не заходил, просто опасаясь, что не восстановившись толком, душа не выдержит того, что там может со мной произойти. Теперь же я был более подготовлен к этому, да и ритуал проводил, не просто так воздвигая вокруг себя дополнительную защиту.
По мере того как активизировалась вязь символов и фигур, на постаментах бездымным огнём зажигались разложенные там предметы. Подношения духам — это очень важная вещь, и я собирался показать местным духам, что не представляю для них угрозы. Более того, подобное ещё выступает в качестве неплохого средства зова, когда можно рассчитывать на то, что на мои действия ответит не просто какая-нибудь мелочь, а кто-то более серьёзный и сильный.
Мир вокруг меня постепенно растворялся и вот спустя десяток секунд я был в подобии густого тумана, который не являлся туманом в полной мере. Всё это было духовной энергией — слишком плотной, чтобы через неё можно было что-либо увидеть, но я и не задавался такой целью.
И вот наконец-то из тумана в мою сторону вышли фигуры духов. Даже быстрее, чем я предполагал, но демонстрировать этого я, разумеется, не собирался. Эти существа слишком обидчивы и своевольны, чтобы так рисковать.
Духи лишь в этом мире имеют что-то близкое к физическому воплощению и то, оно может у них не соответствовать их реальному виду. Всё, что я вижу, это лишь интерпретация их образов моей душой, а так для каждого они могут воплощаться в разных обликах и всё же это будут одни и те же существа.
Сейчас передо мной появился старец, что опирался о резной тёмный посох и смотрел на меня сразу тремя глазами, один из которых располагался у него во лбу и был больше двух нормальных человеческих по размеру. Он был в потёртом дорожном плаще, который скрывал его фигуру.
Рядом с ним стоял получеловек-полуворон. Так-то внешне он, скорее, походил на человека, но жёсткие чёрные перья на лице, да и два крыла за спиной, которые сейчас пытались безуспешно изображать из себя плащ, намекали, что всё не так просто. Впрочем, и когти на руках тоже это подтверждали.
Чуть левее него из тумана вышел чёрного цвета большой пёс. Причём казалось, что его фигура постоянно плыла и будто стремилась слиться с тенями, которые отбрасывали другие духи.
Ну и последним духом, кто откликнулся на мой зов, была самая настоящая кицунэ, которая решила показать мне свой человеческий облик. Правда, хвостики её всё равно выдавали, но что-то сомневаюсь, что три белых хвоста — это её максимальная сила.
Интересные духи и знакомые мне по прошлому миру образы. С одной стороны, удивительно, что можно даже в другом мире увидеть что-то подобное, а с другой стороны, духи появляются в том числе из-за влияния людей, а точнее, их страхов и эмоций, и в этом плане наши миры были одинаковыми.
Вполне возможно, эти духи выглядят в своих истинных обликах вообще как-то иначе, но я вижу их именно такими, что одновременно и обман, и правда. В любом случае я теперь знаю, чего от них можно ждать и как вести разговор, если это того потребует, но всё равно, всё должно пойти по моему сценарию. В этом помещении я был тем, кто вызвал их из мира духов, и только я удерживаю их на границе наших миров.
— Я Алексей Соколов и все эти подношения для вас, духи, — торжественно произнёс я, слегка наклонив голову.
Так я признавал их значимость, но не показывал, что они выше меня. Духи, какими бы они ни были сильными и мудрыми, могут либо стать партнёрами шамана, либо его слугами. Других вариантов им просто не дано: изгнание — вещь для духа очень неприятная и болезненная.
Бесконтрольный дух слишком опасен, чтобы давать ему выбор.
— Как человек вообще способен перейти грань и оказаться в нашем мире? — спросил у меня старик, прикрыв два своих глаза и очень требовательно уставившись третьим.
— Я шаман, — улыбнулся я. Даже не представлял, насколько внутренне хорошо мне будет от только что произнесённого. Ведь всё это слова силы, что скреплены моей волей, а раз я это сказал, то так оно и есть и подтверждается миром духов. Это тоже был важный момент, и я был рад, что не ошибся в своих предположениях и остался тем, кем и являлся в своей сути. — Тот, кто является посредником между миром духов и людьми.
— Впервые слышу о подобных существах, — скрежещущим голосом произнёс полуворон.
— Мы все не можем знать всего, — кивнул, соглашаясь, я. — Но я тот, кто я есть.
От него я другого и не ожидал. Этот дух был самым недоверчивым из них и изначально смотрел на меня с большим подозрением, будто ожидал, что это может оказаться ловушкой.
Сразу становилось понятно, что они раньше либо вообще не общались с шаманами, либо это было слишком давно, чтобы о людях, подобных мне, сохранились сведения. Всё же мир духов не предполагает сохранение письменных сведений, только передачу из уст в уста. Разумеется, за редким исключением, так как свои знания духи всё же хранить умеют, если захотят, конечно.
— И что же ты предлагаешь, шаман? — спросила меня кицунэ, соблазнительно улыбаясь.
Эти духи не могут действовать иначе, это в их природе, но я на то и шаман, чтобы на меня подобное не действовало, хотя другой мужчина на моём месте уже бы сходил с ума от желания, обращённого к этой особе. И ведь сама девушка ничего для этого не делала — обычный магнетизм существа, слишком близкого к животному началу.
— Я предлагаю вам службу мне взамен на материальное воплощение в мире живых, — спокойно произношу я, твёрдо смотря на своих собеседников.
От этих слов духи не остаются равнодушными. Даже до сих пор молчавший пёс как-то весь расплылся, что указывало на его накал эмоций и потерю контроля над своей оболочкой. Не умеет, похоже, он собой владеть в полной мере, чтобы сдерживаться.
— Материальное воплощение, — медленно произнёс старик, будто смакуя эту фразу. — Ты готов принести нам жертвы, чтобы дать нам краткие мгновения вашей жизни и для чего?
— Ты меня не услышал, — покачал я головой. — Я шаман и я не собираюсь приносить жертвы. Мой дух достаточно силён, чтобы дать вам то, чего вы желаете в обмен на службу. Службу, что потребует от вас подчинения моей воле. Разве это высокая цена для бессмертных существ?
И это действительно было так. Ради этого ритуала я обратился к самым первым своим урокам, ещё до того, как я стал шаманом. Первые шаманы как раз сманили духов именно этими словами, потому что те ещё не понимали особенностей этой связи. Только потом по прошествии лет стало понятно, что эта связь куда глубже, чем просто подчинение, но сейчас даже думать об этом не стоит.
