Вечером Питер сидел в номере и бездумно смотрел в окно.
Теплый ветерок обвевал его лицо. Он был не в состоянии поверить в то, что
произошло. Это было просто невероятно. В десять часов он вышел на балкон,
стараясь не думать о возможности провала. Ему вспоминались его мечты, то, как
близко он и его сотрудники, казалось, подошли к их осуществлению. Сколько
надежд могло вселиться в души людей, сколько жизней могло измениться! Теперь же
Поль-Луи несколькими словами разрушил все это. Надежда все еще оставалась, но
вероятность того, что им удастся в ближайшее время получить разрешение на
досрочные клинические испытания, была мала. И участие в слушаниях ФДА в
сентябре тоже оказывалось под вопросом, поскольку, как выяснилось, препарат
требует дополнительной разработки. Боже мой, сколько всего ему теперь
предстояло обдумать! Питеру было очень трудно избавиться от этих мыслей, и в
конце концов в одиннадцать часов он решил позвонить Кэти. Если уж нельзя
рассказать ей о том, что его угнетает, то он хотя бы просто услышит ее голос.
Он без труда соединился с домом, но трубку никто не брал.
Там было пять часов вечера, даже Патрика не было дома. Наверное, Кэти пошла
обедать с друзьями. Положив трубку, Питер вдруг почувствовал, как его
переполнили депрессивные ощущения. Четыре года напряженной работы в один день
ушли коту под хвост, а вместе с ними – почти все, о чем он так долго мечтал. И
ему даже не с кем было это обсудить. Да, это действительно было уныло.
Он еще немного постоял на балконе, подумывая о том, что надо
бы пойти прогуляться, но сама мысль о том, чтобы бродить по парижским улицам,
внезапно показалась ему малопривлекательной. Вместо этого Питер решил заняться
физическими упражнениями чтобы хоть немного унять этих демонов сомнения.
Взглянув на маленькую карточку у себя на столе, он быстро спустился по лестнице
в бассейн, располагавшийся двумя этажами ниже. Он всегда любил пользоваться
бассейном «Ритца» и даже не мог себе представить, сколько времени он сможет
потратить на плавание на этот раз. Как оказалось, в ожидании решения Сушара он
может многим заняться, просто у него нет настроения.
Дежурная была немного удивлена появлением позднего
посетителя. Дело близилось к полуночи, и в бассейне не было ни души. В
пустынном помещении стояла тишина. Девушка, тихо читавшая книгу, выдала Питеру
ключ от кабинки, и через минуту, миновав дезинфекционную ванну, он уже оказался
в основном бассейне, большом и красивом. Питер внезапно порадовался тому, что
сюда пришел. Именно это и было ему нужно. Может быть, плавание поможет ему
прочистить мозги после всего, что произошло.
Он бесшумно нырнул в глубоком конце бассейна, рассекая воду
своим длинным худощавым телом. Проплыв довольно солидное расстояние под водой,
он в конце концов вынырнул на поверхность и, делая равномерные свободные
гребки, направился в дальний конец – где и увидел ее. Она тихо плыла ему
навстречу, большей частью под водой, периодически выныривая, чтобы сделать
вдох. Она была такая маленькая и хрупкая, что заметить ее в большом бассейне
было довольно трудно. На ней был простой черный купальник; намокшие темно-русые
волосы казались черными, а во взгляде темных глаз отразилось смятение, когда
она заметила Питера. Оливия тут же его узнала, но не подала виду, а снова
нырнула в глубину и проплыла мимо на его глазах. Наблюдать за ней было странно.
Она была так близко – и в то же время так далеко: тогда, в лифте, и сейчас.
Казалось, она могла бы быть инопланетянкой.
Некоторое время они чинно плавали взад-вперед в разных
концах бассейна, потом несколько раз встретились и разминулись в его середине,
и в конце концов оба оказались в дальнем конце, словно подчиняясь какому-то
неведомому сценарию. Оба задыхались. Не зная, что делать дальше, будучи не в
состоянии отвести от нее глаза, Питер улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ.
Потом так же внезапно Оливия уплыла прочь, прежде чем он успел заговорить с ней
или задать хоть один вопрос. Правда, он скорее всего так и не решился бы на это
– ведь за ней постоянно охотились люди, желающие закидать ее вопросами о том,
что они не имели права знать, и Питеру не хотелось пополнять их число. Он с
удивлением отметил про себя, что она пришла в бассейн одна, без телохранителя.
Интересно, знает ли вообще кто-нибудь о том, что она здесь? Неужели они совсем
не обращают на нее внимания? Когда Питер впервые встретил ее с сенатором, его
свита вообще на нее не смотрела и не разговаривала с ней; сама же Оливия,
казалось, чувствовала себя вполне уютно в своем собственном мире – так же, как
сейчас, когда она как ни в чем не бывало продолжала плавать. Оливия достигла
дальнего конца бассейна, и Питер, словно не осознавая, что делает, медленно
поплыл по направлению к ней. Он совершенно не знал, как отреагирует, если она
вдруг заговорит с ним. Но было ясно, что таинственная женщина не намерена этого
делать. Она была существом, на которое можно было только смотреть, и смотреть с
восторгом; чем-то вроде иконы. В ней не было ничего плотского. И словно для
того чтобы подтвердить это, Оливия, стоило Питеру приблизиться к ней, грациозно
вышла из воды и мгновенно завернулась в полотенце. Когда Питер спустя секунду
вынырнул и взглянул в ее сторону, Оливии уже и след простыл. Итак, он оказался
прав. Это была не женщина, а легенда.
Вскоре он вернулся в свою комнату и снова подумал о том, что
надо бы позвонить Кейт. В Коннектикуте было около семи часов вечера. Наверное,
она дома, обедает с Патриком – хотя, может быть, она куда-нибудь и вышла.
Но как ни странно, ему совершенно не хотелось разговаривать
с женой. Он не желал врать ей и утверждать, что все прекрасно, – и не мог
рассказать о том, что действительно произошло во время его встречи с Сушаром,
ведь его жена немедленно поведает обо всем этом своему отцу. Лежа в постели в
своем номере, он чувствовал себя ужасно одиноким оттого, что не мог поделиться
с самым близким человеком тем, что его так волновало. Да, на этот раз Париж –
место, которое должно было бы быть раем, – казался ему своего рода
чистилищем. Ночной воздух был теплым, и Питеру стало лучше – физически по
крайней мере. Плавание помогло ему. И встреча с Оливией Тэтчер. Она была такая
красивая и сказочная – отмеченная какой-то тенью одиночества. Питер не мог
понять, что именно заставляло его думать об Оливии так – то, что он читал о
ней, или то, что он успел заметить в ее карих бархатных глазах, полных тайн и
загадок. По крайней мере точно он мог сказать только одно – при виде этой
женщины хотелось подойти поближе и прикоснуться к ней, как к редкой
бабочке, – просто чтобы понять, может ли он это сделать и не исчезнет ли
она от его прикосновения.
После этого он уснул, и ему снились экзотические бабочки и
женщина, прятавшаяся от него за деревьями в жарком тропическом лесу. Питеру все
время казалось, что он заблудился; он начинал паниковать и плакать, но тут
женщина возникала снова и безмолвно вела его в безопасное место. Он не мог разобрать,
кто была эта незнакомка, но был почти уверен в том, что это Оливия Тэтчер.
Проснувшись поутру, он все еще думал о ней. Это было
странное чувство – скорее галлюцинация, чем сон. После того как Оливия снилась
ему целую ночь, у него создалось ощущение, что он действительно знает ее.
