– Что случилось? – спросила она. Отношения между
ними в последнее время несколько осложнились. Он стал гораздо чувствительнее и
раздражительнее, чем прежде, что было для нее несколько необычно. Это изменение
произошло с ним после поездки в Европу.
– Нет, все в порядке. Я просто хотел посмотреть
новости. – Он отвернулся и нажал на кнопку пульта с каким-то рассеянным
выражением.
– Пойди лучше искупайся, – улыбаясь посоветовала
Кейт.
Ей всегда здесь было хорошо. Очаровательное место, и их дом стоял
на самой оживленной улице. Кэти нравилось жить в окружении детей и их друзей.
Питеру тоже тут всегда нравилось, хотя этим летом все казалось ему немного
другим. Нагрузка, связанная с усиленной работой над «Викотеком», давала о себе
знать. Кейт надеялась только на то, что все будет хорошо и что они добьются тех
результатов, которые были нужны Питеру и ее отцу. Но в последнее время Питер
казался ей каким-то несчастным и далеким.
Прошло еще две недели, прежде чем Питер обнаружил потрясшую
его истину. Положив трубку, он некоторое время сидел уставившись в
пространство. Он не мог поверить в то, что услышал. Немедленно сорвавшись с
места, Питер поехал на Мартас-Виньярд, чтобы лично обсудить происшедшее с отцом
Кейт.
– Вы уволили его? Почему? Как вы могли так поступить?
Фрэнк Донован предпочел избавиться от вестника, принесшего
дурные новости. Он до сих пор не мог понять, что на самом деле, если смотреть в
перспективу, Поль-Луи спас их.
– Он идиот! Нервная старуха, которой чудятся демоны в
темных углах. Незачем было оставлять его в числе сотрудников.
Впервые за восемнадцать лет Питер подумал, что его тесть
сошел с ума.
– Он один из крупнейших ученых во Франции, Фрэнк, и ему
сорок девять лет. Что же вы делаете? Мы могли бы привлечь его к нашим
исследованиям, чтобы ускорить их.
– Наши исследования и без того идут превосходно. Вчера
я встречался с моими людьми, и они сказали мне, что будут готовы к Дню труда. К
этому времени в «Викотеке» не останется никаких изъянов – ни «недостатков», ни
«демонов», ни опасности.
Питер, однако, ему не верил:
– А вы можете это доказать? Вы уверены? Поль-Луи
сказал, что исследование может занять целый год.
– Это мое дело. Он не знал, что говорил.
Питера напугали действия Фрэнка. Порывшись в архиве
компании, он отыскал координаты Поля-Луи и позвонил ему в первый же вечер,
когда вернулся в Нью-Йорк, чтобы сказать, как ему жаль, и поговорить с ним о
«Викотеке» и их прогрессе.
– Вы кого-нибудь убьете, – сказал Поль-Луи со
своим тяжелым французским акцентом. Однако он был тронут звонком Питера,
которого всегда очень уважал. Сначала ему сказали, что увольнение произошло по
инициативе Питера, но потом он узнал, что приказ исходил непосредственно от
председателя. – Все равно нельзя сейчас запускать его, – настойчиво
повторил он. – Вы должны пройти все испытания, а это займет много месяцев,
даже если над препаратом будут днем и ночью трудиться удвоенные команды. Вы не
должны допустить преступления.
– Я обещаю вам это. Спасибо за то, что вы сделали для
нас. Мне просто очень жаль, что так получилось, – очень искренне сказал
Питер.
– Ничего страшного, – пожал плечами француз,
философски улыбаясь. Он уже получил предложение от немецкой фармацевтической
фирмы, имевшей большую фабрику во Франции, но ему хотелось несколько оттянуть
окончательное решение, и он уехал в Англию, чтобы немного отдохнуть. – Я
все понимаю. И желаю вам удачи. У вас может получиться замечательное лекарство.
Они еще немного поговорили, и Поль-Луи пообещал не терять с
ним связь. На следующей неделе Питер более подробно следил за результатами
работы его подчиненных и понял, что Поль-Луи был прав – им действительно еще
очень много нужно было сделать, прежде чем давать препарату «зеленую улицу».
Но к концу июля дела пошли гораздо лучше. Питер уезжал в
отпуск на Мартас-Виньярд очень ободренный, потребовав, чтобы ему ежедневно
присылали по факсу отчеты о работе. В результате он так и не смог толком
расслабиться и отдохнуть. Казалось, Питер накрепко привязан кабелем факса и к
исследованиям по «Викотеку», и к своему офису.
– Ты совсем не отдыхаешь в этом году, – жаловалась
жена, не обращая, однако, на него должного внимания. У нее была масса друзей,
работа в саду, и она проводила много времени у отца, участвуя в ремонте дома и
давая советы, стоит или нет обновлять кухню. Кэти помогала ему развлекать его
друзей и организовала несколько обедов, на которые ходила вместе с Питером, что
не слишком-то нравилось последнему. Он видел, что жена практически не бывает
рядом с ним; всякий раз, когда они встречались, она была на пути к дому своего
отца.
Что с тобой происходит? Ты ведь никогда раньше не ревновал
меня к папе. Мне кажется, что вы просто разрываете меня на части, –
раздраженно говорила Кейт. Питер всегда так спокойно относился к ее общению с
Фрэнком, а теперь он постоянно укорял ее за это. А отец тоже вел себя не лучше
– он все еще не простил Питеру его позицию по поводу «Викотека».
Между двумя мужчинами в этом году существовало осязаемое
напряжение, и к середине августа Питер начал мечтать о возвращении в город,
оправдываясь тем, что ему необходимо работать. Он устал. Может быть, дело было
в нем самом, но он несколько раз ссорился с детьми, считал, что Кэти временами
бывает просто невыносимой, и ему до смерти надоело ходить в дом Фрэнка обедать.
В довершение всего стояла плохая погода, постоянно лили дожди, а с Бермудов
надвигался ураган.
На третий день Питер отправил всех в кино, а сам проверил
ставни и закрепил мебель на террасе. Чуть позже он сидел перед телевизором и
ел. Сначала передавали игру в мяч, потом он переключил канал, чтобы посмотреть
новости об урагане «Энгус». И вдруг на экране возникла огромная парусная
шлюпка, а вслед за ней – фотография сенатора Энди Тэтчера. Ошеломленный Питер
слушал, как диктор говорил о «…трагедии, произошедшей прошлой ночью. Тела
погибших еще не найдены. Сенатор отказывается давать комментарии».
– О Господи! – вслух сказал Питер, вставая и кладя
сандвич на стол. Он должен был узнать, что с ней случилось. Жива ли она, не ее
ли тело ищут? Еле сдерживая слезы, он принялся судорожно рыскать по каналам.
– Привет, папа. Кто подает? – спросил вернувшийся
из кино Майк, проходя через комнату. Питер не слышал, как его семейство вошло в
дом. Когда он повернулся к сыну, вид у него был как у привидения.
– Никто не подает., и вообще это не спорт… я не знаю… не
обращай внимания… – Он снова уставился в экран, и когда Майк вышел из комнаты,
Питер нашел на втором канале то, что искал, и услышал все с самого начала.
Во время плавания на принадлежавшей Энди парусной шлюпке
длиной тридцать восемь метров они попали в шторм около Глучестера. Несмотря на
размеры и устойчивость, шлюпка наткнулась на камни и затонула меньше чем за
десять минут. На борту находилось около десяти человек. Шлюпка была оснащена
компьютерами, и Тэтчер вел ее сам при помощи единственного матроса и нескольких
друзей. На настоящий момент несколько пассажиров пропали без вести, но сам
сенатор не пострадал. Его жена была на борту, так же как и ее брат, младший
конгрессмен из Бостона Эдвин Дуглас. Жену конгрессмена и обоих маленьких детей,
к сожалению, смыло за борт. Тело женщины было найдено сегодня рано утром, а
никого из детей еще не нашли.
