– Тогда после того, как дети разъедутся по своим
школам. Я не говорю – немедленно, но может быть, в ближайшие недели? Как ты
считаешь?
Питер смотрел на жену с надеждой. Она спустилась со
стремянки, и Питер поймал себя на мысли, что хочет испытывать к ней нечто
большее, чем испытывает сейчас. Но как это ни ужасно, он ничего не чувствовал.
Может быть, путешествие на Карибы что-нибудь изменит?..
– В сентябре ты должен ехать на слушания ФДА. Разве
тебе не нужно к ним как следует подготовиться?
Питер еще не говорил ей, что независимо от мнения ее отца он
не собирался ехать туда сам и позволять это Фрэнку. Нельзя было успокаивать
себя тем, что все проблемы будут решены до того, как «Викотек» будет выброшен
на рынок.
– Это моя забота, – сдержанно ответил он, –
просто скажи мне, когда ты более или менее свободна, и я все организую.
Единственное, что предстояло ему в сентябре, – это
слушания в конгрессе по вопросу цен, на которые он в конце концов согласился
поехать. Но его появление в Вашингтоне при желании можно было отложить, и Питер
это знал. Это был скорее вопрос вежливости и престижа, чем жизни и смерти.
Отношения с Кэти были для него куда более важной проблемой.
– У меня масса встреч в этом месяце, – отмахнулась
Кейт, открывая еще один ящик с вещами.
Некоторое время Питер тупо наблюдал за тем, как она
работает, а потом до него дошло, что она, собственно, говорит.
– То есть ты предпочла бы никуда не уезжать?
Если дело было в этом, то ему хотелось бы об этом знать.
Может быть, ее тоже что-нибудь угнетало? Внезапная мысль пронзила его, как
молния.
Может быть, она ему изменила? И у нее есть любовник? Она
что, избегает его? В конце концов, и с ней это вполне могло произойти, хотя
Питеру никогда не приходило в голову ничего подобного. Он почувствовал себя
идиотом. Его жена была привлекательной и достаточно молодой женщиной, так что
не приходилось сомневаться в том, что она может нравиться. Правда, Питер
понятия не имел, как узнать, произошло ли это на самом деле. Она всегда была
такой невозмутимой и немного чопорной, что спросить ее в лоб, есть ли у нее
любовник, было невозможно. Вместо этого, сузив глаза, Питер задал ей другой
вопрос – самым резким голосом, на который был способен:
– Что, существует какая-то причина, по которой ты не
хочешь отдыхать со мной вдвоем?
Кейт, рассовывавшая шарики от моли в очередные коробки,
наконец оторвалась от своего занятия и ответила так, что Питер немедленно
почувствовал раздражение.
– Мне просто кажется, что сейчас это будет несправедливо
по отношению к моему отцу. Он так расстроен из-за «Викотека». На нем лежит
такая ответственность. Мне кажется, что мы с тобой поведем себя как эгоисты,
если будем валяться где-нибудь на пляже, в то время как отец будет сидеть в
своем кабинете и волноваться.
Питеру с большим трудом удалось скрыть свою досаду. Его уже
тошнило от этого постоянного беспокойства о Фрэнке, продолжавшегося все
восемнадцать лет.
– Может быть, нам и стоит сейчас побыть
эгоистами, – настаивал Питер. – Неужели тебя не беспокоит то, что мы
женаты уже восемнадцать лет и при этом не обращаем на самих себя, на
собственные нужды и собственный брак достаточно внимания?
Он пытался довести свою мысль до ее сознания, не зарождая в
ней беспокойства по причине своей настойчивости.
– Что ты хочешь мне сказать? Что я тебе надоела и ты
должен увезти меня на пляж, чтобы подсыпать в нашу семейную жизнь немного
перца? – Кейт повернулась и посмотрела ему прямо в глаза, и Питер не знал,
что ей сказать. Она почти угадала.
Нет, мне просто кажется, что нам нужно сбежать на некоторое
время подальше от твоего отца, от детей, от нашего автоответчика, от твоих
комитетов и… от «Викотека». Даже здесь нас постоянно преследует факс, и у меня
такое ощущение, что я сижу у себя в офисе. Мне просто хочется уехать с тобой
куда-нибудь, где никто бы нас не отвлекал и где мы бы могли поговорить,
напомнить себе о том, что сводило нас с ума во время нашей первой встречи. Кэти
улыбнулась – она начала понимать.
– По-моему, у тебя кризис. А на самом деле ты скорее всего
просто нервничаешь по поводу ФДА и хочешь куда-нибудь сбежать, использовав в
этих целях меня. Возьмите себя в руки, молодой человек. Когда-нибудь все это
кончится и мы будем вами гордиться. – Кэти произнесла эти слова с улыбкой,
и Питер почувствовал, как его сердце уходит в пятки. Она ничего не понимала –
ни того, что ему чего-то не хватает в их отношениях, ни того, что он не
собирался ни на какие слушания ФДА. Единственная обязанность, от которой он
действительно не мог уклониться, – это выступление перед конгрессом.
– Это не имеет никакого отношения к ФДА, – твердо
сказал он, пытаясь сохранять спокойствие. У него не было никакого желания снова
обсуждать с ней слушания. Разговоров с Фрэнком ему вполне хватало. – Я
говорю о нас, Кейт. А не о ФДА.
В этот момент их разговор прервал Майк – ему понадобились
ключи от машины. А Патрик, к которому пришли друзья, сунулся в комнату и
спросил, есть ли еще замороженная пицца, потому что они умирают с голода.
– Я как раз иду в магазин! – крикнула Кэти, и
возможность была утеряна. Повернувшись к мужу, она посмотрела на него через
плечо, перед тем как выйти из спальни: – Не волнуйся, все будет хорошо.
Итак, она ушла, а Питер долго сидел на кровати – их
кровати, – чувствуя себя опустошенным. По крайней мере он сделал попытку.
Это было слабое утешение, потому что она не увенчалась успехом. Кэти даже не
могла понять, о чем он говорил. Единственно, что волновало его жену, – это
ее отец и эти дурацкие слушания.
Во время вечеринки Фрэнк снова напомнил ему о ФДА. Это было
похоже на заезженную пластинку, и Питер поспешил сменить тему. Фрэнк настаивал,
чтобы он был «хорошим мальчиком» и «пошел на компромисс». Он был уверен в том,
что их ученые устранят все недостатки «Викотека» задолго до того, как он
попадет на рынок, а если они сейчас откажутся от участия в слушаниях, репутация
«Уилсон-Донован» пострадает и у них будет выбита почва из-под ног. По мнению
Фрэнка, если они вслух заявят о том, что разработка их препарата столкнулась с
серьезными проблемами, это будет все равно что махать красным флагом перед
быком.
– Нам могут понадобиться годы, чтобы восстановить свое
реноме. Ты прекрасно знаешь, что может последовать, если только пойдут такие
разговоры. Это может запятнать «Викотек» навсегда.
– Мы должны довести все до совершенства, Фрэнк, –
ответил Питер, держа бокал в руке. Эту песню он уже знал наизусть, они с
Фрэнком словно приклеились к своим диаметрально противоположным мнениям.
Питер постарался как можно скорее исчезнуть из поля зрения
своего тестя и через минуту увидел, как Фрэнк разговаривает с Кэти. Нетрудно
было догадаться, о чем они говорили, и он снова почувствовал приступ тоски и
раздражения. Было ясно, что предметом их разговора не было их предполагаемое
путешествие. Теперь Питер мог уже не сомневаться в том, что его маленький план
никогда не осуществится. Больше он с ней на эту тему не говорил. В следующие
два дня они были заняты только своим переездом в Гринвич.
