Подумав хорошенько, я решила покинуть свои покои в полчетвертого утра. И когда время пришло — встала из-за туалетного столика, за которым читала книгу, последний час сдерживаясь изо всех сил, чтобы не начать клевать носом.
Что ж, надеюсь, мне повезет.
Выскользнув из своих покоев, я направилась по ночным коридорам своего замка. Тихо шурша подолом черного вдовьего платья и оглядываясь по сторонам в надежде, что тусклый свет приглушенной масляной лампы не привлечет ничьего внимания.
Едва оказавшись в кабинете, я первым делом поставила лампу на стол и наспех бросилась завешивать шторы. Наглухо — чтобы даже малейший отблеск тусклого света не пробился сквозь большие окна.
Что ж, а теперь посмотрим, что же скрывал от меня муж… и что Дориан Бладблек теперь так стремится от меня утаить!
Тайник открылся быстро и без малейших колебаний — точно так же, как и в прошлый раз. Стоило мне просто приложить перстень к печати заклинания, которая становилась заметна, только если поднести к ней руку с кольцом. И Мнемозис со всеми камнями так же был на месте.
С чего бы начать?
Посмотрев на бриллианты, которые мы с Дорианом изучали вчера, с интересом задумалась, немного нахмурив брови.
Порядок, в котором они лежали…
Да, верно: Черный Герцог брал каждый из них и вставлял в прибор именно в том порядке, в котором они были разложены на черном бархате, слева направо. При этом первой оказалась запись самого раннего воспоминания, а последней — самого позднего.
Значит ли это, что Браян раскладывал и другие камни не в произвольном порядке, а в строго хронологическом?
Пять сапфиров, три рубина и восемь изумрудов — столько всего камней, не считая бриллиантов, лежало здесь. Сапфиры в первом после бриллиантов ряду, рубины — во втором, и изумруды — в нижнем.
Судя по характерному блеску, записи воспоминаний были на первых двух сапфирах, первом рубине и трех первых изумрудах. Остальные камни — те, что лежали в своих рядах после них — оставались пусты.
Значит, если я хочу получить более структурированную картину, мне следует так же вставлять в слот камни, придерживаясь этого самого порядка — слева направо.
Сделав глубокий вдох, я поднесла руку к первому сапфиру…
И вздрогнула, услышав за своей спиной:
— Скарлет, я смотрю, вы настолько нетерпеливы, что не могли подождать хотя бы до утра?
Молниеносно одернув руку, я резко развернулась…
И черт, это явно была ошибка! Потому что теперь Дориан Бладблек смотрел мне в глаза, стоя в полушаге от меня!
— Мне не спалось, вот и решила провести время с пользой, — попыталась дерзко заявить я… да только по факту получилось лишь несвязно пробормотать эти слова!
— Вот как? Почему же тогда меня не позвали для… совместного времяпрепровождения? — поинтересовался мужчина, подступив ко мне еще ближе.
— А что, должна была?
— Если честно, то не помешало бы, — хмыкнул он, затягивая меня в омут своего взгляда.
— Тем не менее, не обязана, — заявила я, всеми силами стараясь удерживать в голосе строгие нотки. — Мнемозис Браяна — это собственность семьи Рейнер, и он перешел ко мне по завещанию мужа. Следовательно, я имею полное право распоряжаться им и использовать его — как и все остальное свое имущество, в том числе этот замок и все в нем находящиеся предметы.
— Однако же не забывайте, Скарлет, — проговорил Дориан, прижимаясь ко мне вплотную. — Этот прибор и воспоминания, записанные на лежащих рядом с ним драгоценных камнях — важная улика в деле об убийстве очень важной и влиятельной персоны. Следовательно, я не могу допустить того, чтобы какой-нибудь их них был утерян или поврежден. Поэтому ни за что не позволю находиться рядом с ними без моего присмотра любой персоне, которая могла бы помешать следствию порчей этих улик.
— То есть, вы считаете, что я бы избавилась от этих камней, или привела их в негодность, чтобы помешать следствию? — возмущенно выдохнула я.
Ну конечно, ведь я здесь все еще первая подозреваемая!
— Считаю, что вы, как минимум, могли бы захотеть утаить от следствия некоторые записи, которые покажутся вам «бросающими тень на репутацию семьи» — как, например, сведения из прошлой записи о том, что ваш покойный свекр, оказывается, зверски убил горничную, с которой ваш муж в юности спал, — отчеканил Дориан. — Вот только в таких нелицеприятных сведениях могут быть важные ключи к разгадке, так что, увы, этого я позволить вам не могу.
— Что ж, прекрасно, — фыркнула я, сжав кулаки. — В таком случае, предлагаю просмотреть все оставшиеся записи вдвоем прямо сейчас. Без утаивания чего-либо друг от друга.
— Сейчас? В начале пятого? Увольте! — скривился мужчина. — Уймите свое любопытство хотя бы пока я не выпью свой кофе после завтрака.
— Почему же? Вы ведь сейчас, как я вижу, не в пижаме. Так зачем откладывать на завтра то, что можно сделать прямо сейчас?
— Затем, что всему свое время, Скарлет.
— Даже так? Тогда для чего, по вашему мнению, время сейчас?
— Есть у меня тут один вариант… — протянул Дориан, обдавая мои губы своим горячим дыханием.
— На что вы намекаете, лорд Бладблек? — прошептала я, задрожав всем телом.
— На то, чего мы оба, кажется, вполне очевидно хотим, — заявил он, впиваясь в меня поцелуем!
Без шансов. Даже без малейших намеков на какой-либо шанс. Этот дурман, заволокший все перед моими глазами, был слишком сильным! Плененная им, я только и могла, что отвечать на поцелуй, всем телом прижимаясь к этому мужчине.
Огонек лампы, едва горевшей на столе, погас, и мы оказались в почти полной темноте. Лишь свет луны едва пробивался сквозь зазор тяжелых бархатных штор…
Штор, которые Дориан рывком распахнул, чтобы в мгновение ока усадить меня на подоконник! И тут же, раздвинув мои ноги, прижаться ко мне всем телом, запуская пальцы в длинные гранатовые волосы!
Ох черт… а ведь если бы… если бы масляная лампа не погасла… нас моментально увидел бы кто угодно из слуг или стражи, кто работает в ночную смену, и обратил бы внимание на свет, горящий в окне хозяйского кабинета! Да и сейчас, даже когда в кабинете повисла полная темнота, и лишь лунный свет пробивается снаружи, отражаясь на стеклах… Все еще не факт, что нас вообще никто не может заметить! Ведь это же слуги, они всегда слишком глазастые и слишком хорошо слышат, поэтому все зависит лишь от того, насколько хорошо они умеют не болтать. Вот только, боюсь, молодая жена покойного хозяина, страстно извивающаяся в объятиях приехавшего в замок чужака — уж точно не из тех вещей, о которых слуги будут держать язык за зубами, если хоть кто-нибудь из них что-нибудь заметит!
Только вот даже понимая все это, я не могла остановиться. Не могла не стонать, чувствуя губы Дориана на своей шее и ключицах. Не могла не упиваться прикосновениями его рук, которые жадно обследовали мое тело сквозь одежду…
