Облако едкого дыма нагнало меня на подходе к горной долине. До неё осталось не больше пары километров… Глаза щипало, горло раздирали спазмы. Оторвал кусок от рубахи, смочил оставшейся водой, закрыл рот и нос. Нужно двигаться быстрее, если хочу выжить.
Но открытые раны, насквозь пропитавшие лоскуты кровью, не позволяли достаточно разогнаться.
Я думал это конец.
Умру, покусанный крысами из-за отравления угарными газами. Грубо говоря, от своей же руки. Ну хоть тело растворится в огне и не станут его жрать всякие чудища.
Да, это определённо плюс.
В это мгновение, ветер переменился. Порывы ощутимо подхватили столбы дыма и понесли на запад. Дышать с каждой минутой становилось чуть-чуть легче. Я даже обрадовался и грешным делом подумал, что Разлом решил меня оставить в живых. Но потом с неба полил дождь. Такой силы, что на расстоянии трёх метров ничего не было видно. Крупные капли барабанили по земле быстро собираясь в ручьи, а затем в бурные реки, слизывающие весь поверхностный слой почвы, вместе с камнями и небольшой растительностью.
И тут я понял, что Разлом не меня решил спасти, а себя. Разыгравшееся стихийное бедствие потушило устроенный мной пожар, и вознамерилось меня проучить. Это я понял сразу, как только быстрый поток водно-грязевой каши подхватил меня прямо у входа в долину и понёс прочь.
У меня не было сил, чтобы сопротивляться ему. Все, что я мог — стирать глиняную грязь с глаз и вовремя делать вдохи, чтобы не захлебнуться. Меня несло с бешеной скоростью, словно впереди был, как минимум водопад. В общем потоке проплывали брёвна, за которые я пытался безуспешно зацепиться.
Сумка тянула ко дну. В ней по-прежнему лежала кольчужная рубашка, прихваченная мной на всякий случай. Случай этот не наступил, поэтому я счёл этот момент самым подходящим, чтобы выкинуть ее и облегчить себе ношу.
Кое-как вытащил ее из сумки, стараясь не растерять все остальное, но не успел отпустить. Поток в разы увеличил скорость и спустя мгновение, я перестал ощущать под собой породу, об которую то и дело стесывал руки и ноги. На нашем пути разверзлась огромная дыра, затягивающая в себя все селевые потоки.
Зажмурился, готовясь к удару, способному струхнуть мой позвонок в портки, но свободное падение неожиданно прекратилось. Я приоткрыл самый чистый глаз и нервно усмехнулся, глядя на прореху в кольчужной рубахе удивительным образом, зацепившуюся за сук.
В этот момент я уверовал в высшие силы.
Мне на голову продолжала сливаться часть грязевых потоков, заполняя пространство подо мной. Опустил лицо вниз, стараясь периодически вдыхать, и прося всех святых, чтобы пальцы выдержали напряжение и не соскользнули.
Кое-как плечом стёр глину с глаз и увидел, что оказался в месте, напоминающем пещеру. Она представляла собой неоднородную воронку с множеством выступов, по типу того, на котором рос мой спасательный сук.
Нужно только подтянуться, а дальше разберёмся.
Усталость брала своё, но жажда жизни сильнее. Одной рукой перехватился выше за кольчужную рубаху, а второй, с раскачки, зацепился за сук. Руки скользили от грязи, из-за чего все время приходилось перехватываться поудобнее, но у меня получилось. Я взобрался на выступ и плотно прижался к стене, восстанавливая дыхание и отирая лицо рукавами. Хотя, это скорее напоминало размазывание грязи по лицу. Главное, освободить от глины глаза и осмотреться.
Дождь прекратился и селевой поток уменьшился, перестав заглушать все вокруг. Сквозь стихающий шум воды я различил скрежет когтей о скальную породу и не то подвывание, не то жалобный скулёж. Я осторожно выглянул из своего временного убежища и увидел тонущего, но отчаянно борющегося за жизнь… варга!!! Да, да, самого что ни на есть настоящего!
Она что, отсюда их в тот мир притащила?!
Ведьма!
Когда ошеломление спало, я вдруг задумался что мне теперь делать с этой находкой. Оставить зверя умирать или попытаться спасти, но при этом, рискнуть своей жизнью. Он же меня сожрет!
Нет, я себе дороже.
Отвернулся от животного, пытающегося взобраться на уступ, и посмотрел наверх. Сель перестала течь, изредка покапывая, значит можно попытаться выбраться. Мысленно продолжил путь по уступам, гипотетически могущем меня вывести наверх и… снова посмотрел на варга.
Он держал нос над жижей, и, кажется, барахтался уже не с таким усердием.
Зараза…
Вынул из сумки верёвку и вдоль стеночки, по уступам, медленно и чрезвычайно осторожно, босыми ногами! стал спускаться к погибающему волку.
Гринписовец, блин.
«Вот сожрет тебя и поделом будет!» — ругал сам себя, не замедляя движение ни на секунду. Ну как его бросить? Он хватается за жизнь, так же, как и я. Мы, можно сказать, браться по несчастью.
Вряд ли то же самое думал варг, поэтому я не стал спускаться до самого низа. Остановился на уровне выше до его уступа, скинул веревку и свистнул, как хозяева свистят своим собакам.
— Друг! Ты живой, нет? Хватайся зубами, попытаюсь помочь тебе.
Волк активнее зашевелился и перевёл на меня пронзительный желтый взгляд. Утробно зарокотал.
— Мне самому не нравится эта затея. Так что не рычи, а хватайся.
Ещё один умный взгляд, в этот раз без возражений. Он сомкнул мощную челюсть вокруг верёвки, и я потянул. Волк карабкался, я упирался ногами, но его вес утаскивал меня за собой, повышая риски утонуть нам обоим.
— Тормози, брат! — по запарке крикнул волку, а он взял, да остановился. Приподнял перепачканные грязью брови и тяжёлым взглядом впивался в меня. Мол, все? Бросаешь?
— Сейчас я что-нибудь придумаю, — заверил я его, подмечая зачатки своего шизофреногенного поведения. А может я реально болен и это все проделки воспалённого сознания?
Не сейчас, Юрий. Сосредоточься.
У стены, среди сталагмитов, я обнаружил приличный по своим размерам валун и идея пришла сама собой. Сделал широкую петлю на верёвке, зафиксировав морским узлом, пропустил через неё оставшуюся часть троса, образуя ещё одну петлю пошире. Обогнул свободным концом веревки валун и пропустил через петлю большего диаметра. Теперь я смогу вытащить из болота самого упитанного варга!
— Дружище? Ты готов? Ииии взяли! — скомандовал я и потянул со всей силы, радуясь каждому сантиметру веревки, прокрученной по валуну.
Шаг. Ещё шаг. Становилось все легче и легче, пока напряжение на противоположном конце полностью не исчезло и, натянутая до треска верёвка, не обмякла.
Я подошёл к краю уступа и увидел отряхивающегося от грязи варга. Огромного! Гигантского! Густая шерсть насквозь пропиталась грязью не позволяя угадать ее цвет. Но морда вроде белая.
— Надеюсь, ты меня не сожрешь, — озвучил ему свои мысли и не дожидаясь ответа, принялся карабкаться вверх. Нужно побыстрее унести отсюда ноги, пока он не оклемался.
