Выждав паузу, необходимую для внутреннего осознания серьезности происходящего, я приступил к голосованию:
— Поднимите руки те, кто считает, что Аркон за организацию покушения на убийство, заслуживает смертной казни.
И вот они: смятение, неуверенность и даже страх. Кажется, будто приговори я виновных к немедленной казни через повешение, народ чувствовал бы себя комфортнее. Ведь ответственность за их смерть пятнала бы только мою душу.
Вверх поползи первые руки. И да, это были жены тех воинов, что стояли с опущенными вниз лицами, ожидая своего вердикта. Беззвучно роняя слёзы, они поднимали над головами дрожащие ладони, надеясь этим спасти своих мужей. За ними стали подниматься и другие. Удивительная ситуация: не так и дорог народу оказался их староста. Половина присутствующих подняли руки. Кто-то робко и неуверенно, а кто-то с вызовом глядел на Аркона, испытывая необъяснимое удовольствие от возможности его наказать.
Идея с помилованием пришлась по душе старшему поколению, вероятно дружившему с Арконом и знающему его не один десяток лет. Однако за смертную казнь проголосовано на одного человека больше. И решение было принято.
В том же духе мы прошлись по исполнителям, которых, как ни странно, народ безоговорочно приговорил к смерти.
— Поднимите руки те, кто считает, что за пособничество в покушении на убийство, эти пятеро мужчин заслуживают смертной казни.
И что же вы думаете?
Вверх не поднялось ни одной руки. Я едва сумел сдержать улыбку, продолжая разыгрывать из себя сурового правителя. Вот она — справедливость. Народ быстро смекнул кто действительно достоин смерти, зная своих соплеменников как облупленных. Кто спланировал, организовал, подтолкнул или вынудил остальных пойти на преступление. Определили паршивую овцу в стаде и отдали на растерзание волку.
Народ притих и, казалось, даже не дышал.
— Вердикт таков: пособники приговариваются к исправительным работам на каменоломне вплоть до полного завершения строительства стены без выплаты какого-либо вознаграждения.
Пятеро, что стояли предо мной, подняли глаза полные искренней благодарности. Надеюсь, они сделают правильные выводы.
— Что касается организатора и исполнителей. Вы приговариваетесь к немедленному изгнанию из Рэйна без права на возвращение.
— Рик, ты сошел с ума, — шикнул мне Эйвар, дернув за рукав. — Отрубим им головы, да и дело с концом.
— Мой предел милосердия исчерпан и за новую попытку покушения, я буду вынужден казнить виновных собственными руками. Аголон и Эйвар проследят за тем, чтобы вы ушли на достаточное расстояние от Рэйна.
Рыжебородый чертыхался, связывая руки Аркону, по-прежнему зажатому в пасти у Феника. Аголон хмурил брови, кажется, впервые будучи согласным с Эйваром. Я и сам чувствовал, что принял не лучшее решение. Но все же надеялся на установление контакта со своими "подданными". Не похожи они на тех, кем можно управлять только страхом, а значит выстроить отношения возможно и на уважении.
Недовольной оказалась и ведьма, наблюдавшая за мной со стороны.
— Сынок, ты что творишь? Пусти кровь! Они должны трепетать перед тобой! — костлявой рукой она намертво вцепилась в мой локоть. — Ду̀хи требуют!
— Будешь перечить — пойдешь за ними, — раздраженно прорычал я, кивнув в сторону удаляющихся преступников. Старуха что-то еще проскрежетала своим колючим голосом, но меня перехватили две женщины. Я их узнал. Они первыми подняли руки, голосуя за смертную казнь Аркона. Темные глаза припухшие от слез, раскрасневшиеся носы и щеки.
— Господин! Мы хотели поблагодарить вас за оказанную милость… Вы не только спасли наших мужей, но и оставили незапятнанной нашу честь…
Возле нас еще сновали люди, медленно разбредавшиеся по домам. И я повысил голос, чтобы меня услышали остальные:
— Я не враг вам. Мы на одной стороне и должны вместе стремиться к лучшему. По одиночке в этом мире не выжить…
Поспать в эту ночь не удалось. У ворот до самого рассвета я ждал возвращения своих друзей, жалея, что не отправил с ними Феника. Прикипел я к ним душой и волновался: не выкинут ли чего наши изгнанники. А еще никак не мог перестать обдумывать свои решения. Правильно поступил или нет?
Ох, и тяжела же ты, шапка Мономаха!
Голова гудела встревоженным ульем, когда на пригорке, позолоченные первыми лучами, показались Аголон и Эйвар. В пыли по самое колено, в разодранных рубахах и со счастливыми улыбками на лицах. Они подошли к воротам и плюхнулись на землю по обе стороны от меня.
— Прости, не сдержались. Надрали им задницы, — крякнул Эйвар, вызвав у меня понимающую улыбку. Будь на их месте, я бы поступил точно так же.
Эта ночь изменила состояние селения на сто восемьдесят градусов. Слушок о произошедшем прокатился по Рэйну и заглянул в каждый дом. "Вдова" наконец-то скинула с себя траурный платок и даже улыбнулась. На меня перестали глядеть как на чужака, нагло захватившего власть. А с самого утра у моего дома толпились воины, готовые огласить свое решение по зачислению их в ту или иную группу. Такого рвения я не ожидал. Не думаю, что кто-то этой ночью спал, но все, вопреки ожиданиям, выглядели бодрыми. Эмоциональная встряска поставила народ на правильные рельсы. И я уверовал в успех. Враги, сами того не желая, помогли мне сдвинуться с мёртвой точки в налаживании доброжелательных отношений со своими людьми.
Амулет я снова надел на шею и спрятал под рубахой. Теперь к его поведению решил присматриваться и прислушиваться с особой тщательностью. Удивительно, но даже на расстоянии Алариэль умудрилась в очередной раз спасти мне жизнь.
Сразу после плотного завтрака группа по добыче камня разделилась надвое. Одна часть отправилась на месторождение, чтобы начинать высекать известняк, а вторая ушла в лес за брёвнами для будущих плотов. С первыми я отправил Аголона, Эйвар ушёл с Игнаром, я же координировал работу в лесу.
Нам понадобилось несколько дней для налаживания бесперебойной поставки камня. Путь от каменоломни до Рэйна на первых загруженных плотах мы сперва прошли самостоятельно, проверяя надежность конструкции, а уж потом пустили остальных. Та часть людей, что работала на лесоповале перераспределилась и стала закладывать первые ряды стены. Варги и тигры запрягались для перетаскивания блоков известняка от места добычи к плотам, а затем от плотов к стройке. Интересно, что к такой упряжке Фенрир никаких возражений не имел. Трудился наравне с остальными. Одним словом, весь народ (и не только) аккумулировал свои силы и стал работать, как добротные швейцарские часы. Видимо, верно и вовремя мы заменили заржавевшие шестерёнки в неисправном механизме.
Ещё через пару дней мое присутствие на стройке оказалось необязательным и тогда я решил, что пришло время отправиться к Когррагам. Пока у меня отсутствовали идеи о том, как я уговорю злейших врагов сотрудничать друг с другом. Но упустить шанс построить собственные корабли и перевооружить армию просто не мог.
