Жаль, Сэм не пошёл, хотя она приглашала прогуляться.
За последние пару дней он, конечно, ничем Рину не обидел, но держаться стал чуть отстранённее. При этом изредка она замечала взгляд Сэма – почти такой же у него бывал когда-то в школе, когда Сэму нужна была помощь с домашним заданием. Только тогда Рине легко было догадаться: просить списать гордый Сэм не привык.
Теперь же… нет, конечно, было бы замечательно себе вообразить, что странный, и растерянный, и чуточку хмурый взгляд означает что-нибудь новое и романтическое. Но Рине всегда хватало отваги дружить с Сэмом без шансов на его ответную сердечную склонность. Глупо было бы продолжать надеяться.
Вздохнув, Рина осторожно обнимает ближайшую яблоню, прижимается щекой к ещё прохладной коре.
Удивительное всё же здесь место. Даже невесёлые мысли совсем не болят, не заставляют в стотысячный раз разбирать себя на части в поисках изъяна. А ещё при Сэме Рина никогда не стала бы вот так ни с того ни с сего обниматься с деревом; может, не так уж и жаль, что он не пошёл с ней гулять.
В ветвях вздыхает ветерок, осыпает Ринины волосы предпоследними нежными лепестками. Если прикрыть глаза – шелест превращается в голос вчерашних волн, озорных, подсвеченных солнцем. Волн, с которыми, оказывается, можно станцевать. По крайней мере, у Ййра получается…
Наверное, пора возвращаться.
Рина, всё ещё занятая своими мыслями, успевает не спеша отойти от добрых яблонь шагов на пятнадцать, когда за её спиной раздаётся дробный перестук развешанных по ветвям жестянок и сразу вслед – скрип дерева.
Рина оборачивается медленно. Так будет правильно, вопреки бросившемуся вскачь сердцу.
В широкой развилке ствола самой крупной яблони складывает крылья страфиль, возникшая будто из ниоткуда.
* * *
Рина уверена, что эту страфиль ей ещё не доводилось видеть близко.
Тёмного, почти чёрного окраса с переходом в бурую рыжину на самых кончиках перьев, и лицо то ли загорелое дочерна, то ли от природы такое. Страфиль совершенно не похожа на одну из холостых юниц, пожаловавших испытать храбрость перед объективом Сэмова фотоаппарата. Грозная и статная, она бесстрастно смотрит на Рину сверху вниз, и глаза у неё лиловы, в густой тени длинных ресниц.
Рине даже не страшно, пусть дыхание стиснуло в груди словно сильным морозом, а ладони смокли, и их студит яблоневый ветер. Может быть, она уже по другую сторону страха. А может, Рина нерушимо верит, что Ййр не отпустил бы её сюда одну, если бы это было по-настоящему опасно.
Четвёртое утро подряд Рина вместе с Ййром кричит страфилям на рассвете: «Сегодня я вас не убиваю»…
Какое-то время Рина и страфиль смотрят друг на друга, не шевелясь.
Крылатое созданье чуть склоняет набок голову, отчего вид у него делается озадаченный. Проводит языком по тонким губам и выговаривает – негромко, с явным старанием:
–Ййир-р.
Случайная ли это похожесть звуков или тёмная страфиль действительно назвала имя подсобщика? Рина не знает. Ей кажется, что в сухом голосе звучит вопрос или просьба, и она медленно, словно во сне, показывает рукой на станционную горку.
–Йир дома. Там,– глупо это или нет, но человеческие слова выскакивают сами собой.
Страфиль единожды мигает, глядя Рине в глаза, затем, напружинив сильные ноги, отталкивается от охнувшего древесного ствола и летит к станции, почти задев волосы Рины маховым жёстким пером.
Спотыкаясь, не вполне понимая, что делает, Рина снова подходит к потревоженной яблоньке. Дотянувшись, гладит пальцами развилку. Там сохраняются лишь слабые отметины от страфильих когтей, но кора не ранена. Гостья с лиловым взором обошлась с деревом аккуратно и постаралась не повредить.
Ох, Сэм бы семь лет жизни отдал за такой кадр – крылатое существо, изящная голова чуть набок, в ещё цветущих ветвях, пролетающий бело-розовый лепесток, и тонкая тень от ветки поперёк лица. Под мимолётным сожалением о том, что Сэм упустил, Рина едва переводит дух от невероятно трудной, тревожной радости: это чудо досталось только ей, ей одной.
* * *
Что случилось?
Почему страфили так сильно понадобился Ййр?
Рина старается идти так быстро, как может, на бег не переходя – сейчас у неё нет полной веры собственным, всё ещё щекотно подрагивающим ногам.
Вся компания оказывается на веранде.
Подсобщик кивает Рине. Кажется, орк не слишком удивлён визитом крылатой, но лицо у него такое неподвижное, что это настораживает.
Сэм, как и следовало ожидать, ошарашен. И неизменно верен своему высокому призванию – в руках у него фотоаппарат, скорей всего, подхваченный второпях: дорогой кожаный ремешок-разгрузка не перекинут, как обычно, за шею, болтается свободно. И на долю Сэма сегодня тоже досталась зрелище, вряд ли когда-либо прежде попадавшее на плёнку.
Ййр до прихода Рины успел оказать страфили гостеприимство. Она сидит на широком перильце, запястными сгибами крыльев держа перед собой круглую миску с белым питьём. Видно, орк наскоро развёл в воде пару ложек молочной муки. Когтистые пальцы – по паре на каждом крыле – не слишком уверенно поддерживают миску под дно; видно, гостье не в привычку иметь дело с посудой. На мгновение вид у неё делается пугающе человеческий. Потом страфиль вытягивает шею и пьёт, не через край и не лакая, а будто целует угощение. Протягивает опустевшую миску Ййру, жмурясь, облизывается, вытирает рот о плечо. Переняв посудину, орк обращает к гостье фразу-распев. Та выпрямляет поджатые ноги, поворачивается и ныряет с высокой веранды, расправляя тёмные крылья. В полминуты долетев от горки до леса, устраивается на ближней кривой сосне. Страфиль хорошо видно.
–Что-то случилось? Ей нужна твоя помощь?– Рина взглядывает орку в лицо, бесстрастное и какое-то пустое.
–Нет. Ей не нужна,– отвечает Ийр, не взглянув. И уходит с веранды в дом.
* * *
В кухне Ийр опускает пустую миску в раковину под умывальником, надевает футболку, почти сразу снимает её и натаскивает другую, может быть, чуть поновей. Кидает в сумку фляжку. Садится на свой диван. Вынимает самый обычный старый ножик из неприметного поясного чехла, несколько секунд сумрачно глядит на лезвие, дотрагивается пальцами до светлого острия. Убирает ножик обратно. Тщательно заворачивает ноги своими нелепыми обмотками…
Рина слушает Сэма вполуха. Прямо сейчас ей почему-то до странного безразлично, чего уникального он там наснимал – то есть Рина не сомневается, что получилось нечто потрясающее, но что-то в поведении Ййра не даёт ей покоя. Рина решается подойти к нему. Поколебавшись, прикасается к орчьему плечу.
–Страфиль сказала важное? Ты куда-то собираешься…
Ййр отвечает тихо и неразборчиво, может и вовсе не на людском языке.
–Прости, я не понимаю.
–Грёбаный старикан,– повторяет Ййр сквозь зубы.– Ничего без меня не может сделать. Даже это.
