Конечно, можно было активировать тёмную ауру и идти вперёд без всяких проблем, однако здесь имелись свои «но». Прежде всего — ни гвардейцы, ни слуги не виноваты в том, что их правитель оказался таким гадом. Люди просто делали свою работу. Если я активирую ауру, то умрут все, кто в неё попадёт — усли с пятого уровня сквозь стальную броню не пробьётся. Пятнадцатый же убьёт всех, в том числе и Кималя Саренто. Не сразу, конечно, но убьёт, ибо мифриловый доспех не защищает от тьмы. Мой ученик будет испытывать всё то же самое, что и обычные люди и превратиться в себя времён встречи с метаморфом, когда мне просто каким-то чудом удалось удержать его от смерти. Можно, конечно, отдать ученику все кольца на снижения урона тьмы и надеяться, что их хватит, но смысла в этом не было. «Цепная молния» прекрасно справлялась с ситуацией, так что зачем городить лишнее? Простота залог успеха.
Если имелось «во-первых», значит существовало и «во-вторых». Да, имелось кое-что ещё, кроме моего нежелания убивать. Речь шла о будущем правителе Заракской империи. Чем дольше я размышлял на эту тему, тем больше понимал, что меняю, по сути, шило на мыло. Что Зурган Первый, что Миральда Лертан — разницы для моего города не будет никакого. Да, Миральда сейчас должна испытывать ко мне и моим людям некое подобие чувства благодарности, может быть даже дружелюбия, но это всё быстро пройдёт, как только она взойдёт на трон. В случае, если я уничтожу всех текущих обитателей дворца, остановить девушку будет некому. Рано или поздно она всё равно отправит армию к Кострищу. Почему? Да потому что мой город является тем самым нежелательным примером свободы, который монархи не могут себе позволить. Ибо кто-то из руководителей регионов может пожелать себе аналогичной свободы. В Заракской империи будет резня и спровоцирует её именно Кострищ. Одним только своим существованием. Так что любой грамотный император должен понимать — пока есть автономный город, ни о какой абсолютной власти речи идти не может. Раз нет абсолюта — есть свободомыслие. Если это понимаю даже я, то наверняка понимают и все остальные. Кем-кем, но гением в управлении я себя не считаю. Значит, нужно сделать так, чтобы никто в Заракской империи вообще не смотрел в сторону Кострища. Как вариант — получить не автономию, а независимость, но это не более чем мечты. Четвёртую империю, состоящую только из одного города, никто не примет. Ни светлые, ни тёмные. Все постараются нас уничтожить. Единственный вариант — сделать так, чтобы императору было некогда тратить на нас своё драгоценное время. Нужно его чем-то занять. Но чем можно занять Миральду? Сладостями да вкусняшками? Скрон бы их всех побрал с этой политикой. Даже посоветоваться не с кем. Озвучивать Кималю Саренто свои опасения я не буду. Бывший глава магической академии хорош в качестве спутника, но слепо следовать его советам — огромная ошибка.
Ладно, всё это проблемы будущего меня. Для начала нужно разобраться с тем, почему гвардейцы дворца действительно не обращают на нас должного внимания? Да, пытаются остановить, но делают это без должного фанатизма. Словно что-то занимает их мысли гораздо сильней, чем двое смертоносных магов, явившихся во дворец уничтожить императора.
—Всё верно, они ломятся в тронный зал!— продолжил удивляться Кималь Саренто, когда мы, наконец-то, достигли центрального места императорского дворца. За нами устилалось целое поле из дымящихся тел — мы ни за кем не гонялись, но и оставлять в живых людей, способных слаженным ударом десятка арбалетов снизить «Прочность» наших мифриловых доспехов, права не было. Восстановление доспехов слишком муторный и дорогостоящий процесс.
Комментировать слова Кималя Саренто желания не было. Мне уже давно кажется, что он больше разговаривает сам с собой, чем с кем-то. Как обладатель «Золотистого купола защиты», я первым подошёл ко входу в зал и остановился, оценивая обстановку. В тронный зал вело всего три прохода — два обычных и один тайный. Мы, к слову, двигались тайным, предназначенным для императора и его приближённых. Собственно, именно по этой причине на нашем пути находилось так мало гвардейцев — всего несколько десятков. Основная же масса пыталась пробиться через два главных входа, что оказались, на удивление, забаррикадированными. Их завалили креслами, столами, даже несколько шкафов притащили. Со стороны коридоров эти баррикады пытались пробить гвардейцы, но несколько десятков арбалетчиков достаточно уверенно держали оборону, постоянно отстреливаясь и прячась за наваленной мебелью. Как и гвардейцы, стрелки оказались облачены в стальные доспехи, так что магия, та, которая человеческая, на них не действовала. Баррикада находилась и со стороны тайного прохода, вот только Кималь Саренто умудрился уничтожить не только тех, кто её осаждал, но также и защитников. Мне хватило двух «Тёмных шипов», чтобы разметать деревянные осколки в разные стороны и полностью освободить себе путь.
—Значит, всё же не соврали. Вы действительно явились во дворец,— послышался голос, который я меньше всего ожидал здесь услышать. Насколько я понимал, обладатель этого голоса в настоящее время должен был сопровождать его императорское величество, спасаясь вместе с ним от нашего гнева. В мою строну арбалетные болты не полетели, так что Кималь Саренто смело вошёл следом и усмехнулся, оценивая обстановку. Кроме трёх баррикад в тронном зале обнаружилась ещё одна — рядом с троном. Причём не пустым троном — на нём находился связанный Зурган Первый. Император Заракской империи оказался пленён и, судя по символам на броне людей вокруг него, отнюдь не гвардейцами.
Когда император меня заметил, его глаза, и без того огромные, округлились ещё больше. Огромная туша даже попыталась несколько раз дёрнуться, чтобы скинуть с себя оковы и сбежать, но не смогла. Рядом со связанным Зурганом Первым я, наконец, заметил обладателя того самого неожиданного голоса. Граф Шумской сидел рядом с троном и баюкал то, что осталось от правой руки. Судя по внешнему виду, досталось куратору торговли и промышленности Заракской империи сильно — измятые и местами порубанные доспехи показывали, что ему пришлось пробираться сюда силой и этой силы едва хватило, чтобы это сделать. Стоящие рядом со своим господином люди выглядели не лучше — под некоторыми даже огромные лужи крови образовались. Тем не менее они не бросали своего предводителя одного, продолжая нести службу и не спрашивая, с чего вдруг один из владельцев «пирога» под названием Заракская империя решил пленить своего императора.
Вот только мы — не люди графа Шубного. Пока я занимался тем, что десятками вливал «Лечение» в раненных, Кималь Саренто приступил к расспросам:
—Извольте ответить, сударь, какими судьбами вы здесь оказались? Насколько мне не изменяет память, мы договаривались совершенно о другом. Вы должны сейчас загонять лошадей, скорее спеша в сторону Аль-Хорезма.
—Сбежать и позволить вам единолично захватить власть?— граф Шубной поднялся на ноги и несколько раз сжал и разжал кисть на новой руке, словно привыкая к её наличию.— Граф Саренто, вы же не думаете, что у меня было право на такое? Рано или поздно я всё равно собирался устроить переворот — то, что творит Зурган Первый, совершенно не подходит ни мне, ни моему бизнесу. Производство страдает, торговля страдает, аукционные дома страдают. Все страдают, но только не его императорское величество, жаждущее оттяпать себе как можно больше. Я ведь предупреждал, что не нужно лезть на мою территорию. Обещал поддерживать, если прекратят меня давить. Но нет — власть окончательно затмила разум нашего горячо любимого императора. Когда вы ворвались ко мне в кабинет, мы как раз обсуждали атаку дворца. Потому ваше появление было для меня крайне неожиданным и, не буду скрывать, приятным. Иметь на своей стороне такую силу всегда полезно. Но после того, что вы сказали, стало понятно — дальше откладывать нельзя. Да, получилось немного спонтанно, с излишними жертвами, но, прошу заметить, это я пленил императора, граф Шубной. Не эрцгерцог Валевский или граф Саренто. И решать, как Заракская империя станет жить дальше, буду тоже я.
