–С дикцией у меня всё в порядке, и у тебя со слухом, по всей видимости, тоже,– Павел закидывает ногу на ногу и улыбается.– Ты жена, а я – муж, отныне и навеки. Документ, скреплённый нашими подписями и кровью, лежит у меня в кабинете. Ты сказала вчера «да».
Я смотрю на левое запястье, на котором красуется плетёный кожаный браслет и пощипывает ещё свежая ранка.
–Это обручальный браслет,– Павел показывает на своей руке точно такой же.
–Бред!– я откидываю одеяло и встаю.– Проводи меня в гостиницу. Мне не нравятся такие игры.
–Но это не игра,– Павел тоже поднимается и берёт меня за плечи.– Мы уже в открытом океане.
В голове начинает проясняться. Вот я балда! Даже не догадалась посмотреть в иллюминатор! Павел не иначе, как считывает мои мысли и подводит меня к окну. Далеко вперёд простирается безбрежная водная гладь.
–Смотри-ка, дельфины!– Павел указывает пальцем в направлении показавшихся над водой трёх чёрных силуэтов.
Но меня сейчас не тронули и не удивили бы даже амурские тигры, проплывай они за бортом.
–Кажется начинаю что-то понимать,– поворачиваюсь я к Павлу.– Ты ненормальный? Понимаешь, что я подам на тебя в суд?
–Судья на корабле только один. Моя яхта – мои правила. На что жалуетесь, прекрасная леди?
Мне хочется стереть довольную улыбку с его лица, но сейчас хватило бы сил сделать шаг до кровати.
–Но ведь мы однажды вернёмся?
–Я не понимаю, чем ты недовольна?
–Всем! И в первую очередь этим!– я тыкаю ему в нос руку с браслетом, но он перехватывает её и касается губами моего запястья.– Ты говорил на судне есть телефон, отведи меня в рубку или где там у тебя центр связи, я хочу позвонить.
–В жизни не встречал более вздорной особы. В общем так, не хочешь быть женой, будешь моей пленницей.
–Дурдом какой-то!– слёзы наворачиваются. Возвращаюсь в постель и утыкаюсь носом в подушку. Павел берёт меня за плечо.
–Дорогая, я надеюсь ты от счастья плачешь?
–Зачем ты так поступаешь со мной?– вскидываюсь я на него.– Ты ведь совсем меня не знаешь, кто я, откуда. Мы вчера виделись в первый раз в жизни.
–Так давай наконец познакомимся,– Павел переворачивает меня как черепаху и наваливается сверху.– Знаешь, дорогая, в жизни всё решает мужчина. Я на тебя запал, и мне всё равно что ты и кто ты. А все твои сомнения от лукавого. Не сопротивляйся сама себе. Я тебе нравлюсь. И не отрицай. Для начала этого вполне достаточно. Итак, я хочу услышать наконец-то «да».
–Я даже не знаю, кто ты,– шепчу я, прогоняя рвотные позывы.
–Какая разница?– тоже шёпотом спрашивает Павел.– Так значит «да»?
–Похоже, от моего решения уже ничего не изменится. И меня сейчас вырвет!
Павел скатывается с меня, и я бегу в туалет, где меня выворачивает наизнанку. Умыв лицо и почистив второй раз за утро зубы пальцем, вымазанным в мятной пасте, я возвращаюсь в постель. Ложусь спиной к Павлу и закрываю глаза.
Павел просовывает руку мне под голову.
–Мир?
–Хочу спать,– веки слипаются, несмотря на выпитый крепкий кофе.
–Ложись ко мне на плечо.
–Пошел ты! И не вздумай ещё что-нибудь натворить,– бормочу я и бедрами ощущаю, как его член крепчает и прижимается ко мне.
* * *
Павел
Я лежу, боясь пошелохнуться, чтобы только не побеспокоить и не спугнуть сон Лилиан. Она поворачивается, шепчет что-то неразборчиво, кладет голову мне на грудь и забирается рукой под майку, делая это непроизвольно, во сне, но так нежно и обезоруживающе, что я чуть не вою от удовольствия. Всегда отправлял своих подружек ночевать домой, или в другую комнату, а сейчас готов стать для этой женщины подушкой, одеялом, да чем угодно. Лилиан вздрагивает во сне. Я прислушиваюсь к её дыханию и кладу руку туда, где чувствуется сердцебиение.
–Какая девочка!– внутри пламенным цветком распускается нежность.– Моя от нахмуренного лба до кончиков пальцев и никуда я тебя не отпущу.
Ее грудь с трудом умещается в моей ладони, я поглаживаю ее, мысленно покрывая поцелуями. Лилиан шевелится во сне, и мои пальцы замирают по стойке смирно. Когда же эта чертовка скажет «да»? Нарастающее желание заставляет меня покинуть постель, чтобы избежать искушения разбудить Лилиан и нарваться на очередные дебаты. Причина её двоякого отношения к моей персоне ясна как день, после прочитанного в интернете. Интуиция её не обманула. Но ничто так не сближает, как солнце, воздух, вода и ограниченное пространство. С трудом отрываюсь от созерцания женской красоты, укрываю Лилиан одеялом и поднимаюсь проверить курс и отдохнуть в тени. Сладкая дремота окутывает разум.
Я возвращаюсь после съёмочного дня домой, и Лилиан встречает меня в белом кружеве белья. Тонкие руки обвивают мою шею, я усаживаю красавицу себе на бедра и прижимаю к стене. Ее губы жадно ищут мои…
–Павел!
Непохоже на сон. Щурюсь на солнце. Женщинагрез, настроенная явно не на романтический лад, стоит подбоченившись. Ммм… Юбка просвечивает и не дает сосредоточиться.
–Павел,– Лилиан пинает меня носком туфли в бок.– Нам нужно серьёзно поговорить.
–Я готов, дорогая.
–Ты что, делаешь мне предложение?– тон Лилиан не предвещает ничего хорошего.
Сажусь,тру глаза и приглашаю её жестом занять место рядом, но она остается стоять. Что и говорить, вопрос застает меня врасплох. О браке с ней по возвращении в Россию я не задумывался, я просто до безумия хочу эту женщину покорить ее, любить и баловать, но жениться по-настоящему…
Смотрю на Лилиан, и во взгляде её вижу такую боль, что ощущаю себя последним мерзавцем на свете.
–Наверное, это глупо,– прерывает она мои размышления на столь минорной ноте.– Ты замечательный человек, я уверена в этом, но вынуждена сразу отказать, если это так.
Стон вырывается из моей груди. Я ещё даже не решил,хочу ли я жениться на ней, а Лилиан уже отказывает. Опять отказывает. Вскакиваю и хватаю мерзавку в охапку.
–Ну, знаешь, моя дорогая, хватит! Ещё немного и у меня разовьётся комплекс неполноценности!– желание вышвырнуть ее за борт поплескаться в холодной воде бурлит во мне адовым котлом.– Ты меня не обманешь, я тебе симпатичен и более чем. Что тебя останавливает?
–Понимаешь,– похоже, Лилиан испугалась моей горячности.– Дело не в тебе, а во мне. Я не имею права на любовь, по моей вине человек погиб… Я не хочу больше…
Но душой уже управляет гнев, и желание вышибить из Лилиан сомнения, терзания, смятения единственным известным мне путем вытесняет все доброе и светлое из меня. Я подсечкой укладываю ее на палубу и рыча как тигр, стаскиваю с гибкого, извивающегося подо мной тела юбку. Дёргаю блузку на груди, и тонкая ткань трещит по швам. Я хватаю тонкие запястья и запрокидываю наверх. Впиваюсь в дрожащие губы, столь желанный и единственно доступный источник наслаждения в этот миг. Лилиан перестает сопротивляться, и раунд остается за мной. Мы оба тяжело дышим, когда я заставляю себя оторваться от нее, чтобы не отодрать прямо на палубе.
