–А мы могли бы спастись от такого шторма, если бы остались на борту?– я съёживаюсь от ужаса, представив, как бы нас сейчас швыряло по волнам.
–Пути Господни неисповедимы, детка,– Павел забинтовывает себе ногу.– Мы живы и это главное. Возможно, испытание послано нам свыше. Что рассуждать о том, что могло бы быть, нужно думать, что теперь делать.
Я ложусь около Павла и кладу голову ему на колени.
–И что делать?
–Постель и костёр.
–Как всё просто.
–Да, если не усложнять, то можно справиться с любой ситуацией.
Немного передохнув, мы берёмся за дело. Обдираем мох со стен и стаскиваем его к дальней стене пещеры. Нужно сказать, что получается довольно сносно. Мягко, сухо и тепло. Что ещё надо?
Я смотрю на свои руки и чуть не плачу. Если уж они пришли в такое состояние, то что говорить о лице. Павел с улыбкой наблюдает за мной.
–Ну что ты улыбаешься?– горечь в голосе даже не пытаюсь скрывать,– И прекрати на меня пялиться. Выгляжу ужасно.
–Нет, всё нормально. Немного тушь размазалась, не более того,– Павел обнимает меня.– Всё будет хорошо, Лилиан. Нас обязательно хватятся, и будут искать. Когда-нибудь этот проклятый дождь закончится, выглянет солнце, и всё будет выглядеть не так мрачно.
Я крепко прижимаюсь к Павлу. Первобытная нежность по отношению к этому сильному, доброму, ставшему в один миг таким близким, человеку окутывает моё сердце. Когда в последний раз я испытывала подобное чувство? Может и никогда. Судьба, оторвала меня от всего остального мира, оставив на земле один на один с актёром, да ещё и брюнетом. Вот что значит поговорка, хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах.
–Спасибо, что ты есть,– бормочу я, покрывая поцелуями тело Павла.
–Для того, чтобы покорить твоё сердце, стоило потерпеть крушение,– шепчет он и пальцами распутывает мои сбившиеся в колтун волосы.– Мне хорошо рядом с тобой, моя маленькая, напуганная, но совершенно не сломленная девочка. Ты спасла меня сегодня, и я просто обязан теперь стать достойным твоего поступка.
Молчу, растворяясь в звуках бархатного голоса Павла.
–Лилиан,– тихо зовёт он меня.
–Да?
–Дождь немного утих. Ты не побоишься здесь остаться одна, мне нужно раздобыть дров. Мы должны просушить их до темноты. Неизвестно, кто ночью может сюда пожаловать.
–Я пойду с тобой.
–Не бойся, я оставлю тебе ружьё.
–Я и не боюсь, просто не хочу отпускать тебя одного. Ружьё может пригодиться и тебе. Ты будешь рубить дрова, а я прикрывать тебя со спины.
–Я как-то даже не подумал об этом,– Павел передёргивает затвор ружья.– Ну что же, идём вдвоём. Правда, топорика у меня нет, но зато есть острый нож.
Мы снова выходим под дождь. Несколько грамм русской водки не только согрели меня, но и прогнали страхи. Теперь я знаю, что нас ждёт тёплая сухая пещера. Я не одна, а великое чувство плеча окрыляет. Павел присматривается к ближайшему дереву и останавливается:
–Держи ружьё, при такой непогоде вряд ли кто-нибудь на нас нападёт. Но всё-таки посматривай по сторонам.
Павел примеряется и обрубает самые толстые сучья. Работа спорится. Я недолго стою в стороне и вскоре берусь обламывать ветки поменьше. Это помогает мне согреться ещё больше, да и отвлекает от вновь нахлынувших мрачных мыслей. За несколько ходок мы приносим в пещеру достаточно топлива, остаётся дать ему немного просохнуть.
–– Аппетит разгулялся от работы,– жалуется Павел, когда мы усаживаемся в пещере на новое ложе.– А у меня с собой только вода осталась. Проклятый дождь, так бы можно было подстрелить что-нибудь на ужин.
–Вода – это уже хорошо!– ищу всё хорошее, что осталось в нашем существовании.– Без воды человек быстрее погибает.
Подтягиваю к себе сумку и, порывшись, извлекаю оттуда пачку крекеров и шоколадку.
–Держи, всё что есть,– протягиваю Павлу лакомство.
–Лилиан, дружище!– он крепко обнимает меня за плечи и неловко утыкается губами в мою щёку.
Мы делим скромную трапезу на двоих.
–Никогда не ел ничего вкуснее,– рассасывая ломтик шоколада, делится Павел ощущением от нашего первого ужина на острове.– Клянусь завтра воздать тебе по заслугам вкуснейшим шашлыком за то, что спасла меня сегодня от голодной смерти.
–Съешь ещё, я что-то больше не хочу,– с улыбкой протягиваю ему часть своей порции.– Не поверишь, но у меня ещё и пару пакетиков кофе есть, но это на утро.
–Ты фея, я понял,– смеётся Павел, принимая крекеры, как бесценный дар, из моих рук.– Точно больше не хочешь? Откуда у тебя это всё.
–Да ешь ты уже,– толкаю его плечом.– Печенье я для местных детишек в сумке всегда таскаю. А кофе на судне взяла, когда на острова плыла. Если бы знала, где он мне пригодится…
–Тут же взяла бы билет на обратный рейс?– усмехается Павел.
–Не знаю,– глаза мои слипаются от усталости.– Пока, не знаю. Время покажет.
–За то, чтобы ты никогда не пожалела об этом,– Павел приподнимает флягу и делает пару глотков.
Когда начинает смеркаться, он разводит костёр. Хорошо, что у Павла нашлась в рюкзаке бензиновая зажигалка, иначе нам пришлось бы сидеть в кромешной тьме. Пришлось пожертвовать немного сухим мхом, зато вскоре мы уже сидим у небольшого огонька. Сучья весело потрескивают в костре и сыплют яркими искрами.
–У меня ощущение, что мы остались совсем одни на земном шаре. Нет больше цивилизации, других людей, остались только ты и я,– кладу голову Павлу на колени. Вблизи огня меня совсем разморило и потянуло в сон.
–В твоих словах есть доля истины, моя дорогая.– Павел снимает с себя высохшую рубашку и укрывает меня.– Неизвестно, как долго нам придётся пробыть здесь. Но мы вместе, и это уже хорошо. Как я успел заметить, живности здесь предостаточно, так что не пропадём. Патронов не так много, но на первое время хватит.
–А вдруг нас не найдут?
–Ну, тогда я построю нам большой дом, ты родишь мне детей и будем начинать жизнь, подобно нашим далёким предкам,– шепчет Павел, склоняясь надо мной.– Спи, моя хорошая, и ни о чём не думай.
–После нарисованной перспективы, я вряд ли усну.
Но вскоре мне кажется, что мы снова на яхте. Павел приглашает меня танцевать, и мы с ним кружим, кружим, кружим…
Глава 12
Лилиан
Солнечные лучи беспардонно ласкают мои веки. Я с ленцой приоткрываю глаза, вспоминаю события вчерашнего дня и подскакиваю на месте. Мой взгляд испуганно шарит по закоулкам пещеры, липкий пот прошибает с головы до пят. Я панически боюсь змей, и меня до смерти может напугать даже самая завалящая рептилия, притаившаяся в углу. Но в нашем логове тихо, похоже, никто больше не прибился в непогоду сюда на ночлег. Павел спит на животе, уткнувшись лбом в сгиб локтя. Я не бужу его. Мое тело и волосы испачканы до безобразия и требуют воды и мыла. Беру сумку и выбираюсь наружу. Непогода на острове, необитаемом и необозначенном на карте, отступила. Отбросить страх! Нужно отбросить страх! Бережёного Бог бережёт! Дикие звери и рептилии толпятся в моем воспалённом воображении, рыча и скаля зубы. Осеняю себя крестным знамением и отправляюсь на побережье.
