Алан
Назар запретил нам трогать Варю днём и уехал разведать про банковскую ячейку Велеса. Но без Вариных документов ему всё равно не получить к ней доступа, какими бы связями мой старший братец не обладал.
Мне вообще постыли все эти разборки. Хочу простого семейного счастья, с тех пор как принёс Варю в наш дом. Готовлю кофе для неё, и кровь кипит в венах от воспоминаний, как жарко Варя вчера отвечала на мои поцелуи. Притворялась, что спит. Однозначно притворялась. Похоже, Богдаша нарочно спецом послабее чаёк замутил. Рисковал, конечно, но шалость удалась. Назар лихо отбил у нас девочку, но мы вернули её быстро на боевые позиции. Почему он в одиночку должен дарить ей ласки? Варя далеко не дура. Уверен, она уже поняла, что семья у нас одна… И она у нас одна. Кофе с шипением вырывается из медной турки. Еле успеваю подхватить её с огня.
–Здорово, брателла,– вваливается на кухню Богдан, застёгивая кенгуруху.– Как спалось?
Лицо его сияет довольной улыбкой. Кладу брату на тарелку омлет и киваю на прокушенное Назаром плечо:
–Париж стоил мессы?
–Ух! Спрашиваешь!– возводит Богдан глаза к потолку.– Сказка, а не девочка. А как она вчера разозлилась, когда почуяла в доме Милану. Думаю, до оборота совсем недолго осталось. Как бы над Варей не ворожили и не блочили её психоэнергетические выходы, а волчица в ней сильная живёт. Я поработаю ещё сегодня с малышкой. Позавчера у меня руки жгло, когда я каналы её открыть пытался. Будто над костром руки держал. А, смотри, всё равно немного пошла энергия.
–Варя не спала, когда мы игрались с ней.
–Кому, как не мне, знать об этом?– Богдан довольно ухмыляется, открывает бутылку молока и залпом выпивает её.
–Ну ты химик! Думаешь, Назар не заметил?– взбиваю себе яичный коктейль.
–Конечно, заметил. Если ты ещё не в курсе, он считывает Варины мысли. Спустил ей на спину и сразу очухался. Думаешь, он нас просто так выпроводил сразу?
–Не вижу смысла и дальше скрывать от Вари нашу сущность и намерения.– Ощущаю всем нутром, что Богдан со мной заодно.– Быть может, нам и удалось её убедить, что никаких собак она не видела, но более чем глупо внушать ей, что она вчера не стонала на весь лес от удовольствия.
–Согласен. Враньё отпугнёт её от нас сильнее, чем наша истинная сущность, учитывая, что волчица в ней уже подняла голову,– поглядывает в окно Богдан.– Пойду вместо зарядки дрова поколю. Как Варя проснётся, свистни.
Дожидаюсь, пока Богдан выйдет на улицу. Стягиваю штаны и наматываю на бёдра полотенце. Поднимаюсь с подносом к Варе в комнату.
–Просыпайся, маленькая соня!
Варя садится на постели и испуганно смотрит на меня. Я даже не понимаю, о чём мы говорим, стоит мне почуять оттенки страха в богатой палитре Вариного аромата. Ставлю поднос малышке на колени, чтобы не сбежала, и, не удержавшись, стягиваю одеяло, оголяя её по пояс. Хочу эту девчонку до одури, и от предвкушения вкусных поцелуев мой рот наполняется слюной. Припадаю к налитой груди. Варя напрягается, но не от удовольствия. Мне до боли обидно, досадно. Не хочу, чтобы она принимала меня, как неизбежность. Я волк, я самый сильный в нашей семье, пусть и не альфа. Вскакиваю с постели, убираю поднос на тумбочку и подминаю Варю под себя.
Она обнимает меня. Не боится, но и не тает от счастья, как ночью. Но уже то, что Варины руки обвивают мою шею – прогресс. Дышать с ней один воздухом – наивысшее счастье. Варино дыхание обжигает. Веду языком по её губам. Не выдерживаю и припечатываю вкусную малышку жадным поцелуем. Этим утром Варенька принадлежит только мне. В ушах звенит, а кровь яростным потоком несётся по венам. Скидываю одеяло на пол и, стянув полотенце, прижимаюсь к Варе всем телом. Землетрясение и ядерный взрыв ничто по сравнению с первым соприкосновением наших тел там, внизу. Варя напряжена, но не сопротивляется. Скорее, она озадачена и не знает, как себя вести. Мышцы её окаменели, тело пылает огнём.
Шепчу по слогам ставшее любимым имя:
–Варя! Варенька, любимая.
Снова раздвигаю языком её губы. Она для меня непостижима, желанна. Скажи Варя сейчас, чтобы я умер, и сердце моё остановится. Но она говорит совсем другое:
–Слезь, Алан! Прошу! Оставь меня, пожалуйста.
–Нет, лапуль. Никогда в жизни,– веду носом, вдыхая аромат её возбуждения.– Удивительная, сладкая, как мёд. Хочу тебя.
–Алан, ты… Вы хотите… меня все трое того… – Варя упирается мне в грудь ладонями, и румянец заливает её щёки. Я готов в этот миг разорваться для неё на сто волчат.
–Не бойся, кроха моя, мы никогда не сделаем того, чего ты не захочешь.
–Но вы уже это делаете,– Варя пытается выбраться из-под меня, но я без лишних усилий удерживаю её. Сладкая истома накатывает от банального трения наших тел. В голове шторм. Девятый балл.– Это неправильно. Я хочу быть только с одним из вас.
Покрываю поцелуями Варины плечи и, рассердившись, прикусываю тонкую кожу:
–Ты будешь принадлежать нам троим. Если Назар ещё не сказал тебе об этом.
–Ой,– вскрикивает Варя, потирая место укуса.– Можешь объяснить, что вообще происходит?
Играюсь с Вариной грудью и выкладываю козырного туза:
–Разве ночью ты ничего не поняла?
–Лишь то, что меня собираются трахнуть три чокнутых парня. И самое ужасное, что в тот момент я была уже не против.
Варя замолкает, и я нависаю над ней:
–Ты никогда не пожалеешь о своём выборе, лапуль.
–А он у меня есть?
–Закрой глазки и расслабься,– шепчу я, слезая с Вари и просовывая руку между её бёдер.
–А ещё говорят в Москве слишком вольные нравы,– Варя зажимается, но всё слабее и слабее.– Алан, вы правда не тронете меня, пока я сама этого не захочу.
–Клянусь тебе!– прижимаюсь лбом к её макушке.
Варя случайно дотрагивается до моего члена. Хватаю её за запястье и прижимаю Варину ладонь к раскалённому органу.
–Потрогай меня ещё, пожалуйста.
Варя робко обхватывает мою плоть. В глазах темнеет от удовольствия.
–Это какое-то безумие,– шепчет Варя.
–Ты наше безумие, наша сказка, наше всё, кроха вкусная,– мы сливаемся с ней в поцелуе.
Моя любовь растворит сейчас даже арктические льды. После нашего первого крышесносного оргазма, Варя накрывает лицо подушкой и сдаётся на милость победителя. Моя малышка разве что не дымится. Капельки пота проступили на её теле, неровное дыхание вздымает грудь. Варю бы сейчас запечатлеть на холсте. Я снова готов к любви и ласкам. До одури хочется выплеснуть Варе хотя бы в ротик то, что накопилось за утро. Какой же страстной волчицей будет Варя, когда войдёт в силу и расцветёт как женщина.
Слизываю с пальцев её сок и любуюсь ещё никем не тронутым лоном. Яйца звенят от осознания, как там узко и жарко. Надеюсь, десерт я заслужил. Ложусь между Вариными бёдрами, раздвигаю складочки и погружаю язык в аккуратную дырочку.
