Въезжаю во двор, напевая под нос. Дверь дома распахивается настежь, и Алан сбегает со ступеней крыльца. Следом вываливается красный от гнева Богдан и запирает замок.
–Что случилось?– рычу, выпрыгивая из машины.
–Варя сбежала!– Алан скидывает одежду и бросается за дом. Через несколько секунд из-за угла выбегает волк с рыжеватой шерстью и скрывается за воротами.
–Давно её нет?– подскакиваю к Богдану и хватаю его за грудки.
–Оставили на часок,– брат вцепляется в мои запястья.– Пусти, Назар! Не время между собой ссориться. Далеко она не уйдёт.
Запираем ворота и выходим через калитку. В лесу слишком много посторонних запахов в последнее время. Пороть горячку не стоит, оставляя жилище открытым. Алан уже идёт по Вариному следу. В волчьем обличье найти малышку не составит труда. От ярости внутри клокочет, будто вот-вот рванёт бомба с часовым механизмом.
–В постель лазили к Варе?– спрашиваю, не глядя на Богдана, чтобы не сорваться.
–Алан был с ней. Я только устранял последствия.
–Интересно, как?– язвлю сквозь зубы.
–У неё на ушках такой чудный пушок! А страсти на троих с лихвой хватит. Уймись уже.
Мышцы Богдана наливаются на глазах, вены вздуваются, ногти вытягиваются, дальше я уже поглощён только своим обращением.
Берём Варин след и несёмся вдоль дороги. Обида прожигает меня калёным железом: Варя шла мне навстречу, но завидев мою машину затаилась. Если бы девочка любила меня, выбежала бы навстречу. «Главное, чтобы она не выбежала кому-то другому навстречу»,– слышу мысли Богдана. «Ты прав!»– ускоряюсь я. Вой Алана разрывает тишину, и мы с Богданом выбегаем из леса. Младший брат мечется на развилке двух дорог, и я готов сейчас загрызть обоих братьев. Варин след здесь заканчивается.
Глава 23
Милана
Отец скользит пытливым взглядом по обнажённым девичьим телам глупышек, погнавшихся за длинным рублём:
–Девушки, вам посчастливилось попасть на работу в элитный клуб. Вам дадут новые имена, красивую одежду и вкусную еду. Вам больше не нужно думать о завтрашнем дне. А сейчас одевайтесь, и ваш наставник отведёт вас в дом, где вы будете жить и работать.
Они мнут в руках таблички с порядковыми номерами. Это всё, что у них есть. Девушки лишены прошлого и будущее их туманно. Терпеливо жду, когда кабинет опустеет, чтобы разработать план похищения мерзкой волколачки, совратившей моего Назара.
–Пошевеливайтесь!– не выдерживаю я, поднявшись с кожаного кресла.
Девушки смолкают, торопливо застёгивают молнии на одинаковых синих платьях, и через минуту Мордоворот выводит их из кабинета.
–Присмотрел себе в коллекцию кого из человечек?– открываю окно, морщась от избытка парфюмерии витающей в воздухе, и сажусь на подоконник.
–Все мысли мои сейчас о Варе,– с лица отца будто кто-то смахнул благодушное настроение. Он устраивается напротив меня в кресле.– Вольшанские загрызут сейчас любого, кто сунется в их дом. Ты не оправдала доверия, а больше мне и послать некого. Вчера парни пасли Назара с Варей в городе, но он ни на секунду не выпускал девку из виду.
В моей груди всё клокочет, как подумаю о Назаре.
–Может убить парочку Вольшанских?– Я затаила обиду на Богдана, а на молодого щенка мне наплевать.
–Смеёшься? Нас и так на земле осталось – по пальцам пересчитать. А Вольшанские лучшие представители генофонда.
–Один из этих представителей чуть не затрахал меня насмерть,– вспоминаю, как вчера с трудом добралась до дома. Волчья регенерация у меня слабеет с каждым годом и сегодня с утра я ходила в раскоряку.
–Ты повела себя, как шалава,– отец насмешливо скользит взглядом по моей фигуре.
–Ты сам велел соблазнить Богдана,– закипаю, вспоминая, как отец вчера вечером отличился: трахнул клубную девку при всех, нагнув на бильярдном столе.
–Как соблазнила, так и получила. Богдан даже побрезговал тебя наживую взять. Хороша же у тебя репутация. Ещё возомнила себя звездой кинематографа. На кой тебе сдалась эта плёнка?
–Для шантажа,– пожимаю плечами.– Врач, вступивший в отношения с пациенткой, может понести уголовную ответственность и лишится лицензии на работу.
–Американских фильмов пересмотрела? Богдан без работы в любом случае не останется. Народ к нему со всей округи валит. Стоп!– Отец вскакивает из-за стола и проходится по кабинету. Ударяет по груше.– Слушай, а ведь это мысль… Нужен крепкий человечек, который либо похитит, либо убедит Варю свалить от Вольшанских. Вот только понять бы, насколько глубоко они пустили корни в её голове.
Отец грузно опускается в кресло, и кожа скрипит под его крепким задом.
–Она ещё не оборачивалась,– воспоминания о доме Назара, будоражат мою кровь.– В доме до сих пор живут только три волка. Варей шибает будь здоров, но так пахнет девственница.
Серые глаза отца разгораются, жилистые руки сжимают подлокотники кресла.
–Нужно брать её срочно.
В дверь просовывает голову мой брат Родион:
–Отец, к тебе там человечек из Москвы пожаловал. Игорь Орлов. Хочет Варю видеть, аж подпрыгивает.
Мы с отцом переглядываемся.
–На ловца и зверь бежит,– голос его всегда становится хриплым при возбуждении.
–Его и пошлём,– соглашаюсь я.
–Вот только какого лешего он примчался?– хмурится отец.
–Все хотят Варю!– Досада, ревность, месть разъедают меня, как черви мертвеца. Да, я давно мертва. Только любовь к Назару держала меня на плаву.
–Зови!– кивает отец Родиону.
В комнату влетает Игорь с пухлой спортивной сумкой в руке. В его последний приезд мы с ним неплохо поигрались. Я дала ему себя выпороть, а потом мы спаривались три дня без продыха.
–Зорян, моё почтение!– Игорь протягивает руку моему отцу, а меня словно не видит.– Я за Варей приехал.
–Ой ли? А не тебе ли я отстегнул за девушку целое состояние?
–Я верну тебе деньги. И сверху доплачу. Отдай её мне. Снится каждую ночь. Не идёт Варя из головы и всё.
Отец переглядывается со мной, и я киваю ему. Игорь не жилец. Но миссию свою он выполнит.
–Ну что же, если любишь, я ж не зверь какой – понимаю,– отец идёт за рабочий стол.
Игорь наконец-то замечает меня.
–Привет, Алина.
–Я – Милана.
–Ах да, прости.
Моя красивая игрушка забыла, как меня зовут. Значит теперь пороть его буду я. Но пока сижу с невозмутимым видом, наблюдая за игрой отца.
–Деньги вперёд,– разводит руками отец.
Игорь ставит сумку на стол и расстёгивает молнию. Несколько пачек гулко шлёпаются на столешницу.
