— Рита, ты только один корпус разнесла? — интересуется Руслан.
Марго в недоумении смотрит на него.
— Да, вроде.
— Хорошо, — он по-хозяйски оглядывает наши новые владения. — Охрану только надо нормальную сюда набрать.
— Я не поеду в эту глушь из центра, — выпячивает нижнюю губу Димон.
— Думаю, ты сам всё понимаешь? — кричит Руслан Киту.
Кит встаёт и прижимает руку к груди:
— Пойдёмте поговорим.
Помогаю Марго подняться с колен и подхватываю Марусю на руки:
— Ты большая умница, — трусь об дочку носом.
— Кстати, да, — роняет Димон. — Наш человек. Я по газам, а девуля сразу тебе звонить.
— Можешь пригласить меня на каток, — улыбается ему Маруся, приложив ладошки к раскрасневшимся от слёз и холода щекам. — Как договаривались.
— Я не понял, — вклинивается в разговор Руслан. — Малая, ты чего? Фрол, ты слышал?
— Не при делах, — с улыбкой я спускаю Марусю с рук. — Разбирайтесь сами.
— Кто мне по носу щёлкнул? — наступает дочь, нахмурив брови, на великовозрастного ревнивца. — И грозился!
— Фроловна! — Руслан подхватывает Марусю и усаживает себе на шею. — Был не прав. Исправлюсь!
Я обнимаю Риту и шепчу ей на ухо:
— Пойдём-ка, шубку твою заберём. Кофе горячего выпьем. И послушаем сказки старого Лиса.
Глава 24
Рита
Такси резко тормозит, и Маруся вздрагивает во сне. Открываю глаза, сильнее прижимая дочку к себе. Её губкиприоткрыты, и она дышит ртом. В темноте салонане разглядеть, но из-за отблеска фонарей за окном мне кажется, что щёчки её горят. Неужели заболела? Марусе всего пять, а натерпелась она сегодня будь здоров. Парни в восторге от её смелости, а я понимаю, что этот день она не забудет никогда. Мне тоже ещё долго придётся ходить с оглядкой. Как я благодарна моей малышке! Если бы не она, увёз бы меня Дамир в свои горы и привет ромашкам. Хранитель нашей безопасности просматривает на переднем сиденье бумаги. Украдкой поглядываю на Фрола. Он обхватив ручищами подголовник переднего сиденья, заглядывает Руслану через плечо. Кодовое название документов: «Маруськино приданое». Лихая тройка игроков под орех разделала отца Дамира. Фрол на удивление хороший управленец — диплом тренера рулит. Команду себе сколотил о-го-го! А я удивляюсь, почему Руслан и Димон беспрекословно признают его вожаком стаи. Харизма великая вещь! На самом деле, Фролушке бы не бизнесом заниматься и не в футбол играть, а в бойцовском клубе на ринге челюсти крушить. Мой Кинг-Конг! Бросился на машину Дамира с такой яростью, словно крышу оторвать хотел. Мой похититель—парень не робкого десятка, но побелел, как пенициллин. Понял — кранты и тут же притормозил на повороте
— Прыгать хотела? — Дамир разблокировал дверь. — Давай, делай красиво! Ещё встретимся.
Я и прыгнула. Ноги не переломала и хорошо…
Фрол всегда знает, когда я проснулась или смотрю на него.
— Маргош, скоро приедем. — Он откидывается со мной рядом на сиденье и обнимает за плечи. Жар его дыхания опаляет меня, когда он шепчет на ухо: — Мысль, что у тебя под шубкой только сапоги, сводит меня с ума.
— У меня завтра смена...
— Закончились твои смены, — рука Фрола скользит по моей разодранной коленке и пробирается дальше под шубу. Там и правда ничего нет. Мокрая одежда лежит на полу в пакете.
— Согрелись ножки мои сладкие, — мурлычет Фрол и пробирается ещё дальше.
Маруся ему не помеха, руки длинные, а пальцы — пауки. Коварная улыбка озаряет его лицо, а я забываю, как дышать.
— Девочка моя сладкая! Расслабься, всё уже позади.
Какое расслабься, спина так и норовит выгнуться. Руслан разговаривает с водителем про сгоревшее метро на Старой деревне. Губы его на мгновение изгибаются в лукавой улыбке. Я вижу Руслана в профиль, а он меня как будто анфас! Над ухом у него третий глаз, что ли. Руслан тыкает по кнопкам радио, и вот уже по салону плывёт хитовый медлячок. Кровь приливает к моим щекам и ушам.
— Песня хорошая, — Руслан показывает водителю большой палец, крутит колёсико громкости, и садится так, чтобы уже точно не видеть нас с Фролом.
Вскоре дурные воспоминания и тревоги вылетают из головы. Я снова любима. И, главное, это взаимно. Но взгляд зелёных глаз Дамира так просто из памяти не сотрёшь. Я принадлежу Фролу телом и душой, но никогда он не смотрел на меня так, как Дамир. Так смотрят на необъезженных лошадей. Азартно, властно, мысленно уже оседлав под себя. Не смотрю мыльные оперы про гаремы, но вот прям очень живо нарисовалась картина. Сижу я такая перед подносом с персиками у фонтана. Шаровары на мне восточные, лиф шитый золотыми нитями и значок на груди. Как у «вэдэвэшников»: с парашютом и цифрой «три». Только у них за количество прыжков дают, а мне в гареме за иные заслуги.
* * *
Наконец-то, мы дома! Руслан открывает дверь и забирает у меня спящую Маруську. Фрол помогает мне выйти из машины, и мороз тут же схватывает моё разгорячённое тело под шубой.
Как с войны вернулись. У Фрола щека расцарапана, я прихрамываю. Один Руслан, как огурчик. Телохранитель, тоже мне. Хотя, может я и несправедлива к нему. Он с Марусей сегодня у зубного был. Дочка за ним не за каменной стеной, а под железобетонным куполом. И нашёл меня оперативно. Фрол сказал, что я маячками обложена, почище американской военной базы. Руслан губами касается Маруськиного лба и хмурится:
— Надо температуру померить. Микстуры вроде есть в дому.
— А где мама? — сонно бормочет Маруся и открывает глазки.
— Здесь я, солнышко! — дрожу от холода. Скорее бы в дом войти.
— Папа где? — вопрошает дочь.
— Все здесь! — докладывает Фрол.
— И Дима? — Маруся приподнимает голову.
— Ну всё! Закатилась моя звезда на небосклоне, — театрально вздыхает Руслан.
— Просто спросила, — Маруся гладит его по щеке. — Фитоняшка моя!
— Кто? — спотыкается Руслан.
В этот момент мне становится понятным выражение: глаза из орбит. Фрол довольно хохочет.
— Красивый мужчина в трико, — Маруся обиженно поджимает губки. — Я в Инстаграме целую страничку таких ребят нашла. Им девочки в коммах так и пишут: фитоняшка!
— У меня нет трико! — Руслан уже красный, как рак.
— Ну а как эти штаны называются? Ты их под шорты в зал надеваешь? Я когда осенью на хогреорафию ходила, Ольга Михална так их называла. У меня тоже есть. Розовые.
— Хореографию, — эхом поправляю я.
— Сожгу их сегодня же, — бурчит Руслан.
— Моё трико? — Маруся садится у него на руках.
— Своё!
