— Притормози коней! — перебиваю я друга. — Я к тебе с официальным предложением.
Фрол ловко соскакивает с дивана, бежит к вешалке и сдёргивает белую рубашку с плечиков. Доля секунды и все пуговицы застёгнуты:
— Да ты что! — приглаживает тёмный коротко стриженный чуб и садится за стол, подвигая к себе вазочку с фисташками. — Валяй!
— Пригласи Марго, пожалуйста, — подтягиваю я к себе главный козырь из колоды.
Фрол тыкает пальцем в экран компьютера, и я слышу бархатный голос Марго:
— Что хочет мой медвежонок?
— Лапуль, я не один, — щёки Фрола розовеют, а взгляд теплеет. — У меня Руслан. Зайди, пожалуйста.
Не проходит минуты, как отворяется дверь и слышатся лёгкие шаги. Откидываюсь в кресле и любуюсь будущей тёщей. Она уже переоделась к обеду, и, судя по её голубому шифоновому платью с пышной юбкой, он будет праздничным. Неужели уже знает, что я буду делать предложение? Еле уловимый аромат цитрусового парфюма, нитка жемчуга на тонкой шее, хитрая улыбка на губах — в Марго есть всё, что делает женщину неотразимой. Она садится напротив меня на диван и рассматривает, как ярморочный пряник.
— Что за сбор? — Марго тонкими пальцами заправляет за ухо светлую прядь волос.
— Да вот Руслан к нам с официальным предложением пожаловал. Судя по тому, как он пожирает тебя глазами, наконец решил спилить сосны у себя во дворе и дать тебе добро на высадку роз.
— Это было бы замечательно! — Марго проглатывает смешок. — Но мне кажется он пришёл за другим цветком.
— Думаешь? — Фрол закидывает фисташку в рот.
Голубой шифон красиво подчёркивает чуть тронутую загаром кожу Марго. Что-то всё-таки не так с её лицом. Она прямо светится последние дни. Мечтаю, чтобы Марусино лицо сияло от счастья также. Умеет Фрол делать женщину свою счастливой, хотя такой медведь по жизни. Вот уж кто дерёт женщину в постели, так это он. Сколько раз становился свидетелем их сумасбродств за стеной.
— Рус, ты за каким цветком-то пришёл? — Выводит меня из задумчивости Фрол, и ехидно добавляет. — Этот давно занят. Я думал ты уже определился. Может хочешь ещё раз посмотреть всех?
— Пардон, — кашляю в кулак. — Просто Рита прямо сама не своя эти дни. Ты не замечал?
Фрол внимательно смотрит на жену.
— Мамуль, ты не беременна, — спрашивает напрямую.
— Мальчики, давайте не обо мне, — теперь уже Марго выводит нас на нужный разговор. И я теперь почти на сто процентов уверен, что у Гориных скоро будет прибавление.
Поднимаюсь, смотрю на друзей и собираюсь с духом. Фрол дожёвывает орех и отодвигает мисочку. Марго поворачивается в мою сторону и, расправив юбку, складывает руки на коленях. Спина прямая, подбородок вздёрнут, в глазах озорные огоньки.
— Фрол, Марго, — мне, скорому и ловкому на язык, в голову сейчас лезут древние велеречивые «вельми понеже» и более ничего толкового. Призываю силы небесные и выдыхаю: — прошу руки вашей дочери.
Вспоминаю, что их у Гориных пять. Понятно, что Маруся, но ведь положено сказать. Пот скатывается каплями между лопаток. А эти двое сидят, как в партере.
— В Марусе вся моя жизнь, — добавляю.
— Что скажешь, мать? — откидывается Фрол в кресле, будто только узнал новость.
— Ты отец, тебе решать, — изящно поворачивает голову Марго в сторону мужа.
Меня сейчас апоплексический удар с ними хватит. И тут их разбирает хохот. Фрол поднимается из-за стола и идёт ко мне, распахнув объятья. Марго утирает согнутым пальчиком слезу в углу глаза. Обнимаюсь с тестем, опускаюсь на колени возле тёщи и получаю благословенный поцелуй. Фрол достаёт из бара шампанское и разливает по бокалам.
Распахивается дверь, на пороге раскрасневшийся Димон. Рубашка у него наполовину расстёгнута, причёска всклочена.
— Вы чего, меня под статью подвести решили?
Залпом опустошаем бокалы и переглядываемся.
— Проходи, садись, здравствуй, — кивает ему на диван Фрол.
Рассаживаемся в том же порядке: Фрол за стол, я в кресло, Марго с Димоном на диван.
— Выкладывай! — велит Большой папа.
Димон приглаживает волосы:
— Решил я занырнуть в бассейн перед работой. Написал Алёне, чтобы забежала ко мне плечики помять. Она согласилась. Забрался на стол, задремал даже. Вдруг мне на плечи руки ложатся. Сильные такие. Я аж взвыл от удовольствия. Лежу, втираю Алёне чепушню всякую. Она обычно хохочет, а тут как воды в рот набрала. Поворачиваю голову, а это Мэл. Я чуть со стола не рухнул. Стоит ресницами накрашенными хлопает, губки напомаженные кусает.
— Здрасьте.
— Ты что здесь делаешь? — стучу кулаком по столу.
— У меня сертификат по спортивному массажу, — говорит, а у самой голосок дрожит. Грудь под платьем обтягивающем вздымается, ноги на высоких каблуках подворачиваются.
— Ну-ка брысь отсюда!
Я вскочил, одежду под мышку и в душевую. Когда вышел, её уже не было.
— Мои легионы! — хватается Фрол за голову. — Ты хоть жопу-то прикрыл, когда на стол лез?
— Прикрыл, — Дмитрий застёгивает дрожащими пальцами рубашку. — Алёна всё-таки замужняя дама.
— Я же при тебе с Алёной договаривался Данилу смотреть! — багровеет Фрол. — А с этой массажисткой я сейчас разберусь.
Как есть, в рубашке и шортах, Фрол выбегает из кабинета и чуть ли не кубарем скатывается с лестницы. Комнаты девочек, кроме Марусиной, на первом этаже. Мы с Марго бежим следом за Фролом. Он вваливается в комнату Мэл. Мы влетаем следом, как всадники Апокалипсиса. Зарёванная Мэл сидит на постели в трусах и лифчике, тело всё в татухах из хны.
— В Китай я не поеду! — заявляет она.
Глава 17
Маруся
— Месяц ареста, — вопит Фрол.
Меня не видно из-за стеллажа, но сестру надо спасать. Выхожу вперёд и встаю между ошалевшей троицей и Мэл.
— А что она такого сделала? — с усмешкой смотрю на отца. Это ещё цветочки. Варя с Есей те ещё чертовки растут. В момент втянули доверчивую Мэл в блудняк. — Ну зашла в баню, лежит тело немятое. Знакомое тело. А у девочки сертификат пылится. Зря что ли курсы заканчивала.
— И ты здесь! Марья-искусница! — Фрол ставит руки в боки. Щёки пылают, глаза аж почернели, грудь под рубашкой вздымается, шерсть на ногах дыбом. Он кивает на Руслана. — За тобой вон товарищ пришёл! Я ему твою руку отдал. И всё остальное в придачу! Пусть у Руса теперь за тебя голова болит! Свадьба — завтра… Нет, завтра у меня тренировка. Послезавтра!
— Тренировка? — у меня перехватывает дыхание от такого цинизма. Я кидаюсь на отца впервые в жизни, но Руслан в момент выныривает из-за его спины и ловит меня, как вратарь мяч.
