Геля приняла перед зеркалом соблазнительную позу и ответила своему отражению:
–На сто процентов!
–И в глазах твоих, подруга, та же Гелла живет,– Кэнди подмигнула Геле.– А потому предлагаю переименовать тебя в честь нее, если не возражаешь, конечно. Геля звучит как-то слишком нежно для нашего неспокойного времени.
–Гелла?– Геля посмаковала новое имя.– Что-то в этом есть. Согласна!
Кэнди сменила кассету на магнитофоне. Из динамиков зазвучала песня из американского фильма «Кабаре».
–Давай подвигаемся. Тут, конечно, не развернёшься, но мы попробуем.
Кэнди, выдала такой чарльстон, что ноги сами пустились в пляс. Геля понимала Кэнди с полужеста, и ей казалось, что с каждой секундой она становилась на неё всё больше похожей. Вернулись уверенность в собственных силах и вера в завтра.
После танцев были ещё закуски и кампари, смех и сплетни. Спать легли далеко за полночь. Геля долго не могла заснуть. Смотрела в потолок и представляла новую жизнь – яркую, фееричную, полную приключений. Без боли и страха. С благодарностью Геля прижалась к посапывающей Кэнди. Вот только как Артур отнесется к ее новому занятию? Геля мысленно видела себя уже в свете софитов, когда ночной стук в дверь разрушил её фантазии.
–Кэнди, стучат! Кто это может быть?– разбудила Геля подругу.
Та сладко потянулась, и не открывая глаз пробормотала:
–Геля, детка! Мы же в твоем номере… Как вариант, твоего Артура не пустили на службу без собачьих жетонов.
В дверь настойчиво забарабанили чем-то тяжёлым.
Кэнди окончательно проснулась, села в постели и заорала:
–Да вы задолбали!
–Откройте, милиция! Юля, я знаю, что вы здесь!
–Упс! Привет от господина Белова! Ну я ему устрою.– пророкотала Кэнди и, как была в красных шёлковых маечке на тонких бретельках и шортиках, прошествовала к двери, не торопясь её открывать.– Представьтесь! Может я сменю гнев на милость.
–Оперуполномоченный Кобылин, мы с вами беседовали утром.
Геля встала рядом с подругой, поспешно запахнув на поясе короткий синий шёлковый халатик.
Кэнди открыла дверь, и Геля с трудом сдержала смех. На лице Кобылина выступили все оттенки красного, а его спутник выронил папку и бросился собирать разлетевшиеся из неё листы.
–Ну что застыли как лоси в болоте?– Кэнди прислонилась плечом к стене.
–Можно войти?
–Если есть предписание, то да. А нет – мы отправляемся дальше спать.
–Юлия Андреевна, дело в том, что Белов Эдуард Венцеславович был застрелен сегодня ночью,– взяв себя в руки, промолвил Кобылин со скорбным выражением лица.– Одна из версий – самоубийство. Вы же знаете, у него пропали очень важные бумаги.
–Ох… Мне искренне жаль господина Белова, но от меня-то что вы хотите?– Кэнди сложила руки у груди.
–Вы единственный человек, кого нам удалось сейчас найти из тех, кто знал его лично.
–Стоп! Если он привязался ко мне пьяный вдрызг прошлой ночью и кочевал за мной по клубам, это ещё не дает вам право записывать Белова в мои друзья.
–В любом случае, вам придется пройти с нами, чтобы опознать его,– встрял в разговор второй милиционер. На фоне тщедушного Кобылина, похожего на богомола, он выглядел просто плейбоем: косая сажень в плечах, осанка, зачёсанные назад русые волосы и огромные серые глаза с опушкой из золотистых ресниц. Краснота сошла с его щек, и он блуждал пытливым взглядом то по телу Кэнди, то по разрезу на халате Гели.
–Никуда я не пойду! Покойников с детства боюсь,– Кэнди обхватила себя руками и отступила вглубь номера.
–Вы обязаны помогать следствию… – занудил Кобылин, но тут Геля перебила его:
–Какие-то разговоры в пользу бедных,– она заслонила подругу и потянула ручку двери на себя.– Опознать его может и коридорная.
Похожий на плейбоя милиционер успел вставить ногу.
–Но…
–Ногу уберите. Юлии Андреевне отдохнуть нужно перед выступлением, а сейчас четыре утра!– Геля обернулась, поймала благодарный взгляд Кэнди и приосанилась.
–А что она делает в вашем номере?
–Представьте себе – спит! Потому что в её номере это стало невозможным. Уберите ногу или я сейчас звоню нашему юристу.
–Вы угрожаете?
–Защищаю! Кстати, это ваша обязанность, а вы о ней почему-то забыли. Если что-то нужно, вызывайте Юлию Андреевну официально и в нормальное время суток!
Милиционер неохотно убрал ногу, и Геля закрыла дверь. Она хотела сказать, что товарищи опера совсем оборзели, но Кэнди быстро поднесла палец к её губам, а потом руку к своему уху. Они вернулись в постель и легли лицом друг к дружке.
–Спасибо!– прошептала Кэнди.– Не ожидала от тебя такой прыти.
–На гастролях тоже приходилось порой отбиваться.
–Завтра нужно валить отсюда. Не отвяжутся теперь. У меня есть съёмная квартира, хочешь пожить пока у меня?
–Хочу,– обрадовалась Геля, не утерпела и спросила.– А зачем ты тогда здесь жила?
–Да у меня небольшой ремонт делали,– устало улыбнулась Кэнди.– И давай-ка завтра с утра съездим в дом твоих родаков. Чего время тянуть?
–Спасибо,– Геля обняла подругу и поцеловала.– Рядом с тобой у меня крылья выросли. Завтра с утра тогда позвоним Роману.
–Звонить мы никому не будем, лебедь мой прекрасный.– Кэнди повернулась на другой бок,– А сейчас давай спать!
Глава 16
Вчерашняя непогода исчезла, словно её и не было. Солнце вновь гордо сияло над Невой. На Литейном мосту Кэнди лихо подрезала битую «девятку» на своей отполированной до блеска черной иномарке и вырулила на набережную.
–Кэнди, я страшная трусиха. Чем дальше едем, тем больше боюсь возвращаться в дом отца. В последний раз я потеряла там сознание. А теперь ты хочешь проникнуть туда в отсутствии хозяина. Мне от одной мысли, что нас там застукают плохо.
–Мы, можно сказать, еще даже не отъехали! По этой шкале степень твоей трусости и правда бьет рекорды. Но давай рассуждать логически. Как ты правильно вчера заметила, новый хозяин и правда может быть связан с бандитами.
–Он мне сразу не понравился. Из тех, кто мягко стелет, жёстко спать.
–По словам этого Романа, он живет в другом месте, замки не менял. Если так, то мы без проблем сможем обыскать дом в его отсутствие… Вот одноклеточные!– Кэнди вцепилась в руль и выжала в пол педаль газа. Их снова нагнала подрезанная «девятка», и парни угрюмого вида вознамерились прижать машину Кэнди к поребрику. Она достала из внутреннего кармана куртки красную корочку МВД и, развернув, пришлёпнула к стеклу. У парней лица вытянулись как у бабуинов, узревших леопарда, и «девятка» исчезла из поля зрения.
