–Она сейчас выступать будет, посмотришь?– снова раздаётся мужской голос.– Там одни буфера чего стоят.
–Нет, брателла, смотреть будешь ты, а я предпочитаю сразу товар потрогать,– усмехается другой.–Поедув Репино, баньку затоплю. Как закончит, вези ко мне.
–Не упустить бы. Шустрая она, говорят. На мерине черном рассекает, нужно у ее тачки пацанов поставить.
–Поставь. И Волка с Дэном натрави, пусть у сцены пасут. Отпляшет, мешок на голову и привет. Не мне тебя учить. Все, бывай!
Мужчины удаляются. Я выбираюсь из пыльного занавеса и чихаю.
* * *
–Будь здорова! Обыскалась тебя,– запыхавшаяся ассистентка поднимается поступенькам. Она склоняется к моим ногам и расстёгивает ремешок на туфле.– Через пять минут выход.
–Ольга, я не буду выступать.
–Ты с ума сошла?– она смотрит на меня с изумлением.– Сорвешь представление! Там полный зал.
–Сюда принеси мою сумку и одежду, быстро! Отвыступались мы, похоже.
–Ладно, какзнаешь.– Ольга переобувает меня и, вздохнув, спускается с лестницы, ведущей к гримеркам.
–Ты, что ли, Кэнди?– мужской голос со стороны второго выхода обжигает меня, как удар хлыста.
Я дёргаюсь к занавесу, но на мои замерзшие плечи ложаться теплые ладони.
–Куда пошла?
Наглец разворачивает меня, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не влепить ему пощечину. Из-под черных бровей на меня изучающе смотрят большие серые глаза. Высокий парень лет двадцати пяти, легко удерживает меня.
–Кто вас впустил?– включаю я приму и, ясно понимаю, что никто не придет, кричу в сторону лестницы:– Охрана!
Я тяну время до начала номера.
–Ты красивая!
–Уйдите, пожалуйста, сейчас мой выход.– Близость наших тел кружит мне голову. Давно не случалось со мной такого. Я убеждаю себя, что это из-за выброса адреналина.– И мне не нравится, когда меня лапают.
–Я тебя разве лапаю?– Широкая мужская грудь придвигается к моему лицу.– Чего холодная такая?
Я тыкаю в нее кулаками.
–Отпустите меня!
И снова серые глаза заставляют меня сбавить обороты. Костяшками пальцев парень проходится по линии моего глубокого декольте. Такого я не позволяю никому. Дыхание мое учащается.
–Нашел?– По лестнице поднимается неизвестный мне белобрысый парень с моей сумкой в руках. Он бесцеремонно ощупывает меня взглядом и обращается к сероглазому:– Босс сказал, сразу после выступления ее в машину и к нему на дачу.
Трезвею моментально. Не очаровывайтесь, чтобы не разочароваться. Со всего маху я бью каблуком сероглазому по ботинку и вырываюсь из его цепких рук. Вылетаю на сцену под первые аккорды моего номера.
Вихрь цветовых бликов меня слепит. Я хватаюсь за обруч и, кружась, взмываю под потолок. На сцене десять полуобнаженных танцоров в черных латексных трико выдают балетные па под тяжелый рок. Незатейливым переворотом, я выхожу в стойку на руках, пролетаю над замершим залом по кругу и спускаюсь на сцену. Танцоры смыкаются вокруг меня в плотное кольцо и тут же отступают, незаметно для зрителя унося мои крылья. Я остаюсь один на один с Андреем, моим партнером по танцу. Его потное тело прижимается ко мне. Наши сердца на сцене уже год бьются в унисон.
–Тебя ищут,– выдыхает он.
–Уже нашли.
Мы кружим по сцене, недвусмысленно изображая плотскую любовь.
–Не срывай с меня платье,– предупреждаю я.
Андрей лишь согласно кивает, лишив зрителей сладкого. Мы давно понимаем друг друга без слов. Финальный каскад пируэтов, и мы замираем в поцелуе, переводя дух.
–Попробую уйти.
–Удачи.
Музыка меняется – стиль, темп, ритм. Черной стаей нас вновь окружают танцоры. Обруч опускается, и я ложусь на него спиной. Андрей хочет закрепить на мне страховочный карабин, но я убираю его руку. Круг размыкается и декорации меняются – колышущиеся полотна алого шелка и лазер. Мое изогнутое, словно изломанное тело поднимается по железной дуге спирали. Танцоры замирают, взметнув руки. В центре сцены Андрей уже сжимает в объятьях другую танцовщицу.
Мне некогда смотреть по сторонам во время танца, но я твердо знаю – с меня сейчас не сводит взгляд обладатель серых глаз. Отчего-то в этот момент мне не думается о подставе Конни. Меня только что предали более жестоко. Искра промелькнула и погасла. Цепной пес ждёт свою жертву внизу у сцены, чтобы в зубах отнести хозяину. Не раскисать! Обруч проходит над выходом. Одним махом я раскачиваю трос, кувырок, хватаюсь за дугу, и прыгаю на широкий бортик лестницы. Еще прыжок, и я бегу вниз по ступеням. Фойе пустует. Я несусь к ближайшему туалету, надеясь через окно выбраться на улицу.
Сзади слышится топот и отборный мат.
–Дрон, нет!– раздаётся голос сероглазого.
От удара в спину, между ребер, в глазах темнеет, тупая боль разливается по телу и я, пролетев вперед, обрушиваюсь на бетонный пол.
Глава 20
Кэнди
Очухиваюсь в машине. Звук двигателя доносится будто из потустороннего мира. Тугая повязка сжимает виски и давит на веки. Перед закрытыми глазами расплываются красно-бордовые круги. Голова разваливается на части. Пульсирующая боль разливается по спине, отдавая под правую лопатку. Я полулежу на чьих-то коленях. Человек одной рукой обнимает меня за плечи, а другой – зажимает бок, где нестерпимо печёт. Услышав голос, я понимаю, чтолежуна руках у сероглазого. Холод и страх сковывают все мое существо. Тембр его голоса с первой встречи врезался в память.
–Не понимаю, какого лешего Дрон ее порезал, и так бы догнали?– кипятится он.
–Бабы не любят, вот и платит им той же монетой. Если эта овца крякнет, Князь нам яйца оторвет!
–Она не овца.
–А кто, обезьяна? Вон на какую тачку насосала! Я пацанам сказал, чтобы мне на дачу ее сегодня же перегнали. Надо доверку будет сделать.
–Езжай скорее! Я уже весь в кровище.
–Сейчас ее Борис Семеныч заштопает! Везут его с больнички.
Мы едем не останавливаясь, значит, дорога без светофоров. Везут за город. Если туда же пригонят мой мерс – респект им и уважуха. На своей тачке бежать сподручнее, да и терять железного друга не хочется. Вряд ли братки меня собрались зашивать для того, чтобы убить и закопать под елкой. Дадут время оклематься и сдадут боссу из рук в руки. В машине нас, судя по всему, трое. Еще кто-то пригонит мою машину. Пушечное мясо. Вот к их старшим я не хотела бы попасть, а с этими как-нибудь разберусь.
–У нее в сумке зеленых нехило. Попилим.
Конечно, нехило, я ребятам зарплату везла! Меня бьёт озноб, хочется свернуться калачиком и сильнее завернуться в то, во что я закутана. То ли кожанка чья-то, то ли пуховик.
