–Чаю тебе горячего надо,– он возвращается с бутылкой воды, увенчанной перевернутым стаканом и чашкой.– Пить больше.
В душе расцветает надежда. План побега обретает реальные очертания. Теперь нужно слезть с короткого поводка.
–Мне бы в туалет,– жалобно прошу я.
–А дойдешь?– Волк ставит на тумбочку чай и бутылку с водой.
–Попробую.
Он достаёт ключ из заднего кармана джинсов и расстегивает замок. Я морщусь от боли, опуская руку. Волк суёт наручники в тумбочку.
–Надень хотя бы это.– Он стягивает с себя футболку, помогает мне сесть и одеться.– Пойдем.
Я поднимаюсь, опираясь на руку Волка. Голова кружится. Пихаю бутылку с водой подмышку, мне хочется умыться от чужих слюней. Дохожу, хромая, до двери и понимаю, что побег под угрозой. Стыдно признаться, но в этот момент мне приходит в голову мысль соблазнить сероглазого Волка и перетянуть его на свою сторону.
–Удобства на улице,– предупреждает он.
–Глоток свежего воздуха – то что нужно.
Мы выходим в коридор. Под тусклой лампочкой плывёт радужная поволока. В нос ударяет пряный конопляный кумар.Вдоль стены стоят перевязанные бечевками упаковки газет и плотно набитые высокие целлофановые пакеты. Из соседней комнаты доносятся громкие стоны. Я заглядываю туда и застываю от ужаса. На столе лежит раздетая девушка, между ее бедер пыхтит Дэн. Двое голых незнакомых мне парней стоят рядом и, видимо, ожидают своей очереди. Один наглаживает торчащий дыбом член, а второй водит своим орудием девушке по губам, удерживая её за рыжие волосы. Волк подхватывает меня на руки и несёт по коридору.
–Я же говорил, Дэн уже и думать забыл про тебя.
Мы проходим мимо еще одной комнаты. Из-за закрытой двери доносятся крики страсти. Я мысленно возношу хвалу небесам.Не иначе как Божья искра промелькнула между мной и Волком в пыльном занавесе за сценой старого ДК.
Волк толкает ногой дверь и ставит меня посреди тесной прихожей. На вешалке висят черные кожанки вперемешку с яркой женской одеждой. Я насчитываю шесть мужских курток, красное пальто, золотистый плащ и белый полушубок из искусственного меха. По одной девочке на двух пацанов. Впрочем, только что видела вариант и хуже. Живут, как звери.Очередь к течной суке. Мерзость.
–Тамхолодно,– Волк смотрит на мои голые босые ноги, снимает с вешалки пальто и накидывает мне на плечи. От него удушающе пахнет ландышем, и меня мутит.
–Не сахарная,– сбрасываю я Волку обратно на рукикрасный балахон.– На ноги лучше дай что-нибудь.
–Выбирай что хочешь,– усмехается Волк.
Он надевает на голое тело кожаную куртку и суёт ноги в короткие, замызганные грязью калоши. Я смотрю на разномастные кроссовки и кэблы, шагаю в угол и вставляю ноги в старые резиновые сапоги.
–Веди.
–Да, ладно, что ты как на зоне?– уголки губ Волка снова подрагивают.
–Сплюнь!– Меня качает, и Волк берёт меня под руку.
Он распахивает дверь в осеннюю промозглую ночь. Шершавая холодная стена сруба царапает ладонь, когда я спускаюсь по ступеням крыльца. Волк придерживает меня с другой стороны и ворчит:
–Вот надо тебе было весь этот цирк с конями устраивать?
–Уж лучше цирк с конями, чем у твоего босса в бане.
–Отдай то, что ему надо.
–Сказала же, я не в теме.
Мы сворачиваем за угол, и я вижу свою машину. Сердце радостно стучит. Хорошо бы, конечно, раздобыть ключи, но любимыймерся открою и без них. А завести – не проблема.Запасной комплект у меня под сиденьем заныкан как раз на такой случай. Документы нужны, факт. Придется раздобыть новые. Я украдкой поглядываю на Волка. Он думает о своем.
* * *
На обратном пути силы меня оставляют, и ступени крыльца мне уже не одолеть. Волкподнимает меня, относит в постель и поитчаем.
–У тебя есть девушка?– заезжаю я на кривой козе.
–Предлагаешьсвою кандидатуру?
Мне хочется разбередить его душу. Волк снимает куртку и остаётся в одних джинсах. Работая в эротическом шоу, я каждый день вижу красивые мужские торсы, но ладное тело Волка меня смущает. Я понимаю – раздевается он не для танцев.
–Вид у меня сегодня не тот,– вздыхаю я.
–Не возражаешь,если я прилягу рядом? Устал как собака сегодня.
Прямо Версаль! Еще может ножкой шаркнет.
–Если поможешь мне надеть белье.
И снова уголки губ дёргаются вверх. Он отыскивает на полу мои трусы и натягивает их на меня. Я чувствую себя увереннее.
–Плед холодный, давай под одеяло заберемся?– я обхватываю руками себя за плечи.
Он удивленно пялится на меня.
–Ты же здесь спать будешь?– убаюкиваю я его бдительность.
–Да,– говорит он,подумав.– Только укол тебе сделаю. Обезболивающий.
В доме все уже угомонились и,кажется, что мы одни.
–Я бы еще чаю выпила,– мне нужно кровь из носа выставить его из комнаты, хоть ненадолго.
Волк включает настольную лампу под зеленым абажуром с золотой бахромой, гасит большой свет. Я забираюсь под одеяло. Волк сдёргивает покрывало, перепачканное моей кровью, комкает его и швыряет в угол комнаты.
–Тебе с сахаром?
Я киваю, чувствуя себя последней сволочью. Когда он выходит, я наливаю в стакан воды, вытряхиваю из упаковки три таблетки снотворного и раздавливаю их на листке бумаги металлическим лотком. Порошок высыпаю в стакан и размешиваю шариковой ручкой. Остаётсяуговорить Волка выпить. Вот только даже такое легкое дело – приготовление чудодействующего напитка, даётся мне с трудом. Лоб покрывается испариной.
Волк возвращается и с подозрением изучает меня:
–Ты вставала, что ли?
–Куда мне? Воды напилась и впрок налила.–Убедительно-честное выражение моих зелёных глаз с поволокой действует безотказно.– Поставь пока чай на тумбочку. Мне, наверное, и вправду обезболивающее не помешает.
Волк делает мне укол. Рука у него на удивление легкая.
–Аппетитная ты девочка,– он снова укрывает меня и, стянув джинсы, ныряет ко мне под одеяло,– будешь хорошо себя вести, приглашу на свидание и даже провожу до дома.
–До чьего дома?– рассеянно спрашиваю я,размышляя, как вызвать у него приступ жажды.
–Иди ко мне.– Он просовывает одну руку мне под шею, а вторую под футболку.– Какие грудки у тебя, малышка.
Его губы, вкусные, мягкие, льнут к моим. Разум затуманивается то ли от укола, то ли от поцелуя. Еще никогда Штирлиц не был так близко к провалу.
Лишь Андрей на сцене мог так беспардонно ласкать меня, остальные жёстко расплачивались. Со мной творится невероятное. Я лежу в постели опричника моего врага и таю снежинкой в тёплых ладонях. Жар горячего мужского тела дурманит разум. Я целуюсь, как в первый раз. По нервам бежит ток, пробуждая во мне желание отдать всю себя. Весенним березовым соком проступает влага между моих бёдер. Я сжимаю крепкие плечи Волка и упиваюсь нашей близостью. Это инстинкт самосохранения или загадочная химия любви, я не знаю и не хочу знать. Хочу чтобы мой Волк целовал меня всю и не останавливался.
