Гелю словно волной снесло с подоконника. Дрожа, она забралась в постель. Сон улетучился. Геля ворочалась и вздыхала, пока не пришёл Алекс и сдёрнул покрывало. Она прикинулась спящей.
–Маленькая,– прохрипел Алекс, сжимая её грудь. Больно, не так нежно, как в последнее время.
Геля терпела и молчала, стиснув зубы. Алекс развернул её к себе лицом, и алкогольный выхлоп вырвался из его рта вместе с рычанием.
–Отстань! Я хочу спать,– отворачиваясь, Геля упёрлась ладонями в крепкие плечи.
–А я хочу услышать, что ты любишь меня!– Алекс положил ладонь ей на затылок, и, схватив за волосы, заставил взглянуть на него.– Скажи это, маленькая.
–Ты когда успел так накидаться?– Геля стукнула кулаками в его непробиваемую грудь.
Большим пальцем свободной руки Алекс проник Геле в рот:
–Скажи «да»,– прошептал он.
Она вытолкнула языком его палец и крикнула:
–Нет! Полно баб вокруг! Текут по тебе от одного вида!
Алекс вдруг отпустил её, повалился на спину и расхохотался.
–Что ты ржешь, урод?– Геля села, обхватив колени.
–Ты меня ревнуешь,– он похлопал ее по спине,– а значит любишь!
–Я тебя убью когда-нибудь.
–Только не сегодня,– мирно согласился Алекс и откинул одеяло.
Геля увидела его стоящий дыбом член и поняла, что отмазаться не получится.
–Хочу твои губки,– раздался вкрадчивый голос за спиной.
Геля с тоской посмотрела на луну. Её грустный лик предсказывал победителя в сегодняшней дуэли.
Глава 29
В натопленной избе хотелось снять с себя даже кожу. Пахло вениками и сушёными грибами, развешанными, на стенах будто новогодние гирлянды. К наведению уюта и порядка здесь явно приложилась женская рука, но Геля не помнила, чтобы Алекс упоминал в поездке про свою мать. Пушистый кот с наглой мордой, умывался на подоконнике и, замирая с вытянутой вверх лапой, удивленно разглядывал то Гелю, то Алекса. Тот уже завалил стол деликатесами и мерил шагами небольшую кухню. Впервые Геля видела Алекса в таком смятении.
Они вошли в дом без стука, и строгий голос сразу осек их:
–В кухне подожди!
За полосатой занавеской, отделявшей комнату, слышалось шебуршание и скрип кровати. Геля приложила ладони к пылающим щекам. Хотелось заткнуть уши.
–Мне кажется нас не ждали,– прошептала она, схватив Алекса за руку.– Можно я на улицу выйду. Неудобно как-то всё это слушать.
–Сиди,– буркнул Алекс и сел подле неё.
–Твоя мама тоже здесь… Живет?– выдавила из себя Геля, стараясь не думать о том, что происходит за занавеской.
–Моя мама ушла от нас с отцом, когда мне исполнилось пять. Он один растил меня и больше не женился…
Недовольный голос встрял в их разговор:
–Входи, раз припёрся.
Алекс посмотрел на Гелю, та пожала плечами. Он поднялся и кивнул головой, приглашая за собой. Не понимая, зачем их зовут, Геля всё же решила не спорить и последовала за Алексом.
Полки со спортивными кубками и грамотами, а под ними двуспальная кровать, застеленная лоскутным покрывалом, занимали всё пространство комнаты. За окном уже стемнело и в полумраке Геле показалось, что в постели лежит Алекс. Но из-за его спины она сейчас как раз выглядывала. Для мужчины за пятьдесят, отец Алекса выглядел сногсшибательно. Над резинкой красных боксерских шорт вверх по телу уходили такие же же восемь кубиков пресса, что и у сына. Мужчина положил гантели на покрывало и, почесывая мускулистую грудь, уставился на Гелю пронзительно голубыми глазами, как у Алекса. Налитые мышцы на его руке напряглись.
–Ты в постели тренишь что ли? А я уж было подумал, что девочку охаживаешь.
–Ха, да местных девочек на том свете в райских кущах уже дожидаются. А кто это там такой красивый за спиной у тебя прячется?– отец Алекса поднялся с постели.
–Познакомься, моя невеста,– Алекс шагнул в сторону, пропуская Гелю вперед.
–Дмитрий Евсеевич,– представился отец Алекса и сдёрнул с крючка чёрный махровый халат с красной эмблемой.– Можно просто Дмитрий.
–Геля,– еле слышно прошептала Геля. Всякий раз слово «невеста» вустах Алекса повергало её в шок.
–Славная,– отец Алекса потрепал Гелю по щеке и взглянул на сына.– Слишком славная для тебя.
–Она любит меня,– нахмурился Алекс и обнял её за талию.– Да, маленькая?
Геля встретилась глазами с Дмитрием, закашлялась, и он рассмеялся.
–Заметно. Я пойду на улицу окачусь из ведра, а вы сообразите что-нибудь на стол. Бабка Маруся там что-то наготовила. Поройтесь в холодильнике.
–Да мы привезли с собой,– Алекс заметно нервничал, как первоклассник на линейке.
–Привезли – хорошо. Накрывайте,– Дмитрий вышел в кухню и присвистнул.– Нормальная поляна. Всё вискарик потягиваешь?
–А ты не любишь?– Алекс вышел вслед за отцом.
–Я не пью уже десять лет.
Геля задержалась в комнате, увидев возле телевизора, напротив кровати, большой альбом с фотографиями. Она дёрнула за веревочку торшер и пролистнула несколько страниц. Сначала шли фотографии молодого Дмитрия на заре его спортивной карьеры. Потом пошли фото маленького Алекса и ни одной фотографии его мамы.
–Ты чего тут застряла?– выглянул Алекс из-за занавески.
Геля вздрогнула, словно её застали за чтением секретных документов.
–Да вот нашла, не удержалась.
–Потом глянешь,– нетерпеливо кивнул Алекс.– Помоги стол накрыть.
–Иду,– Геля торопливо захлопнула альбом и оттуда выпорхнула оборванная наполовину фотография. Геля подняла её и поднесла к свету. С цветной картинки смотрела красивая темноволосая девушка с печальными карими глазами. Её лицо показалось Геле знакомым. На обратной стороне стояли дата и имя: «1962, Мариночка любимая».
–Ты идёшь?– показалась снова голова Алекса.
–Кто это?– развернула Геля к нему фотографию лицом.
–Мать моя,– буркнул Алекс и появился в комнате целиком. Он забрал у неё фото, сунул в альбом и, взяв Гелю за руку, увлёк за собой.
* * *
Светит солнышко на небе ясное,
Цветут сады, шумят поля.
Россия вольная, страна прекрасная,
Советский край, моя земля!
Женщины допели последний припев, и бабка Маруся сняла с колен аккордеон:
–Засиделись мы у тебя, Евсеич! Спасибо за хлеб да соль. Пора и честь знать.
–Ох, заслушался я вас,– отец поднялся и подбросил в печку дров,– посидели бы еще, бабоньки, про Севастополь споём.
Он поставил чайник и снял со стены сушёный пучок травы.
