— И как далеко ты в нем зашел?— с легким подозрением спросил Роберт.
— Не переживай,— усмехнулся Эдвард,— Джулия быстро привела меня в чувство, назвав папой. Она хороший психолог. Надо отдать ей должное.
Роберт тихо рассмеялся и с нежностью взглянул на возлюбленную.
— На самом деле,— разделил отец его веселье,— я предпочту остаться в статусе вдовца и впредь. Джулия настолько гармонично вошла в наше с тобой личное пространство, что у меня есть искушение и далее пребывать ее тайным воздыхателем. Ведь это она, а никто другой, вызвала во мне такой, не побоюсь этого слова, гормональный взрыв. Да, сынок, я люблю ее, но в этом есть и свои плюсы. Очень удобная жизненная позиция для мужчины моего положения и рода занятий. А потом вы подарите мне внуков, и мне будет на кого переключить свое внимание и любовь.
Эдвард встал, и Роберт поднялся вместе с ним.
—А как же физическая сторона вопроса,— теперь Фаррелл-младший почувствовал как краска заливает его до ушей.
—Это только мои проблемы,— Эдвард одним взглядом умел отбить желание у Роберта продолжать расспросы, но не в этот раз.
—Будем считать, что лирическую сторону вопросу мы утрясли,— Роберт подошел к отцу вплотную, и еще раз убедившись, что Юля спит, тихо произнес.— Я могу просить тебя не вовлекать ее в работу?
—Пусть девочка занимается администрированием, все не дома возле тебя сутками сидеть.
—Хватит блаженного строить из себя. Ты знаешь про какую работу я говорю.
Эдвард поджал губы.
Разговор явно не клеился. Роберт достал из джинсов отобранный у Рональда паспорт и, вздохнув, показал его отцу.
—Что мы будем делать с Бойлондами? Я не намерен больше терпеть их выходки.
Фаррелл-старший снова сел и задумался.
— За такие дела, вообще, нужно бы упрятать их за решетку,— он потер виски,— но я не хочу выносить это на люди. В скандале окажется замешанной Джулия, а нам не нужны в ее сторону никакие кривотолки. Мерзавцы, я до сих пор в шоке! Мне стыдно смотреть нашей девочке в глаза. Как я, хозяин дома, смог допустить подобное? А Джоанна ей жизнью обязана, я еле откачал это дитя природы. Страшно представить: если бы ей стало плохо на крыше, она упала бы и разбилась. Предлагаю просто отказать им от дома. Я тоже с удовольствием от них избавлюсь.
—Согласен. Тогда отложим вопрос до утра. Ты выставил охрану около их комнат?— Роберт сунул паспорт обратно в карман.
—Обижаешь.
—Не успел тебе сказать, господин Филатов сбежал. Одно на другое.
—Плохие новости.
—Коньяк будешь?— Роберт достал из секретера бутылку Хеннесси.
— Да, не откажусь,— Эдвард собрал лекарства в чемодан.— Надеюсь, эта мразь сюда не доберется. Хотя я уже ничему не удивлюсь. Бери коньяк, пойдем, посидим вдвоем в библиотеке, не будем тревожить сон Джулии. Ее уже отпускает понемногу.
Он взял Юлину руку, сосчитал пульс, затем приложил ее пальчики к своим губам и поднялся.
—Идем, сын.
—Я боюсь оставлять ее одну,— Роберт проделал то же самое с ее рукой,— пока в доме Бойлонды.
—Все под контролем,— Эдвард похлопал его по плечу,— охрана за ними наблюдает, ваша комната тоже контролируется. Но дверь запри на ключ.
Роберт укоризненно взглянул на отца:
—Да уж запру. Идем, кино одно покажу. Сработал сегодня журналистский инстинкт, так что посмотрим в деталях репортаж с крыши.
Эдвард расположился в кожаном кресле перед экраном, согревая бокал с коньяком в ладонях. Библиотека, с книжными шкафами под потолок была его фамильной гордостью и лишь недавно он установил здесь в угоду Роберту на свободной стене большой экран для просмотров фильмов.
— Скажи на милость, заговор в нашем доме. И ведь Джулия знала об этом, но боялась сказать, полностью полагаясь только на себя. Я думаю, она станет действительно незаменимой в наших командировках. За один день девочка выдержала три экзамена, если это можно так назвать. И все, заметь, полная импровизация с ее стороны.
Он сделал приличный глоток. Роберт подсоединил камеру к экрану и сел рядом с отцом.
— Может, тебе покажется странным, но я бы предпочел запереть ее дома, только боюсь, она там либо умрет с тоски, либо камня на камне не оставит. Веришь, нет?— они чокнулись, выпили, и Фаррелл-младший включил запись. Только сейчас он понял, как на самом деле ему хотел в спокойной обстановке увидеть это вновь. Впервые он смотрел на свою женщину со стороны. Вот на экране вспыхнул прожектор, и Юля появилась в кадре. Закрыла глаза, выдерживая паузу.
— Обрати внимание,— тихо проговорил отец,— Джулия еще явно не знает, что будет делать, но в ее очаровательной головке за секунды рождается правильный импульс.
Роберт промолчал, он думал о другом. Что пришлось пережить ей, чтобы приобрести такую выдержку и самообладание? Ведь буквально за полчаса до этого ее чуть не отравили и не изнасиловали. В комнате Рональда, куда он тихо проник, его потрясла краткость и четкость формулировки изложенной ею угрозы Бойлонду. Видимо, подобный натиск ей приходилось выдерживать не единожды. Если бы не его стопроцентная уверенность в ней, можно было бы записать любимую невесту в агенты спецслужб. А уж он их повидал на веку. Роберт усмехнулся своему предположению.
В декабре, босиком, в тонком платье на крыше особняка в свете прожектора Юля, раскинув руки в стороны, читала нараспев псалмы так, как если бы стояла на сцене. Снежинки кружили и таяли на ее ресницах, губах, плечах. Но вот послышался шорох, Джоанна спускалась к парапету. Роберт хотел уже высунуться, чтобы перехватить ее, но Юля открыла глаза, и вся подобралась будто львица на охоте. Там, на крыше, он решил не мешать ей, на сто процентов уверенный, что себя Юля сбросить не даст.
Он нажал на паузу, когда Джоанна в кадре взялась за подол платья Юли.
— Как ты думаешь, что принцесса испытала в этот момент?— Роберт с интересом взглянул на отца.
—Джулия верила в то, что это случится, но и полностью контролировала ситуацию,— пожал Эдвард плечами.— Смотри, у нее снова прикрыты глаза, но она ни одним движением не выдает своего волнения при соприкосновении с Джоанной. Все ее тело как пружина, готовая развернуться в нужный момент.
