Десять дней доэкзаменов япроводил спользой иудовольствием: рыбалка, море, тренировки, сборы вподвале нашим тесным кругом. Янаучил детей играть вмафию, иигра ихполностью захватила, сдружила исплотила. Гаечка иНаташка напрочь забыли оразногласиях. Рамиль перестал бояться шагу ступить без спроса, оннаконец почувствовал себя частью коллектива
Наташа сИльей нарыбалку сомной теперь шли снеохотой, зато как азартно замирали под слова ведущего: «Город засыпает. Просыпается мафия».
Продавая рыбу, янакопил десять долларов, анаостальные деньги покупал еду домой.
Бабушка чуть линезаруку отвела мать всуд, чтобы таподала наразвод. Мать после этого ходила мрачнее тучи, нопостепенно остыла иперестала нанас шипеть. Чтобы поддержать ее, мысНаташкой каждый вечер организовывали семейный ужин, где говорили подушам: сперва только мы, дети, новскоре имама начала участвовать. Втой жизни такое нетолько непрактиковалось, ноиосуждалось: родитель должен быть непререкаемым авторитетом, чтобы ребенок трепетал инесмел ослушаться.
Вот только вовремя откровений все мамины разговоры сводились ктому, что жизнь— это боль, ибудет только хуже, кому она нужна, такая старая истрашная. Поначалу мыейискренне сопереживали, но, как выяснилось, мама— манипулятор тот еще, инытье— вампиризм чистой воды. Потому вскоре реагировать наеежалобы перестал даже Борис.
Русский мысНаташей написали напятерки, осталось мне сдать геометрию, Наташе— географию.
Ивот наступило одиннадцатое июня. Янадел черные брюки— еще дедовы, подшитые матерью, иобнаружил, что они спадают, аесли затянуть ремень, тотопорщатся. Иззеркала наменя смотрел беспризорник послевоенной Одессы, только что нелысый. Завершала картину пожелтевшая отвремени советская рубашка, подаренная бабушкой. Она оказалась самой свежей ихвсех, нородом была изшестидесятых. Как кожа стариков приобретает горчичный оттенок, так иэта рубашка.
Втаком виде яиотправился наэкзамен.
Два дня перед ним мысобирались вподвале, сутра довечера писали шпаргалки, учили билеты, ихбыло двадцать восемь, натри больше, чем учеников в8 «Б». Двадцать шестым числился Синцов, нопосле того, как яему навалял, оннепоявлялся.
Гаечка прикрепила шпаргалки квнутреннему краю юбки. Димоны распихали покарманам. Илья засунул втуфли. Рамиль сделал гармошку нарезинке изакрепил врукаве.
Наташка написала подсказки ручкой набедрах, остальное свернула втрубочки испрятала заширокий пояс. Обращение сошпаргалками— отдельный вид искусства, ведь одно дело написать, адругое— воспользоваться, когда готовится несколько человек, ивсе навиду.
Математичка Инна Николаевна, наша толстозадая Годзилла, превосходившая ростом даже великаншу Янку Баранову, четко заявила, что, если поймает кого сошпаргалкой,— сразу двойка ипересдача.
Для Ильи это был вызов. Он, конечно, все выучил, ношпаргалки сделал для уверенности идабы доказать всем, что Инка его непоймает. Боря даже ставки принял— посто рублей. Все почти единогласно поставили наИлью. Только Борис пошел против коллектива, желая поднять шестьсот рублей.
Ивот день экзамена. Одноклассники пришли немного раньше итряслись под дверью. Заславский ходил заБарановой иканючил, чтобы она ему помогла, ножаждущих помощи набралась целая туча, авклассе можно было находиться только шестерым: один отвечает удоски, пятеро готовятся.
Баранова собрал вокруг себя кучку прихлебателей ичто-то объясняла. Кто-то лихорадочно учил, кто-то ходил изугла вугол. Любка Желткова грустила всторонке— она, как обычно, ничего невыучила, ирассчитывала пойти отвечать последней внадежде, что Инка что-нибудь подскажет инарисует трояк изжалости.
Сейчас явится математичка… Ага, вон она идет, ипол вздрагивает при каждом шаге. Удивительно, ноИнна Николаевна выйдет замуж заученика, блондина киношной внешности, который еенасемь лет младше ипокоторому сохнет Натка Попова. Муж нашей класснухи, Елены Ивановны, будет наодиннадцать лет еемладше. Елена Ивановна— женщина яркая, ногулять онбудет безбожно, втовремя как блондин, ужнепомню, как его звали,— нет, хоть девки нанего вешались гроздьями.
—Здрасьте!— проговорили все ивытянулись постойке смирно.
УИнны Николаевны всегда был такой вид, словно она спешила напереговоры как минимум вконсульство. Потому она лишь рассеянно кивнула, повернулась кнам гигантской кормой, открывая дверь, иисчезла вкабинете.
Япредставил, как она достает билеты и, перемешав, раскладывает ихпостолу— нетороплив ичисто механически.
Авот одноклассники под дверью тряслись немеханически. Кто-то был уверен, что сдаст, хотя иполовины вопросов непроштудировал, кто-то уповал наудачу, кто-то мандражировал, потому что невыучил каких-то два вопроса ибоится, что именно они достанутся.
Иведь экзамены невыпускные, апереводные, тоесть как большая контрольная: сдашь плохо— можешь вавгусте напересдачу напроситься. Думается, придумали эту нервотрепку для учеников типа меня: тех, кто год сачковал, атут хочешь нехочешь придется учить, чтобы неударить вгрязь лицом.
Мне было интересно испытать себя. Втой жизни япоэтому экзамену получил пятерку, мне достались окружности ичто-то еще. Интересно, тот жебилет вытяну?
Никогда непонимал, зачем дрожать под дверью, бросаться наотстрелявшегося экзаменуемого свопросом, какой унего билет. «О-о-о, мой любимый! Это единственное, что язнал хорошо». Расстройство одно. Потому явсегда шел сдавать впервой шестерке, исегодня я, Илья, Гаечка, Димоны иРамиль решили сделать так жеипод дверью ждали нанизком старте. Против такой очередности никто невозражал, даже Баранова. Видимо, расчет был, что если они придут попозже, учительница устанет, перестанет пасти, илегче будет списать.
Наконец прозвенел звонок, нодверь отворилась несразу. Инна Николаевна собой небудет, если немного нас непомаринует. Наконец она высунула голову— встрепанную, снеопрятной дулькой намакушке.
—Первые шесть человек, заходим!
Мысразу жеиввалились, Рамиль потянулся кбелым листкам, разложенным научительском столе.
—Поодному!— возмутилась учительница.— Меликов, берешь билет, говоришь мне номер, садишься напервый ряд, один запарту. Потом следующий.
Рамиль, словно экстрасенс, выискивающий самый легкий билет, провел ладонями над листками, накрыл один, второй, взял третий изсередины.
—Ну?— учительница требовательно нанего посмотрела, ионпроизнес обреченно:
—Билет номер двадцать шесть. Определение о…
—Задания зачитывать ненадо.— Учительница принялась записывать, что досталось Рамилю.— Присаживайся. Следующий.
Явзял первый билет скраю, сказал:
—Билет номер пять.— Иуселся, изучая задания.
Определение подобных треугольников. Теорема оботношении площадей подобных треугольников. Второе задание: Трапеция. Определение, виды. Изадачка, когда нужно вычислить площадь ромба при известных угле истороне. Ерунда! Исовсем нето, что впрошлой жизни.
Последней билет тянула Гаечка. Когда она заняла последнюю свободную парту наряду уокна, яразвернулся вполоборота, прочел растерянность налице Рамила иДимона Минаева, посмотрел наИнну Николаевну, рыщущую взглядом попартам.
