Прикрыв глаза, Элиан выдохнула тонкую струйку дыма. Лишь вконце слегка закашлялась.
—Кашель, это нормально. Увсех так первый раз,— яснова поднес сигарету кеегубам.
—Правильно?— спросила она, выдохнув дым.
—Тымолодец. Дай ятебя поцелую,— япотянулся кней.
Элиан сготовностью подставила губы, икогда яееотпустил она сказала очень тихо:
—Ябоюсь, Серж…
—Чего?— непонял я, сделав затяжку сам иподнеся сигарету кеерту.
—Что ятебя полюблю. Аолис Вечная! О, Свет Небесный, спаси меня!— она закрыла глаза икачнула головой.— Мне нельзя любить такого как ты!— эльфийка сделала еще затяжку ислегка закашлялась.
—Почему нельзя?— удивился я, беря еепод руку инаправляясь покоридору.
—Потому что ты— человек. Ихуже того: ты— сумасшедший человек! Уменя кружится голова, Серж. Сильно кружится! Держи меня!— она вцепилась вмою руку.— Курить, это все равно что напиться?
—Нет, конечно. Курить— это курить. Потом поймешь разницу,— яшел назапах. Почему-то меня привлекли приятные кондитерские ароматы, которыми тянуло потускло освещенному коридору. Ячувствовал, что именно там общение сЭлиан станет особо приятным. Аможет кэтому меня толкал полугар, приятно бодривший кровь ирождавший вголове неслишком трезвые идеи.
Заодной изприоткрытых дверей слышались негромкие голоса, задругой какие-то стуки ивозня. Мыпрошли еще шагов тридцать дальше иостановились удвустворчатой двери.
—Пожалуй нам сюда,— япотянул одну изтяжелых створок.
Инеошибся: здесь находилась княжеская кондитерская. Кондитеров вэто время вней неводилось. Четыре светильника давали немного света. Вприятном, вполне интимном полумраке виднелся длинный деревянный стол сразбросной нанем посудой, несколько подсобных столов поменьше, два широченных шкафа иостывающая печь.
—Зачем сюда?— усомнилась эльфийка, держась замою руку.
—Все просто: тысладкая, аэто кондитерская,— прояснил ясвой вполне логичный для выпившего человека выбор. Заведя Элиан, яприкрыл дверь.— Здесь произойдет великое ивкусное таинство! Божественная мистерия! Мытрахнемся именно здесь!
—Но, Серж… сюда могут зайти,— засопротивлялась эльфийка.
—Непроблем: язакрою дверь. Иразве тынелюбишь риск? Элен, дорогая, риск придает вкус жизни,— сказал я, разжигая еще один светильник ипереходя кследящему.— Разве тынехочешь, чтобы твоя жизнь стала вкуснее?
—Хочу,— неуверенно сказала она,— только…
—Никаких только,— прервал яее, разжег еще одну лампаду.— Для начала мысделаем вкусным этот вечер. Ого! Смотри, торт!
Наподсобном столе ближе кпечи красовался большой, этак сметр вдиаметре торт. Пятиярусный. Украшенный сахарными лебедями, ягодами ивсевозможными фантазиями избелого ирозового крема.
—Сейчас тыстанешь очень сладенькой,— пообещал я, макнув палец вкрем ипроведя импогубам эльфийки.— Лизни, это вкусно?
—Наверное, это торт княгини,— Элиан несмело прикоснулась языком кмоему пальцу.
Отдвижения ееязычка стало щекотно, так что член мой дернулся, иследом пришла еще более приятная фантазия.
—Акак тебе, если намазать кремом пальчик потолще?— предложил я, расстегнув штаны иприспустив их.
—Знаю, что тысумасшедший! Это торт княгини!— напомнила она, сизумлением наблюдая замоими действиями.
—Иэто прекрасно! Раз это торт княгини, значит, очень хороший торт!— яподался вперед, так, что мой отвердевший отросток точно копье вонзился вкремовую горку.— Ах, какой восхитительный торт!— взяв одного излебедей, яводрузил его насверху, наобильно измазанный кремом член.— Элиан, божественная мистерия начинается! Прошу, сделай это! Возьми вротик это великолепное пирожное! Давай, оближи его!
—Тыневсвоем уме!— рассмеялась она, однако наклонилась илизнула кончик рядом слебедем.
—Правда вкусно?— янажал наееплечи, заставляя опуститься.
Эльфийка ответила несразу. Сначала втянула губами головку, столкнув носиком лебедя, потом подняла комне измазанное кремом лицо исказала:
—Да! Хочу… Хочу тебя съесть! Недавно явыпила два бокала вина, это моя запоздалая закуска.
—Кушай, дорогая! Только зубки невонзай!— взяв пригоршню розового крема, яобмазал имчлен погуще, остатком мазнул поееострым, таким эротичным ушкам. Снова пришло жгучее желание схватить еезаушки ипритянуть ксебе.
Эльфийка щекотно работала языком отмоих поджавшихся откайфа яиц доживота— отострых ощущений, вздрагивал нетолько мой труженик, ноивсе мое тело. Ярасстегнул ееплатье, освобождая груди, сжав их, потирая сосочки жирными открема пальцами. Ейэто явно нравилось: она зачмокала сприятным энтузиазмом. Апотом, часто дыша, вынула член изо рта исказала:
—Серж Орлов…— она облизнулась.— Хочу, чтобы тыкончил мне врот.
Это было так трогательно! Голубые глаза эльфийки счерными точками рачков смотрели наменя, ивних восхитительно смешалась похоть, просьба ибудто какой-то неясный испуг. Наверное, испуг собственных желаний.
—Ияэтого хочу, светлейшая госпожа Элиан. Хочу, чтобы тебе наши игры особо нравились,— ответил я, поглаживая ееволосы.
—Сейчас тымой господин!— выдохнула она ипринялась целовать член.
Язастонал отудовольствия, подняв голову изакрыв глаза. Еенедавний взгляд, ееслова, ощущения отееротика иязыка— все это так необычно исильно, что вомне очень быстро родилась иначала подниматься горячая волна нестерпимого удовольствия.
—Элиан! Тыбожественна!— прорычал я, кладя ладонь ейназатылок.
Вответ она особо жадно присосалась кчлену. Извыкрикнул долгое:
—О-о-о!..
Итут жевзорвался внее обильными потоками семени. Оно потекло сеегуб, ноЭлиан неотпустила моего воина, лишь подняла комне взгляд, словно проверяя насколько мне приятна еежадность.
Поглощенные друг другом мыдаже неслышали шаги иголоса удвери. Эльфийка чмокнула еще раз, иобе половинки двери распахнулись: вкондитерскую вошли две полных женщины впередниках ивысокий крючконосый мужчина. Конечно, они впервый миг охренели от«натюрморта»: эльфийка, измазанная кремом исеменем, стоя наколенях счленом ворту, ия, запустивший руку вразрушенный наполовину торт.
—Торт княгини!— внегодовании вскричала одна извошедших.
—Какой ужас! Напомощь!— вскрикнула вторая ивыбежала изкондитерской.
—Черт! Как невовремя!— выругался я, поднимая штаны.
—Тыжесказал, что запер дверь!— Элиан стоя наколенях, сиспугом иобалдением глядела наменя.
—Да, ясобирался запереть. Нокогда тысогласилась, что риск придает вкус жизни, янестал отказываться отэтого вкуса,— объяснил я.
Нуда, ведь янесколько пьян. После принятия двухсот грамм полугара, имею право ступить.
—Доложите господину Бронтову!— вскрикнул крючконосый мужчина, злобно глядя тонаменя, тонаЭлиан.
