Янезнаю, кто мне милее, икто важнее. Мне они нужны обе. Сэтими мыслями япришел втаверну. Увы, весточки отЛатеи небыло. Имелась только Агашимая сустным приветом отНейшши. Янесразу врубился, кто это. Лишь потом вспомнил, что так звали кеошерийку-рабыню, спасенную вэльфийском складе. ААгата, хитро щуря изумрудные глазки, добавила:
—Кажется она тебя тоже любит.
Незнаю, что мне вэтот момент захотелось больше: смеяться или плакать. Видя выражение моего лица, коша спониманием добавила:
—Да, да, понимаю. Это уже перебор. Давай лучше поговорим осейфе. Видно повсему, настрой утебя серьезный, итысегодня трахнешь это стальное чудовище.
—Кош, «трахнешь»— здесь несовсем верное слово,— явсе-таки улыбнулся.— Нояпостараюсь войти вего глубины. Иочень надеюсь, что карта этой ночью будет унас. Хочешь, поделюсь дурной новостью?
—Ага,— сулыбкой сказала она.
Пока коша перерисовывала сСамсунга материал для перевода, явывалил ейвесь утренний разговор сЭлиан обэльфе, опознавшем меня. Добавив вконце, что теперь этот мудозвон знает, где меня искать, наслучай если решится свести счеты.
—Твоя Элиан— хорошая девочка,— сказала кеошерийка.— Вообще, тебе всегда достаются хорошие девочки. Вот, например, я,— она зашипела отсмеха.— Если серьезно, тотеперь тебе требуется больше осторожности. Впрочем, что яговорю? Это пустое сотрясение воздуха. Если этой ночью карта окажется унас, тонезачем больше ходить вихмиссию. Авбольшом Вятиче они тебя или, вернее, нас, замучаются искать.
—Нет, кош, вмиссии есть некая хорошая девочка, иянемогу инехочу рвать отношения сней,— отозвался я.— Давай, прогуляемся немного, заглянем кобеду в«Карась иЩука», навестим Ставрова ипотом тыпроводишь меня вмиссию. Буду готовиться ксудьбоносному вечеру.
Отобедали мысегодня раньше положенного и, отягощенные тремя порциями карасей надвоих, потопали всторону книжной лавки. ЯбыкСтаврову сегодня незаходил— зарисовки для перевода легко могла передать Агата. Нобыла небольшая надежда, что хитрый старичок все-таки соизволит рассказать хоть что-то полезное отаинственной госпоже Латее. Ивышло так…
Илья Васильевич, как обычно, решил напрячь нас своим чаем. Деваться было некуда имысогласились. Уже попути вего темную комнату, которая без окон, но, слава богам, сдверью, Агатушка мне шепнула:
—Онхочет, чтобы мыобоссались!
—Явсе слышу!— сообщил хитрый старичок, шагавший шагах всеми отнас.
Икогда началось чаепитие, похожее здесь наособый ритуал, собязательным явлением его полненькой служаки инаполнением чаш ароматным игорячим напитком, яснова прицепился кстаричку свопросом:
—Ну, Илья Васильевич, что-то удалось выяснить погоспоже Латее? Ведь мысАгатой понимаем, что выочень способны выведать даже такие тонкие вещи. Понимаете ли… Путь вспальню княгини только через Латею— иных способов пока невижу,— сказал я, поднося чашку корту.— Ачтобы действовать через Латею, нам важно понимать, кто она водворце. Действительно лиеевозможности так велики, как тоона сама говорит.
—Велики-велики,— онусмехнулся, подув нагорячий чаек вчашке.— Скажу явам так. Какой она пост занимает при княгине, вряд ликто знает насамом деле. Акто знал, того ужнет,— издесь онрассмеялся, апотом, подмигнув мне, добавил:— Вшутку пугаю. Тебе-то зачем знать лишнее? Раз она вызвалась помочь— пользуйся сблагодарностью. Зачем глубже копаться? Одно могу сказать точно, она— точно небабка-Ружена, хотя сходство редчайшее. Возможно, она сестра княгини, даже как бынеродная, авозможно магичка еесветлости. Говорят, есть там такая, только никто ееневидел. Вобщем, очень советую несовать нос туда, где прищемят. Исам янехочу вэто дело лезть.
Получается соСтавровым мыпоговорили почти ниочем. Только чаю напились так, что колени подгибались.
Выйдя отИльи Васильевича Агашимая, проводила меня домиссии. При чем решила коша это делать впредь, наслучай если техреновы работорговцы-эльфы решат меня подловить впереулке. Ивстречать она порывалась— нуэто уже полная глупость. Яеще для хохмы предложил водить меня заруку.
Вэтот раз яподнялся кЭлиан беспрепятственно. Видно, светлейшая госпожа высказала недовольство Олгелу ивоинам порядка.
—Яготова кпрогулке идаже кночлегу в«Капитане Боррисе»,— сказала Элиан после недолгих, ножарких поцелуев.
Этим она меня слегка озадачила, ведь нехотелось переносить вопрос ссейфом еще надень. Поэтому яейсказал:
—Элиан, зайка, ауменя сегодня как утебя вчера. Во-первых, вдоволь находился сАгатой повсяким делам. А, во-вторых, хочется расслабиться. Ижелательно свинопитием. Как тынаэто смотришь?
—Очень хорошо,— она потерлась оменя грудью.— Давай тогда вбиблиотеке долго незасиживайся. Пару часов тебе хватит?
Якивнул. Еще бы! Мне ипяти минут хватает, чтобы сфотографировать манускрипты.
—Тогда яздесь все пока подготовлю. Жду тебя,— она меня поцеловала иотпустила натрудовые подвиги.
Быстро справившись сфото свитков, ярешил нетратить время впустую, апозаниматься подревне-аштумской технике энергетической прокачки. Ипримерно час-полтора усердно занимался ей. Нопозже меня начало охватывать волнение. Чем ближе приближалось время, назначенное Элиан, тем сильнее нарастало волнение. Вголову лезли очень неприятные мысли. Недолжен япоступать так сженщиной, которая доверилась мне! Может быть кчерту этот клофелин? Выбросить его, чтобы небыло нималейшего соблазна? Выбросить эту дрянь, ивсе честно рассказать моей остроухой девочке? Опасение было одно, ноочень серьезное: когда эьфийка поймет, что япокину ее, отправившись напоиски гробницы, тооткажется давать мне карту. Иникакие увещания, что япотом вернусь, ивсе будет унас как прежде непомогут. Кроме того, унее осталось два желания. Она вполне может… Хотя нет, остановить меня, используя желание— это глупо. Как-то по-детски. Хотя уменя тоже есть одно желание. Ноиспользовать его типа как «открой сейф, мне надо посмотреть карту»— тоже верх глупости. Потому что это просто выходит зарамки нетолько приличия, ноиздравого смысла. Эти желания— наша игра для развлечения. Игра для создания приятного ожидания, приятного времяпровождения, ноникак недля решения личных эгоистических интересов вущерб человеку, который тебе доверился. Переигрывать вэтой игре недопустимо.
Время вышло. Ядаже задержался налишние пятнадцать минут. Встал, закинул наплечо рюкзак иподнялся наверх. Удвери впокои Элиан добавился новый страх: что мое напряженное лицо, недостаточно раскованное, веселое настроение могут еенасторожить.
Когда явошел, вкомнате перед спальней был накрыт стол: вино ввысоком витом кувшине, красивые бокалы изцветного стекла илеадорские сладости. И… маленькое чудо: шоколад «Бабаевский», плитку которого яоставлял Элиан. Она его несъела, решила, что таким образом может порадовать меня. Снова убеждаюсь, что эльфиек невсегда можно понять. НоЭлиан меня этим непорадовала, норастрогала. Япоцеловал еенежно, сел надиван. Иуже минут через пятнадцать яснова поцеловал ее. Пожалуй, этот поцелуй стал самой большой подлостью поотношению кЭлиан: лаская еегубы, яодновременно уронил веебокал несколько таблеток клофелина. Апотом долго развлекал еекурением, кое-какими историями осебе, ожидая, пока таблетки растворятся. Вмомент, когда она встала, чтобы шире открыть окно, ясунул палец веебокал, помешав оставшиеся крупинки насамом донышке.
