Все-таки язакурил, привлекая любопытство поселковых засоседним столом, снаслаждением затягиваясь ароматным дымом «Парламента» ивыдыхая его тонкой струйкой. После нескольких затяжек приятно закружилась голова. Вот что значит долго некурить. Все-таки табак— великое зло.
—Что тыделаешшь⁈— кеошерийка остановилась напротив меня, держа влапах три кружки итарелку сгоркой жареных бараньих ребрышек.
—Кайфую, детка,— сдерживая смех, янаправил нанее струйку дыма.
—Как жутко воняет!— она фыркнула, ставя состуком кружки ирасплескав немного эля.
—Тыпросто незнаешь, что такое кайф!— теперь ясмех несдержал. Закашлялся исхватил кружку сэлем, небрежно сдувая пену.
Боги, ведь вполне может быть, что эта ночь станет для нас последней. Мысли олже-страже, его дружках, магическом письме вмоей котомке настырно лезли вголову, аяотмахивался отних, скафом покуривая, глотая резкий ивкусный хмельной напиток. Возникло даже желание взять грамм сто полугара— пойло типа виски или самогона, нопоприятнее. Докурив сигарету, япринялся зажареные ребрышки, втовремя как коша отправилась засыром совощами игорячими лепешками.
Примерно через полчаса взал гудел пьяных речей, громких споров, закоторыми уже неслышалась игра музыкантов. Так обычно бывает: народ напьется истановится вразы более шумным. Агата все-таки рискнула сыграть вкости споселковыми, собравшимися застоликом уочага, ая, пожевывая остывшую лепешку, бросал частые взгляды наЛейну. Когда ядвижением глаз указал налестницу, ведущую ккомнатам для постояльцев, она мотнула головой. Апотом встала, что-то сказав мужу, инаправилась квыходу. При этом задержала намне многозначительный взгляд.
Чертовка! Неужели она этим приглашала меня последовать засобой? Как-то неочень хорошо все это складывалось. Ведь вполне возможно, завыходом изтаверны пасли, ипоследуй язасупругой кузнеца, нефакт, что вернусь назад. Нояпоследовал. Убедился, что Дартен увлечен выпивкой иразговорами сприятелями, встал ибыстренько вышел изтаверны.
Лейна стояла накрыльце. Выглядело это так, будто даме стало душно, иона вышла подышать свежим воздухом. Ивокруг вроде нет нидуши.
—Думала отебе весь вечер,— сказала она, стоя вполоборота комне.
—Давай отойдем всторонку, здесь слишком светло,— ясошел соступенек, оглядываюсь нанее ивисевшие над входом масляные светильники.
Мытихо пошли темной улочкой, оба испытывая страхи: я— что сейчас изтемноты явится лже-стражник, или кто-то изего сподвижников; она— что еехватится муж или кто-то изпоселковых заметит нас вдвоем.
—Давай сюда,— япотянул еезазаросли сирени.
—Серж, ябоюсь!— зашептала она.— Давай один поцелуй ивернемся…
—Много поцелуев!— яповернул еексебе иприжал спиной кстене бревенчатой пристройки.
Мои губы нашли ееротик, ионожидал меня. Эта великолепная сучка ответила мне, лаская меня языком. Ябесцеремонно задрал ееюбку исдавил лобок сприятной силой.
—Ненадо,— простонала она, сводя бедра.— Пожалуйста, Серж!
Нуда, так ужиненадо. Неужели детка, втаком недетском возрасте мужчина сженщиной только целуются. Яоттянул резинку еебелья, похожего наудлиненные трусики, приспустил их, чувствуя как веетеле смешались страх ижелание. Мои пальцы потерлись оееволосики, самый наглый пальчик углубился вовлажную складочку.
—Серж…— она прижалась встене, словно желая спрятаться отменя заней.
—Ятебе нравлюсь?— спросил я, потирая еещелочку, которая быстро становилась мокрой.
—Очень!— выдохнула она.— Давай лучше вернемся!
Япоцеловал еевгубы, одновременно проникая пальцем ввагину. Жена кузнеца дернулась, сослабым стоном исдавила мою ладонь бедрами.
—Тыжехочешь этого?— спросил я, погружая второй палец веепещерку.
Лейна неотвечала, часто дыша ичуть расслабив бедра. Яповернул еелицом кстене изадрал юбку. Мой воин уже давно разрывал штаны, настырно рвался вбой. Больше невертелось мыслей оночных опасностях, лже-страже, кузнеце ивозможных проблемах. Была только восхитительная Лейна, подрагивающая отжелания истраха, упиравшаяся руками встену впозе, которую ядавно непробовал. Тонкая талия моей новой любовницы, переходящая вширокий таз ивыпуклые ягодицы, дразнили невыносимо.
Янаправил колом стоявший член кложбинке, надавил, приходясь вниз отеевеликолепной задницы итут женашел вход. Головка туго вошла внее, имоя прелестница тихонько застонала, чуть сгибаясь вколенях. Несильно притянул еексебе. Так ихотелось сказать: «Иди сюда, детка! Сейчас мыулетим нанебеса!». Толчками проникал все глубже— она вздрагивала, чувствовалось, как она сдерживает вскрики, наверное, сцепив зубки. Нежная пещерка стала совсем мокрой искоро мой член свободно заскользил вней, иногда вырываясь насвободу иснова вонзаясь вееглубины. Запрокинув голову, жена кузнеца начала постанывать все громче. Ясмял еегруди, давая себе больше воли, мучая ихсовсей страстью. Размашисто трахая эту прелестницу, почувствовал, как дрожь еетела становится все чаще, крупнее. Она уже несдерживает себя, вскрикивает, виляя бедрами, идет вразнос. Левой рукой яейпомог— опустился ладонью поеелобку, заскользил пальцами помокрой щелке инащупал возбужденный клитор. Лейла взорвалась сразу, выгнувшись ивскрикнув, тут жеяростно затрепетав намоем члене. Ияоттаких бурных страстей мигом вознесся квершине.
Можно внее кончать? Нет? Вытянул член инаправил ейванус, раздвигая ладонями тугие ягодицы. Наверное, ктакому Лейна небыла готова: вскрикнула, попыталась отстраниться, носкользкий отеевыделений итвердый воин вошел. Решительно вошел начетверть, иясвеликим наслаждением излился веенесравненную задницу. Излился так мощно, что унее там внутри что-то забулькало.
Когда явышел, Лейна приподнялась, держась засруб. Пошатываясь, медленно встала вовесь рост и, прижимаясь щекой кстене, итихо заплакала.
—Нучто ты? Обиделась запопу?— яобнял нее.
—Что янаделала!..— она отстранилась, всхлипывая итеснее прижимаясь кстене.
—Просто получила удовольствие иподарила его мне,— ответил я, снова возвращая еевсвои объятия.
—Мне нужно скорее домой!— спохватилась она.— Дартен может закончил пить! Боги! Надо помыться!
Она наклонилась, поднимая свои трусики.
—Серж, япобегу! Уменя сейчас сердце лопнет!— скороговоркой бросила она.
—Подожди хоть минуту,— яповернул еексебе иприподнял подбородок, заглядывая вглаза, блестевшие влунном свете.
—Когда еще придешь? Незабудешь меня?— она поцеловала меня коротко, торопя сответом.
—Незнаю когда, нотебя точно незабуду,— яжарко обнял ее.
—Пожалуйста, незабывай. Теперь мне будет трудно сэтим жить. Все, побежала! Очень боюсь, что теперь будет!— она вывернулась измоих рук ипоспешила выйти надорогу.
Ябыло пошел заней, ноЛейла, повернувшись, предупредила:
—Только непровожай! Нас могут увидеть! Все, дорогой мой, довстречи!
Вот так… ятеперь еедорогой. Очень нехотелось, чтобы она влюбилась вменя. Нелюблю разбивать женские сердца. Поверьте, янетакой ужэгоист инеиспытываю отэтого никапли удовольствия. Астрахи ее, будто Дартен может вернуться домой раньше ее, скорее всего, пусты. Ведь пьянка в«Молоте» всамом разгаре. Нусколько мытам трахались— минут двадцать.
