—Но сейчас ни вашего посоха, ни вашей книги нет,— скорбно произнес архивариус.
—Нет. И посоха нет, и моей сумки, цена которой десять королевств и пять Клочков Мертаруса в придачу. Всему пришел конец!— мне показалось, что в щели между верхом арки и наваленными камнями мелькнула недобрая тень, но я продолжил сокрушаться: — Все досталось гребаным братьям-копателям! Да порвут демоны их задницы на тысячу кусочков! Сволочи! Уеб*и! Небось, сейчас сидят, жрут мою водку, «Клинским» запивают и гадают над устройством фотоаппарата!
—А твою книгу используют вместо салфеточек,— злорадно вставила Анька.
—Радует только, что другая книга — образец подрывной литературки тоже у них! Надеюсь, их трижды перекосит от этого шедевра!
—Ты это о чем?— поинтересовалась Рябинина.
—О твоей «Красной Юбочке»!— с не меньшим злорадством отозвался я.
—О «Красной Юбочке»?— личико ее мигом покраснело, как одежда той самой Маши.
—Ага.
—Откуда о ней узнал?— госпожа Элсирика нахмурилась.
—От твоего же издателя — Маска Рестена. Даже приобрел у него экземпляр. И прочитать успел, о, великая кенесийская писательница! Дешевым плагиатом занимаемся? Уж тырила бы «Анну Каренину» с «Мастером и Маргаритой»! Трансформировала бы сюжеты великих их через свои сексуально-садистские фантазии! Или ты кроме детских сказок ничего не читала?
—Отвянь, Булатов! Вот же критик Белинский нашелся! Плевать мне, что ты там думаешь! Понял?— вспылила Рябинина, но при этом ее глаза заблестели от влаги.— И запомни, людям очень нравится, что я пишу! Вся Кенесия в восторге от моего творчества! В отличие от тебя, я здесь кое-чего стою!
—Не ругайтесь,— жалобно попросил Дереванш, вряд ли вникший в суть нашей перепалки.— Пожалуйста, не ругайтесь. В любом случае книги — самая важная вещь в нашем мире! Их пишут только самые умные и грамотные люди.
Я чуть не поперхнулся от смеха, и, наверное, сделал бы это, если бы в следующий миг не встретился взглядом с виконтом Маргом.
Он стоял неподвижно по ту сторону завала и тихонько слушал нашу окололитературную беседу. Красноватый отблеск факела, освещал его клыки и ужасное лицо, видное в щель между изгибом арки и нагромождением камней.
—Господин Дереванш,— проговорил я как можно спокойнее, чтобы не ввести кенесийца в то крайнее состояние паники, которое он любил впадать по малейшему пустяку.— Очень вас прошу, берите оставшиеся блоки и укладывайте их на завал.
—Господин Блатомир,— тоже очень спокойно ответил Дереванш.— А почему должен делать все я? Я и так перетащил большую часть кучи.
—В этом есть необходимость, мой трудолюбивый друг,— сказал я.— Чуть позже объясню какая. Выполняйте!
—Дай сигарету что ли,— попросила Элсирика. Похоже, она нервничала, весьма переживала из-за высказанного мной о ее книгах.
Я протянул ей честерфилдку, дал прикурить и очень вежливо попросил:
—Госпожа писательница, а не могли бы вы пересказать нам ваши бессмертные «Ночи Шехиры». Мне интересно, и господину архивариусу будет веселее работать,— говоря это, на самом деле я держал в голове другие мысли. Мне показалось, что упыря заинтересовали разговоры о литературе. А если он услышит длинную сказочку, похожую на «Тысяча и одна ночь», от самой славной писательницы, то, возможно, его агрессивные замыслы поостынут хотя бы на какое-то время.— Пожалуйста,— повторно попросил я Аньку.
—Издеваешься что ли?— она скривила губы и с шумом выпустила струйку дыма.— То всячески поносил мои произведения, теперь просишь пересказать одну из лучших моих книг?! Хрен тебе! Ты слишком мелок для моего высокого творчества!
В этот момент я услышал безумный крик Дереванша. Он орал по двум причинам. Во-первых, он увидел личико виконта Марга в незаложенной щели. А во-вторых, он с перепуга уронил себе на ногу каменный блок. Вопль архивариуса подействовал на упыря словно Виагра. С неописуемым возбуждением, что-то ворча себе под проваленный нос, он принялся выковыривать из завала камни.
—Твою идиота мать! Началось!— я вскочил со ступенек и тоже принялся подтаскивать кирпичи и обломки камня к завалу.— Не сачкуй, госпожа писательница!— крикнул я Элсирике.— Давай, кирпичи носи! А ведь могла и книжку рассказывать! Подозреваю, он давно слушал болтовню о твоих книжицах! Была еще у меня надежда, что ты упыря заболтаешь! Твои триллеры наверняка в его вкусе!
Несколько минут мы подносили и бросали на завал кирпичи, куски блоков и всякий мусор. Покойничек с тупой упорностью все это разбирал. У нас как бы возник паритет: сколько мы наваливали на импровизированную баррикаду, столько успевал разбросать работящий упырь. А потом случилось так, что кончились и кирпичи, и камни, и даже мелкий мусор. И мы втроем остановились перед завалом, глядя друг на друга в полном обалдении.
—Надо что-то делать!— подал гениальную идею Дереванш, сотрясаясь от страха.— Если мы будем так стоять, то нам всем конец! Уверяю вас, господин Блатомир — нам конец!
—На!— я вручил кенесийцу шест, принесенный из погребального зала.— Отгоняй его от завала!
—Как?— изумился архивариус.
—Вот так! Вот так!— выхватив шест, я ткнул им в расширявшуюся щель.
Второй мой тычок попал в морду Марга. Упырю это не понравилось. Он взревел и принялся отбрасывать кирпичи с совершенно диким энтузиазмом.
—О, боги! У нас не больше трех минут!— вскричала Элсирика.
—Если бы у меня был посох и Книга! Если бы!..— я прислонился к стене, пошарил по карманам. Петарды, жвачка, зажигалка и карты — все это было бесполезно.
—У тебя есть посох,— зло сказала Рябинина.— Только он с той стороны…
—Стоп!— я поднял палец.— Есть мысль. Только если это сработает. Все за мной!
Мы взбежали наверх к запертой двери. Дереванш держал факел. Элсирике я поручил всунуть острый конец шеста между створками двери и, разжать их, действуя шестом как рычагом. Кое-как эта затея удалась: в образовавшуюся щель я смог просунуть два пальца и обхватить ими посох. Теперь у меня был некоторый контакт с волшебным инструментом. Я сосредоточился, собираясь силами и думая, какое из заклятий выбрать.
—Чего ты задумал?— не вовремя влезла с вопросом Рябинина.
—Заткнись,— вежливо попросил я.— И сильнее нажми на шест, а то прищемишь мне пальцы.
—Пальцы ему прищемишь! Нам всем здесь сейчас что-нибудь прищемят упырьими зубами!
—Пожалуйста, скорее, господин Блатомир!— застонал архивариус.— Пожалуйста! Там что-то рушится!
—И вы заткнитесь!— грозно сказал я — звук грохнувшихся на пол камней мне был слышен не хуже, чем ему.
Я снова сосредоточился, почувствовал тепло, хлынувшее в руки, и покалывание в кончиках пальцев. Глубоко вдохнул и скороговоркой произнес пусковые слова заклинания. Это было заклинание сотворения Существа Земли — магия довольно сложная. Я пользовался ей первый раз, поскольку слишком были велики риски — земляное существо могло обратить свою силу и против мага. Здесь уж, извините, лотерея. Хотя и не без искусства конечно: если сумеешь понравиться призванному, навязать ему свою волю и заставить выполнять свои желания, то выиграть в этой лотерее было очень возможно. И существо это у каждого мага получалось свое: здесь многое зависело от силы мага, от качества исполнения заклятия и десятка других обстоятельств.
