Трое кенесийцев, обнажив мечи, поспешили ко мне. Одновременно я почувствовал предательское движение сзади. Снова выпустив на свободу вопль бабуина, я совершил виртуозный пируэт и ткнул посохом вперед. Оружие уперлось во что-то упругое, поначалу неподатливое. В следующий миг я разглядел перед собой вздернутый хвост лошака и услышал дерзкое ржание. Не знаю каким недобрым образом, но задница ишака овладела кончиком посоха.
—Ишь скотина похотливая! Отдай! Отдай посох!— заорал я, пытаясь выдернуть набалдашник из нечистых глубин.
Однако мое орудие встряло крепко. На очередную попытку выдернуть его животное судорожно сжало ляжки и издало такой звук:
—И-и-и-га-га!
После чего посох влез еще глубже. Положение мое осложнялось. Люди маркиза приближались не спеша, видимо ожидая от меня еще какого-нибудь магического трюка. Преодолев первоначальное замешательство, Паленок заорал громче, чем его развратное животное. Поток слов из перекошенного рта состоял в основном из ругательств и обращений к богам.
—Да подожди ты. Сейчас выдерну,— пообещал я.
Перехватив посох поближе, я изловчился, уперся одной ногой в зад лошака. Напрягся, дернул. И тут лошак ни с того ни с сего взбрыкнул своими кривыми ногами. Отскочить я не успел. Удар копыта пришелся мне в грудь, в то место, где висел амулет, хранивший меня от неприятностей.
Воздух так и вылетел из меня. Следом в голове возникла печальная мысль: «Да… Блатомир, удача от тебя отвернулась…». Ее подтвердил тяжелый удар по затылку — постарался кто-то из людей маркиза.
Дневной свет стал тусклым и померк вовсе. Я, наверное, упал без сознания. Или умер.
Глава 3
Все-таки я не умер. Разве на том свете может быть такой дерьмовый привкус во рту? Еще раз поводив по небу языком, я причмокнул и убедился: привкус во рту был отвратительным, а значит я был жив. Скорее всего, меня опоили какой-то гадостью. Зачем им это понадобилось после удара по затылку? Наверное, они слишком боялись меня. Несмотря на неудачный эпизод с кунг-фу, страх людей маркиза Вашаба передо мной был столь велик, что они трепетали даже перед моим бессознательным телом.
Я пошевелил руками, ожидая услышать звон цепей. Но ничего подобного до ушей не донеслось. Более того, руки мои были свободны. И ноги тоже. Для меня, ожидавшего ощутить неподъемные кандалы, свобода явилась святейшим откровением. Я поднял голову и решительно распахнул глаза.
Через минуту-другую напряженного созерцания, я определил, что тюрьмой моего страдающего тела оказалась небольшая комната, убранная довольно прилично. Диван, на котором я лежал, стопроцентно не походил на казематную циновку. В противоположном углу находился стол на резных ножках, с керамической вазой, не лишенной изящества. Стену украшал гобелен, изображавший сцену орлиной охоты. Рядом с тумбочкой, где лежал мой свернутый плащ, размещался здоровенный комод с фигурками богов по углам.
Я встал и хотел подойти к столу, но тут же охнул, испытав сильную боль в груди. От этого моя память окончательно прояснилась и из горла вырвалась следующие слова:
—Ах ты, нечистая скотина! Глупое, похотливое животное! Как халь, что я был так нежен с твоей задницей!
На самом деле, не стоило жалеть посох. Следовало засунуть его в ишака до конца.
Подойдя к зеркалу, я расстегнул рубашку и принялся разглядывать лиловый след копыта, на фоне которого темным изгибом проступала подковка. Символ удачи многих миров мне почему-то доставлял столько боли и столько неприятностей.
Я даже не знал, где нахожусь, и что меня ждет в следующую минуту. Мой посох — мое верное орудие волшебства исчезло. Пропала волшебная сумка, с ней Книга и целый арсенал бесценных вещей. Большинство из них никогда и ни за какие деньги не купить в Кенесии. Да и денег у меня с собой… Я схватился за пояс и нащупал кожаный мешочек. Странно, но дружки маркиза не тронули кошелек. В нем по-прежнему имелось с полсотни гавров и еще горстка медных дармиков (фальшивых, разумеется).
Шагнув к единственному в этой комнате окну, я отдернул занавес и посмотрел вниз. С высоты третьего этажа моим глазам предстала мощеная площадь с двумя каретами и людьми в строгих красных кителях возле лошадей. От площади начинались сады, длившиеся до крепостной стены.
Вероятно, я находился во владениях маркиза Вашаба. Неплохо устроился, негодяй. С размахом, истинно королевским размахом! Такое имение возле столицы, несомненно, стоило безумных денег и значительных связей при дворе короля Люпика Третьего. Впрочем… Здесь мое сознание посетила очередная неприятная мысль: «а что, если я нахожусь не возле Рорида?». Ведь неизвестно, сколько я был в отключке… часы, может, дни. За это время меня могли увезти очень далеко. Может быть, на ту сторону Средних гор или на запад, к Волнистому морю. Оставалось непонятным, зачем люди маркиза сохранили мне жизнь? Зачем куда-то перевозили и для чего держат в столь подозрительной комнате? Вероятно, я им нужен для каких-то недобрых дел. Ведь из живого мага можно извлечь чуть больше пользы, чем из мертвого.
Постояв недолго у окна, поглядев на фонтаны и роскошные мраморные фигуры в саду, я совершил важное открытие: на окне не имелось решеток, и створки его открывались простым поворотом ручки. Бежать через окно третьего этажа, конечно, хуже, чем через двери первого, но все-таки это шанс уклониться от той участи, которую мне приготовил Рерлик. Я огляделся и подумал, что из скатерти и занавеса можно сделать подобие длинной веревки и спуститься по ней почти до самой земли, не рискуя сломать ноги. Стоило только дождаться сумерек.
Тут я вспомнил, что куратор не успел забрать мои наручные часы и хлопнул себя по лбу:
—Болван! Как ты мог забыть про часы!
Я приподнял рукав. Новенький «Ориент» показывал 15.26 по Москве. И главное дата: 13 июня. Значит, с поправкой на местное время, мое пребывание на Гильде составляло чуть более суток. Иначе: ударили меня по затылку вчера, а очнулся я сегодня. И сейчас чуть за полдень. До сумерек еще часов восемь. Нужно было как-то продержаться это время. У меня созрел отличный план: сделать вид, что я по-прежнему без сознания. Для этого всего лишь требовалось снова лечь на диван и не подавать признаков жизни, кто бы сюда ни вошел.
Я так и хотел сделать, однако затее помешали шаги в коридоре. Крайне подозрительные шаги и тихие голоса. Они приближались, и похоже, идущих интересовала именно моя волшебная персона. Еще оставалось достаточно времени, чтобы лечь на диван, закрыть глаза и даже сложить руки на груди. Однако я сделал следующее: схватил со стола большую керамическую вазу, быстро и бесшумно подбежал к двери и затаился по правую сторону от нее.
«Ну давайте, заходите, сучьи отпрыски!» — мысленно произнес я. В моих руках очень большая и очень дорогая ваза. Ага, вот даже рубеннское клеймо. Как приятно будет опустить ее на голову первого вошедшего!
В эти мгновения мною целиком завладело желание отомстить. Если мне бьют чем попало по затылку, то почему я не могу разбить прекрасную вазу о черепушку одного из своих обидчиков? Мне этого хотелось, столь невыносимо, что я снова почувствовал, как свербит шишка позади ушей и ноет копытце с подковкой, отпечатавшееся на груди.
