—Пожалуй, я так и сделаю,— сказала Астра.— Нравится мне это. Жаль только, господин Рэбб, что нам расстаться пора. Вон мой безголовый появился,— она встала, поглядывая на идущего от пристани рейнджера.— Мудрость твою забираю с собой. Пока,— мэги прихлопнула анрасца по плечу и направилась навстречу к Брису.
—И жаль, что мы второго безголового не дождались,— крикнул ей вслед Каррид Рэбб.— Он бы о тебе точно стихи запел.
Как оказалось, Голаф навещал торговую контору не зря: господин Брефт действительно отправлял корабль к Рохесу и, будучи по природе человеком не жадным, он пообещал свою собственную каюту сдать всего за три сотни сальдов. Вернувшись к хозяину «Фарилии» с платой, рейнджер и мэги поговорили с ним о всяких пустяках, о ветрах в этот сезон, пиратах и нравах Ланерии, потом с удовлетворением осмотрели готовый к отплытию неф и заспешили по магазинам, прикупить полезные в дороге вещи.
Уже поздно вечером Астра зашла попрощаться с магистром Варольдом.
Глава восьмая. Грезы ветра, волн и песка
Из гавани Иальса «Фарилия» вышла ранним утром. На припортовых улицах еще лежали тени, похожие на густые мазки ночи. Крыши домов и башни темными силуэтами чеканились в небе, бледном над головой и теплом на востоке.
Астра стояла на палубе у кормы, глядя на тающий в жемчужной дымке город. Где-то там, за изгибом храмовых холмов, остался господин Варольд Кроун, один из немногих в Иальсе, о ком она будет думать очень часто, перебирая вещицы в дорожном сундуке или вспоминая странное прощание с ним. Думать о последних словах магистра, в которых казалось столько непонятного, трогательного, слишком много недосказанного. Она пообещала ему скоро вернуться, сама не понимая, зачем и почему обещала то, что, возможно, не сумеет выполнить, обещала будто от того, что хитрая богиня, став за спиной, тянула из нее эти важные и отчего-то горькие слова.
За мысом с шестигранным колоссом маяка, темно возвышавшимся на горе, их двухмачтовый неф взял к юго-западу. Паруса поймали ветер, такелаж заскрипел пьяно, и судно пошло быстрее, качаясь, набегая на крашеные рассветом волны. Астра долго провожала взглядом ломаную полоску скал с темным крошечным зубом заброшенной усадьбы — домом мертвого и живого Керлока. Где-то там внизу нашел внезапную, такую несправедливую смерть Леос. В плеске воды мэги чудился его голос, первые лучи солнца, золотившие чаек и курчавые облака, были его волосами, сверху беспокойной синевой смотрели его глаза.
—Эгей, амфитриты!— крикнул долговязый матрос, повиснув на вантах.
—Бредишь, Гарло?— капитан Паркил поднял лысоватую голову и шагнул к фальшборту.
—Ерша мне в зад, прямо по курсу, чуть к отмели!
—Точно, кэп. И я вижу,— подтвердил боцман.— К добру или худу здесь такое, но вон, плещутся. Три девки и парень, вроде.
—Покажите где,— Астра подбежала к носу и, схватившись за канат, остановилась рядом с капитаном.
Паркил молча указал на гибкие зеленоватые тела, скользившие в полулиге. «Фарилия» быстро нагоняла морских людей, было уже видны невысокие гребни на их спинах и пенящие воду перепончатые ноги.
—Скажу вам, госпожа, в этих водах амфитрит на моей памяти не водилось,— заметил боцман.— И вряд ли кто, кроме меня, такое вспомнит. Далеко к юго-западу, возле Мергии, они часто шалят. Хуже хмельных портовых девок бывают. Иногда подплывают к Рохесу. Но здесь…
—Знаю, их родина где-то в Океане, на островах, оставшихся от погибшей Атрии. Говорят, когда-то мы были одним племенем, но потом они выбрали свободное море и волшебство воды, нашим предкам милее стала твердая суша,— Астра наклонилась над бортом, разглядывая двух амфитрит, плывущих навстречу кораблю.
—Господин Паркил, может поймать одну?— предложил молоденький матрос, хватая край сети.— Для потехи — потом отпустим.
—Дурной ты, Шкот. Истинно дурной!— ответил за капитана боцман.— Кто их трогает, с ними потом уходит или всю жизнь беду ложкой хлебает, горькую, как море.
—По местам ступайте! Время ставить фок,— приказал Паркил и, потеряв интерес к амфитритам, пошел на корму.
—Ничего подобного не видел, хотя плавал на запад от Вильса,— произнес Голаф, остановившись рядом с Астрой.— Дважды плавал.
Она не видела, когда рейнджер появился на палубе, и вздрогнула от его прикосновения.
—Два раза, надо же! Вероятно на дырявой лодке. Господин Брис, вы — настоящая акула моря,— дразня насмешкой, мэги повернулась к нему в пол-оборота.
—Астра Пэй,— послышался звенящий как ручей голос. Одна из амфитрит вынырнула рядом с крутым бортом нефа. На ее бледном красивом лице, прикрытом длинными мокрыми прядями, отразилась улыбка холодной воды.— Леос мой, бессердечная мэги. Ты бросила его. Не вернулась даже на берег, посмотреть, жив ли он.
—Что ты такое говоришь?!— вцепившись в канат, Астра отчаянно свесилась над бортом.
—Конечно, у тебя впереди на юге важные дела. Ты сама очень важная мэги. Ты бросила барда, а я лечила поцелуями его раны. Я подарила ему новые песни,— морская дева поплыла быстрее, извиваясь всем телом, но не успевая уже за кораблем.— Он еще вернется ко мне!
—Это еще вопрос. Не слушай ее, мэги,— другая амфитрита, рассмеявшись, обдала подругу фонтаном брызг.— Никто не знает, куда он направиться теперь. Но мы поможем барду. Мы все любим его. Прощай, Астра Пэй. Кое-кто ждет тебя на Рохесе и…— она говорила что-то еще, но слова ее уже нельзя было разобрать.
—Голаф!..— грудь Астры высоко вздымалась, лицо покраснело от прилившей крови или встававшего на горизонте солнца.— Ведь я чувствовала, что он жив! Ну чувствовала же я!
—Но откуда им знать?— отбросив край плаща, рейнджер упер ногу в фальшборт и поглядывал на удалявшиеся фигурки морских дев, резвившихся по-детски за кормой.— Странно как-то… И откуда они знают тебя?
—Их ментальное восприятие развито намного сильнее, чем у нас. Сильнее, чем у магов Творящего Слова. Они умеют читать мысли и знают о нашей жизни такое, что зачастую неведомо нам самим. Если Леос жив… О, боги!— воскликнула она.— Ты понимаешь, как это здорово! Ведь мы видели все же его у Варгиевой площади! Это был он — я не могла ошибиться! И он, конечно, ищет меня! Голаф, знаешь, сколько я молила прощения у Рены?! Ведь это я была бы виновна в его смерти!
—Глупости, я уже говорил тебе: мы не можем отвечать за изломы чужой судьбы. Это выглядело бы слишком самонадеянным,— хмуро ответил Брис.
Теплый ветер туго полнил паруса. Огибая белую полосу рифов, «Фарилия» стремилась на юго-запад. Уже к полудню они прошли Неары, где, из слов Паркила, было теперь неспокойно: со смертью наместника нестойкий порядок там исчез, и многие промышляли в прибрежных водах разбоем. Маленькие суденышки с косыми парусами курсировали между встававших из моря скал, и угадать намерение той или иной флотилии, зарабатывавшей не только мирным рыболовством, было невозможно. Весь участок опасного пути Астра стояла на палубе, не отходя от капитана. Ей стоило немало сил уговорить его не сворачивать на запад от мятежных островов. Такой широкий крюк означал бы лишние полдня плаванья — роскошь неприемлемую, учитывая, что они вышли в море много позже Давпера, и тяжелая «Фарилия» вряд ли могла соревноваться в скорости с остроносым «Нагом». В случае атаки неарских лодок или небольших галер, дрейфовавших у входа в гавань, мэги обещала преподать памятный урок корсарам, и даже, ободряя команду «Фарилии», продемонстрировала мощный, грозно шипящий в воде фаерболл. Но она сама понимала, что магической силы хватит не более чем на пять-шесть эффектных заклинаний, а полсотни отчаянных головорезов, бросившихся на абордаж, подкрепивших свой порыв стрелами, без труда возьмут беззащитный неф. Рейнджер не хуже понимал это и, сидя на перевернутой бочке под фоком, тихо поругивал рискованную затею госпожи Пэй. Однако все обошлось благополучно. К часу Лилии они миновали цепь беспокойных островов, обошли рифы, седые, в кружевах кипящей пены, а дальше уже простиралось бескрайнее море, слепящее горячим солнцем, с редкими пятнышками парусов вдали.
