—Именно,— подтвердил Ковалевский.— Вот такой нехороший расклад карт насегодня. Ябысказал, критически опасный. УГлории иееподруги Жанны Козельской слишком много серьезных козырей. Чем старее становится наш император, тем больше влияния они нанего оказывают. Наши козыри вправде, внеоспоримых фактах, что эта пробританская свора очень опасна для великой Российской Империи. Ноневсе так плохо. Несмею пояснять детали, новближайшее время чаша весов склонится внашу пользу— мыдобьемся этого. Самые преданные люди империи сплотились вокруг императрицы Анны Станиславовны иеесына. Нанашей стороне большая часть Верховной Коллегии Магов ипочти все генералы Всеимперского Военного Ведомства. Ивойна, скорее всего, будет. Люди императрицы Глории упорно насаждают мнение, что если Филофей Алексеевич все-таки сделает выбор впользу старшего сына, топротиворечия сБританией достигнут предела ибыть страшной бойне, разрухе вРоссии инаЗападе. Мол, тогда покажет зубы Азиатский Союз, иАцтеки вытеснят нас сКариб. Этим они пытаются запугать народ иколеблющееся дворянство, нонеглупые люди начинают понимать откуда дует ветер ичьи заэтим интересы.
Японимал, что все это князь рассказывает для меня, азначит, язачем-то нужен самому Ковалевскому. Разумеется, язнал ополитических раскладах, икое-что одворцовых интригах, нопри этом Борис Егорович открыл мне многие интересные детали ипозволил взглянуть шире напроисходящее вимперии.
—Так вот, вопросы квам, Александр Петрович. Или думаете, все это явам рассказывал отнеуемного желания поболтать?— Ковалевский прищурился, проницательно глядя наменя.
Вэтот важный момент неожиданно пискнул мой эйхос, исразу пришла мысль обАйлин.
Глава 17
Свидетельства Бархума
—Явабсолютном внимании, ваше сиятельство,— сказал я.
Насамом деле мое внимание разделилось надве неравных части. Одной изних явточности воспринимал все то, что говорил князь. Второй пытался определить, жива лигоспожа Синицына. Скорее всего, ябыощутил миг еесмерти— пока такого чувства небыло.
—Как выпонимаете изсказанного ранее, войны сБританией, скорее всего, неизбежать. Уже произошло несколько инцидентов наморе иввоздухе. Нам нужны боевые виманы, ускоренные вашими устройствами. Иэто очень серьезно,— произнес князь, глядя наменя сквозь бледный язык табачного дыма.
—Очень хорошо понимаю, ноесть два препятствия. Первое изних— это тот самый Урочеев. Вы, Борис Егорович, знаете лучше меня: любое строительство виман или ихмодернизация для нужд армии ипотребностей империи утверждается им. Если вего ведомство предоставить наш эрминговый преобразователь, торешение понему они намерено затянут, пока непоймут принцип работы— аони его непоймут,— сказал я.— Иесли Урочеев…
—Заэто небеспокойтесь,— прервал меня Ковалевский.— Мыэтот вопрос решим без всяких урочеевых. Боевые виманы будут переоборудованы вобход Ведомства Летающих Машин ибез привлечения казенных денег. Скажу вам более вэтом направлении мыначали двигаться еще полгода назад. Кроме вашей разработки унас, небез помощи Жоржа Павловича, имеются некоторые интересные новшества для воздушного флота.
—Тогда второе препятствие: эрминговыми преобразователями эффективно можно оборудовать лишь небольшие воздушные корабли ссиловой установкой наодном кристалле цодия. Максимум надвух— нотогда будет лишь половинчатый эффект. Боевые виманы классом выше среднего воздушного катера, увы, имеют воснове более двух кристаллов. Кпримеру, генераторы корвета питаются отдвенадцати кристаллов иболее, взависимости отмодели,— явидел, как князь нахмурился, видимо неслишком довольный, что яему рассказываю, как малолетнему школьнику то, что онскорее всего сам знает. Тогда якратко объяснил суть проблемы:— Если поставить наш преобразователь под каждый кристаллу силовой схемы, томежду ними небудет согласования. Они все должны работать вмгновенном резонансе.
—Яуже думал над этим,— высказался Голицын.— Увы, да. Была надежда, что тызнаешь какое-то решение.
—Иникак неполучится?— князь помрачнел.
—Нужно хорошо подумать, Борис Егорович. Несмею обещать, но, возможно, удастся решить эту проблему. Только вместе сней вырастает другая: чтобы обеспечить преобразователями виману класса эсминец или крейсер, мне нехватит исуток беспрерывного труда,— ядаже тяжко вздохнул, представляя себя заподобным занятием. Нехватало еще Астерию превратиться встанок попроизводству оборудования для военных виман. Атам дальше идля водного флота тажеуслуга потребуется. И, конечно, для боевых роботов— там вообще, непочатый, край работы. Оттакой перспективы приложения талантов Астерия мне стало смешно. Ияподытожил:— Вобщем, понимаю, насколько это важное дело. Буду усиленно думать, как все это можно решить. Вам, господа, стоит рассчитывать, что какое-то приемлемое решение будет найдено.
—Выужпостарайтесь, Александр Петрович,— Ковалевский как-то особенно добро посмотрел наменя.
Все-таки его глаза совсем непохожи глаза Ольги. Вмать она. Имать унее редкая красавица. АБориса Егоровича начиная ссегодняшней встречи яначал уважать особо. Все женедаром онкнязь изаслуги ихрода перед империей вовсе непустой звук. Хотя уКовалевских вроду заметное место занимали поляки, усамого Бориса Егоровича истинно русская душа.
—Ноэто невсе вопросы,— вступил вразговор притихший Голицын.— Насколько мызнаем, Сань, тысобираешься поступать всуворовку, что вРедутах?
—Верно. Поспециальности вождение инавигация летающих машин,— подтвердил я.— Это мое желание сдетства. И, как вызнаете, желание отца, видеть меня капитаном воздушного крейсера.
—Иможет даже адмиралом нашего громового флота,— строгое лицо князя улыбнулось.— Мыбы, господин Елецкий, хотели бынесколько повлиять наваш выбор.
Яснова насторожился. Вот нелюблю, когда кто-то лезет вмои планы, даже если изблагих побуждений.
—Тебе наше предложение, Сань, более чем понравится,— вставил граф Голицын, заметив намоем лице зачавшееся несогласие.— Мыбыхотели, чтобы тыисполнил еще более горячее желание твоего отца имоего самого большого друга, которого, увы, больше нет снами. Янинадень незабываю оглавном деле его жизни: разгадке тайны древних виман, арийских иеще более ранних. Твоему отцу ссамого начала чинили препятствия вего работе, ноонмного лет упорно шел кцели. Увы, неожиданная смерть остановила его. МысБорисом Егоровичем очень хотели, чтобы тыпродолжил его дело. Причем приступил кнему как можно раньше. Вся необходимая поддержка тебе будет оказана. Скажу более, тыбудешь неодин.
—Идля начала вот что,— Ковалевский немог долго усидеть наместе безучастным. Оноткрыл саквояж идостал коробку, обшитую бархатом.— Посмотрите это, Александр Петрович… Открывайте, открывайте смелее.
Ногтем яподцепил защелку, откинул крышку. Внутри лежало нечто, бережно завернутое втонкий бархат. Осторожно развернув ткань, яувидел пластины изчерного металла, скорее всего древней разновидности черной бронзы, которую делали спримесью орихалка. Подняв первую пластину, япровел пальцем, порельефным знакам, сияющих золотистым блеском. Задержал внимание назмее, огибавшей древний текст. Уменя замерло сердце…
