—Тебе конец, Елочка! Жди понедельника итрепещи!— злобно проговорил Сухров, хотя эти слова сего разбитых губ звучали смешно.
—Пиши завещание!— влез Лужин.
Последнего япроигнорировал, аграфу ответил:
—Еграшка, ямогу тебе прямо сейчас повторно расквасить нос. Вспомни, как тыначетвереньках ползал передо мной ивыплевывал осколки зубов. Тыдля меня несоперник, ажалкая тряпичная кукла. Даю времени допонедельника, чтобы принести публичные извинения, иначе тыбудешь снова унижен иопозорен.
Сухров побагровел, его лицо стало неотличимо цветом отразбитых губ. Оняростно сопел носом, невсилах подобрать слов. Воспользовавшись его замешательством, япровозгласил:
—Эй, ну-ка, всторону! Дорогу княгине Ковалевской!— взял Ольгу под руку иповел через расступавшуюся толпу.
—Кто бымог подумать, Елецкий, что тытакой непростой! Ты— красавчик!— сосмехом сказала Ольга уже поднимаясь полестнице ипоцеловала меня вщеку.
Возможно, она одарила поцелуем вовсе неотнаплыва эмоций: унее яркая помада, инамоей щеке остался след. Такой след, что когда язашел скнягиней вкласс, тоснова оказался вцентре внимания.
—Ого! Даже так⁈— произнесла Татьяна Булевская, глядя наменя задорной улыбкой.
—Акак жеСиницына?— раздался голос сдальнего ряда.
Ясел насвое обычное место, рядом сАйлин иуже она подсказала причину особого внимания класса кмоей персоне:
—Утебя помада нащеке.
—Черт!— яобернулся кКовалевской, она улыбнулась вответ небез ехидства.
—Айлин, прости. Очень некрасиво вышло,— достав платок, япринялся тереть щеку.
—Мне все равно,— сказала госпожа Синицына, обняла меня инарочито долго поцеловала вгубы.
Может мне показалось, нопосле этого поцелуя Айлин вроде как повернулась намиг кКовалевской. После звонка наурок вкласс зашел граф Сухров ивсе, кто был сним наперемене под портиком. Сухров шел попроходу состороны Айлин. Янесколько напрягся, ожидая какой-нибудь подлости отнего, ноЕгерам прошел молча, неглядя внашу сторону.
После занятий ясобирался съездить вбанк иполучить доходные проценты запервый квартал с«Томского Литья». Около двух лет назад, поподсказке графа Голицына якупил акции этого завода, специализирующегося налитье заготовок изцветных металлов. Вложил все подаренные отцом деньги, которые вместе смоими накоплениями сложились вдовольно приличную сумму. Вложил инепрогадал— предприятие шло вбыстрый рост. Тогда мама подшучивала надо мной: «Выпосмотрите нанего! Фабрикант!». Ношутки, шутами, азанеполный 4346 год яполучил вобщей сложности около 2800 рублей— сумма вполне приличная, допустим для Даши это почти две годовых зарплаты. Авэтом году доходные проценты обещали быть еще выше, судя поэкономическому отчету запервый квартал.
Узнав, что ясобираюсь ехать наТверскую, Айлин, конечно, вызвалась меня сопровождать. Чему я, конечно, обрадовался— мне хотелось подольше побыть сней запределами школы. Спомощью эйхоса госпожи Синицыной явызвал эрмимобиль изслужбы транспортного найма «Гонцы Денисенко». Минут через пятнадцать мыуже катили кцентру столицы, устроившись впахнущем кожей мягком салоне. Зарулем сидел пожилой извозчик вфуражке сбронзовой кокардой «гонцов», бубнил под нос какую-то старую песню иотчего-то пыхтел наповоротах, пыхтел еще громче, чем старый паровой мотор.
—Хочешь после банка зайдем вкафе?— предложил ягоспоже Синицыной.
—Да,— она прижалась комне ипрошептала.— Еще хочу сделать как вчера.
—Айлин, тебе пока нельзя так делать,— яобнял ее.
—Можно. Хочу, чтобы онснова брызнул,— она положила руку наотвердевший холмик под моими брюками.— Это так интересно исмешно. Иеще приятно.
—Тыстановишься развратной девочкой,— япопытался произнести это строго, ноуменя неполучилось.
—Стобой яхочу быть такой,— она расстегнула пуговицу моих брюк.
—Ненадо здесь это делать,— взмолился я, придерживая ееладошку ичувствуя дикое возбуждение.— Лучше скажи, тебя точно необидело, что япришел измазанный помадой княгини?— постарался яотвлечь ееотвозмутительной провокации.
—Нет. Яжеобещала нелезть втвои отношения сней. Ятебя люблю инебуду ничего требовать. Просто будь чаще сомной, когда утебя есть время,— еепальцы все-таки остановились навторой пуговице.
—Спасибо, Айлин. Спасибо, что тытакая,— япоцеловал еевгубы, долго игорячо, почти повалив нашироком заднем сидении эрмимобиля. Извозчик снова запыхтел, посматривает занами взеркало ипоехал быстрее, обгоняя пузатые, сверкающие бронзой грузовики— широкая улица позволяла.
Онвысадил нас под огромной, чугунной аркой, державшей пролет моста, который тянулся доСухаревской причальной башне— еебыло видно отсюда спятью ярусами площадок. Кним подлетали маршрутные виманы, усамой верхней висело два дирижабля, блестевших насолнце серебром. Нонам требовалось пройти впротивоположную сторону. Взяв Айлин заруку, яповернул налево отстоянки эрмиков. Скоро мывышли подругую сторону мостовой арки, прямо квходу вВаршавскую башню. Подъемная площадка, подергиваясь ипоскрипывая, быстро подняла нас на57этаж, где располагался один изклиентских отделов банка «Дело Золотое».
МысАйлин неспешили зайти, решив несколько минут полюбоваться наТверской район. Посреди зеленого парка величественно ибело возвышался главный храм Перуна сзолотыми куполами, расписанными синими зигзагами молний. Отнего досамой Лубянки тянулся Удел Громовых жрецов. Если глянуть налево, тоотсюда вовсем великолепии виделась Третья Имперская башня, почти самая высокая вМоскве, тускло блестевшая сталью иполосами яркой бронзы. Язакурил, наслаждаясь видом столицы идумая, как жебогата наша славная империя. Вот, кпримеру железо или медь, далюбой металл, унас этого добра только наСеверном Урале, пожалуй, больше, чем усаудитов песка. Азалежи кристаллов туэрлина, реурта, марсима— все это вогромных количествах. Если бритиши вынуждены выращивать кристаллы искусственные, которые нетак хорошо взаимодействуют сэрминговыми потоками, товРоссии намного сотен лет хватит своих природных. Мы— богатейшая страна, иможет быть поэтому мынесколько беспечны ирасслаблены, чем зачастую пользуются наши враги изавистники, которых, увы, много.
—Яхочу полететь навимане,— сказала Айлин, чуть сморщив носик оттабачного дыма.— Только, чтобы вкабине были мывдвоем: тыия, иможно было лететь далеко загород.
—Так исделаем. Как закончим сошколой истанет чуть больше свободного времени. Можно даже улететь нанесколько дней, куда-нибудь кУралу или наКавказ,— явыбросил окурок вурну, ивзяв госпожу Синицыну заруку направился квысокой двери «Дела Золотого».
Впросторном зале, отделанном малахитом ияшмой, сверкающим бронзовыми барельефами, нас встретил вежливый клерк ипроводил кокну обслуживания. Япредъявил документы, копии акций иминут через пять после сверки мне выдали восемьсот шестьдесят рублей— моя квартальная прибыль с«Томского Литья». Что ж, сумма для школьника вполне приятная.
