Елена Владимировна побледнела, вытянулась влице изахлопнула дверь.
—Прости ее, Небесная,— яповернулся кАртемиде.— Она немогла подумать, что здесь может появиться богиня вземном теле.
Дверь снова распахнулась, графиня осторожно шагнула вкомнату, вмолитвенном жесте сложив руки нагруди:
—Величайшая извеликих! Охотница Небесная! Пожалуйста, прости! Разве могла ятакое представить, что внашем доме появишься ты⁈ Досих пор глаза струдом верят! Прости, Небесная! Нашло какое-то сумасшествие!
—Здесь нет твоей вины, Елена. Мне неначто сердиться,— ровным голосом ответила Артемида.— Сейчас оставь нас. Мне нужно поговорить ствоим сыном.
—Да, Небесная! Ухожу! Ухожу, Всемилостивая!— Елена Викторовна попятилась итихо притворила засобой дверь.
—Втвоем доме очень беспокойно,— Охотница улыбнулась, поглядывая надверь, словно ожидая, что таоткроется снова.— Хочу тебя предостеречь, Астерий. Тыдолжен понимать: если япозволяю поцелуй, тоон, что-то значит, ивнем некакая-то мелкая поблажка, азнак моего отношения. Я— неГера. Это она, пока Перун смотрит вдругую сторону или занят слюбовницами, готова раздавать поцелуи всем, кто ейможет стать полезен.
—Ты— очень даже неГера,— охотно признал я, втянув ноздрями аромат цветов акации— онисходил отбогини.— Ты— Разящая вСердце. Носкажи, яжедля тебя не«все»? Пожалуйста, неразочаровывай меня сейчас. Мне вовсе нехочется стать одним измножества, ккому обращено твое особое внимание.
—Да, ятебя выделяю извсех. Мое особое внимание было отдано тебе, когда тыплыл сОдиссеем. Икогда тыисчез издоступных мне миров, япродолжала вспоминать отебе. Ноэто незначит, что…— она замялась (как женепривычно видеть богинь внерешительности!), отведя взгляд кокну, Артемида, сказала:— Люди всегда так торопливы. Даже ты.
—Ихможно понять: людская жизнь коротка, уних нет взапасе вечности, как убогов. Идаже уменя, жизнь вэтом теле недольше человеческой. Хочется побольше успеть, прекрасная Охотница,— ясмотрел нанее, борясь сневыносимым желанием просто прикоснуться, аможет сорвать еще один поцелуй.
—Что жетыхочешь успеть?— Артемида изогнула бровь.
—Вэтом мире уменя много планов. Например, виманы. Ужесли тыпопросила занять меня это тело, тоянамерен быть графом Елецким сполна, больше, чем тобыонсмог сам. Хочу реализовать все его скрытые итайные мечты, изтех, которые интересны мне самому,— ясделал маленький шаг вперед.— Иочень хочу успеть познать твою любовь.
—Безумный Астерий!— она вспыхнула, еще больше порозовела вщеках.— Мне пора!— богиня отошла кокну ипорывисто провернулась.— Из-за твоей дерзости чуть незабыла сказать, зачем приходила. Япомогу узнать содержание важного для тебя римского пророчества. Ненужно больше мучить этим вопросом Голицына. Этим онпривлекает внимание Геры, что очень плохо для вас двоих. Жди, через некоторое время позову тебя всвой дом, итыуслышишь важные для тебя слова.
—Твой дом? Здесь?— ябыл внедоумении. Сразу сотня вопросов завертелось вголове, ноАртемида превратилась вовспышку света иугасла.
Несколько минут ястоял потрясенный гораздо больше, чем после разговора сГерой. Мне захотелось своими руками сорвать цветы ищедро положить ихнаалтарь Охотницы. Янедарил ейцветы современ Троянской войны, авэтом мире никогда.
Мысли вернулись кеепоследним словам: «позову тебя всвой дом»— вряд лиона имела дом небесный. Язнал, что втех мирах, которые боги посещают вфизических телах, многие извечных имеют свои жилища. Ихдома могут таиться вглуши, высоких горах или накаком-то острове, номогут оказаться прямо вгороде, скрытые отлюдских глаз божественным чудом. Что ж, если так, топобывать вдоме Артемиды станет для меня очень желанным приключением.
Время бежало, инужно было поспешить кзавтраку исобираться вшколу. Сегодня суббота, иунас всего три урока, один изкоторых физподготовка— день обещал быть легким иприятным. Авечер…— хотя янегорел желанием оказаться вгостях уЕвстафьевых, эта поездка могла отвлечь меня отогромного количества дел, навалившихся занеделю, иснять напряжение.
Ксвоему удивлению яобнаружил маму вовсе невстоловой, авкоридоре возле лестницы. Она стояла сволнением наблюдая задверью вмою комнату.
—Богиня ушла?— дрогнувшим голосом спросила Елена Викторовна.
—Да, мам, успокойся. Нормально все,— яулыбнулся подходя.
—Как жеона? Вокно?— мама пока успокаиваться несобирались.
—Мам, нукак обычно уходят боги? Превратилась вовспышку света иперенеслась втонкий мир. Иногда боги становятся прозрачными ирастворяются ввоздухе,— яговорил правду, втожевремя понимая, что моя правда сейчас может породить кучу вопросов инедоверия.
—Откуда тыможешь знать?— графиня начала спускаться полестнице следом замной.
—Мам, оттуда. Тынезабывай, что я— маг. Ифокус согнем, который ятебе показал, лишь незначительная часть моих возможностей, кстати, возможностей, опирающийся назнания,— япочувствовал, что она остановилась.— Знания «оттуда»,— яулыбнулся, умиленный еерастерянностью.— Мам!— поднявшись надве ступеньки выше иобнял ее.— Мам, все хорошо. Просто доверься мне. Тыжевидишь, сама Артемида дружит снами. Япод еезащитой. Поэтому, расслабься, выбрось изголовы всякие переживания. Хочу, чтобы тыжила без страхов итревожных ожиданий, жила, уверенная, что унас все хорошо, инаслаждалась радостями этой жизни. Атыспешишь увидеть проблему там, где еенасамом деле нет.
—Да, Саш. Да,— она порывисто обняла меня ипринялась целовать влицо.— Тыстал очень взрослый! Очень! Будто тыдаже старше меня. Мне такое трудно принять.
После завтрака явспомнил, сказанное Охотницей насчет пророчества. Активировал эйхос инаговорил внего сообщение для Голицына, попросив графа прекратить попытки найти информацию оримских пророчествах. Пообещал, что позже объясню причины. Хотя вот какие-то причины? Правду ему никак нескажешь. Придется выкручиваться, выдумывать, увы, врать что-то логичное. Аврать друзьями всегда очень тяжело.
Вшколе после геометрии имехано-биологии заключительным уроком была физподготовка. Нас ждал забег на5километров, издесь уже возле финиша, явспомнил Айлин, вчера ожидавшую меня возле дома ииронично глядевшую начасы. Теперь нахронометр смотрел господин Барков. Когда япоравнялся яним, одолевая последний метр дистанции, тоуслышал первую похвалу задва года:
—Поражаете, ваше сиятельство! Молодец! Высшей степени молодец!
Ну, да, явэтом забеге оказался неплох: позади шагах впятистах изпоследних сил тянулись Рыков, Лозовой, Лужин— прежде признанные лидеры вбеге. Далеко заними виднелись остальные изпарней нашего класса. Девушки свою двухкилометровку уже закончили, ивторая похвала постигла меня отАйлин.
—Тылучше всех! Обожаю тебя!— она бросилась мне нашею. Потом шепнула:— Жаль моя мама сегодня дома. Пошли быкомне. Очень хочу сделать, как прошлый раз.
—Мне сегодня ехать кЕвстафьевым, увы, пообещал,— ответил я, почти восстановив дыхание. Итебе это пока нельзя делать. Нужно, чтобы все зажило.
