—Мое имя Максимилиан Ренар!— спокойно произнес я.— Мой слуга сообщил, что со мной кто-то хотел говорить!
—Я — Магнус Гром, вождь клана Снежноволосых!— выступил вперед тот самый седобородый бугай.— И я обвиняю тебя в том, что ты подло отравил моего сына! Ты побоялся выйти против него на арену, потому что знал, что проиграешь!
Однако… А он явно не собирается тянуть кота за хвост. И не удивительно. Судя по одеждам из шкур и оружию не самого хорошего качества, эти Снежноволосые выползли откуда-то из глуши. Эти ребята привыкли решать вопросы быстро и без промедлений. Ну что же, придется пойти им навстречу.
Хм… Кстати, с ними прибыло несколько бойцов из стана конунга Харольда. Вполне ожидаемо — они ведь как бы на одной стороне. К слову, не удивлюсь, если узнаю, что Олафа Птицелова траванули по приказу Харольда Седого Волка.
Такая себе примитивная многоходовка. Но с дикарями может сработать. Тут и сыночку помог — опасного противника убрал и конунгу Острозубому смог насолить, натравив на меня клан дикарей.
Все может быть. Мне теперь эта версия более правдоподобной кажется, чем та, где Олафа Птицелова травит Астрид. Хотя эта, скорее всего, тоже сможет. Общаясь с принцессой, я пришел к выводу, что эта девушка не так проста, как кажется. Есть в ней что-то опасное и темное. Она как-то обмолвилась, что со своей стороны будет пробовать помочь мне с испытанием.
Вот и отравила Олафа Птицелова. Чем не помощь?
—Объявляю во всеуслышанье, что ты врешь — сына твоего я не травил!— громко и перейдя на «ты», произнес я.— Зачем мне это? Я бы и так победил его!
Северяне зашумели и заворчали. Мои же люди смотрели на них и улыбались.
—Тогда пускай нас рассудят боги!— прорычал Магнус Гром.
—Пускай нас рассудят боги!— повторил я за ним ритуальную фразу и шагнул вперед.
Мои люди расступились. Для нас тут же освободили пространство. В круг вышел жрец и коротко произнес молитву-благословение.
Магнус Гром, в отличие от своего сына, не был одаренным. Но это не значило, что он был менее опасным соперником.
Седобородый гигант вышел вперед. Здоровенный боевой топор в его ручищах выглядел игрушечным.
Последние слова молитвы отзвучали, знаменуя тем самым о начале поединка.
Я обнажил свои меч и кинжал, и встал в стойку. Отец Олафа Птицелова громко зарычал и диким зверем кинулся на меня.
Медленно, очень медленно. Многим из здесь собравшихся, конечно, хватило бы с лихвой, но не для меня.
Ловко сместившись в сторону, я пропустил размашистый удар секиры мимо себя и на отходе полоснул мечом бедро Магнуса. Снег тут же окрасился в красный цвет.
Вождь клана по инерции сделал два шага вперед. Резко развернулся и, не обращая внимания на ранение, прыгнул в мою сторону. Секира прогудела в нескольких сантиметрах от моего лица.
Я снова сместился в сторону и снова полоснул мечом по ноге северянина. Только уже по правой.
Всем собравшимся стало ясно, что я играю с вождем Снежноволосых. Если бы я хотел его убить, уже давно сделал бы это. Я ловил на себе мрачные взгляды сородичей Магнуса. Похоже, они уже понимали, к чему все идет. Особенно в свете того, что произошло вчера на арене.
Магнус Гром, взор и разум которого застил гнев и ярость, а также горе из-за потери сына, еще несколько раз попытался достать меня. Но каждый его прыжок и каждый его выпад неизменно сопровождались моими успешными контратаками, постепенно теряя свою скорость и стремительность. Мое же дыхание даже не сбилось. К слову, маной я так и не воспользовался. Хватило и резервов моего тела.
Снег под нашими ногами превратился в кровавое месиво. Магнус Гром, истекая кровью, тяжело дыша и медленно передвигая ноги, неуклюже попытался достать меня в последний раз, но у него ничего не вышло. Он споткнулся и с тяжелым вздохом рухнул на землю. Поворочался немного и, перевернувшись на спину, замер. Из его глотки вырывался громкий хрип.
Я приблизился к нему и опустился на колено напротив его головы. При этом я четко контролировал его энергосистему. Чтобы быть готовым к неожиданному удару. Но, похоже, мой противник уже не собирался нападать на меня. В глазах Магнуса стояли слезы.
—Почему ты не убил меня?— прохрипел он.— Я хочу уйти к моему мальчику…
—Потому что я хочу дать тебе шанс, старик,— ответил я.
—Шанс?— переспросил он. В его глазах застыло непонимание.
—Шанс отомстить убийцам твоего сына,— ответил я так, чтобы меня слышал только он.— Ты сам убедился — боги сказали свое слово. Мне незачем было травить Олафа. Я хотел победить его в честном поединке. Я не боялся его. А тот, кто подло лишил Олафа жизни, боялся. Оглядись вокруг, старик. Присмотрись к своим союзникам и врагам. Убийца твоего сына наверняка намного ближе, чем думаешь. Твое время еще не пришло.
—Боги сказали свое слово…— тихо прохрипел Магнус. В его глазах больше не было слез. Я увидел в его взгляде понимание.
—Вот и правильно,— кивнул я и достал из-за пазухи алый эликсир, модифицированный мной.
Откупорив его, я вылил несколько капель в рот вождя. Затем, вернув пробку на место, я поднял ладонь Магнуса и вложил в нее пузырек.
—Береги себя, старик,— произнес я и, поднявшись, обратился к воинам Магнуса: — Помогите своему вождю.
Больше не сказав ни слова и не слушая выкриков жреца о воле богов, я вернулся к себе в комнату. Завтра, а вернее уже сегодня будет тяжелый день. Надо выспаться.
Когда я приблизился к своей кровати, то увидел, что узелка с горшком уже не было на прежнем месте.
Глава 24
Я ехал, мерно покачиваясь в седле, в направлении Ледяного Фьерда и думал о том, что нам готовит этот день. Последний день Великого Испытания. В том, что он будет непростым, я нисколько не сомневался. Как, собственно, не сомневались в этом и все те, кто находился в моем ближайшем окружении.
Аэлира, ежедневно доставлявшая мне последние столичные новости, сообщала, что на улицах Фьердграда появилось еще больше вооруженных людей, которые передвигались по городу небольшими группками. Среди них было много одаренных.
Что характерно — городская стража как будто не замечала их. Из чего следовало, что мои догадки о том, что все эти бравые ребята каким-то образом связаны с Бьерном Острозубым, косвенно начали подтверждаться.
В общем, из-за происходящих событий воздух столицы Винтервальда был наполнен тревогой, напряжением, а также азартом. Взволнованные предстоящим финалом горожане беспрерывно обсуждали последние схватки претендентов, завистливо рассказывали друг другу о том, как кто-то из их знакомых сорвал крупный куш на ставках, привычно плевали в спины счастливчикам и притворно, с искоркой радости в глазах сочувствовали неудачникам, проигравшимся в пух и прах.
Дополнительной суеты добавляло постоянное движение курьеров, гонцов и дипломатических эскортов. Все ждали финала турнира, который, несомненно, должен был повлиять на внешнюю и внутреннюю политику как Винтервальда, так и всего Нортланда.
