На трибунах послышались крики и женские визги, которые как нельзя кстати привлекли внимание полностью освободившегося из магического плена монстра. Я же в это время, обогнув арену по кругу, оказался за спиной твари.
Моей целью была клетка. Пока наблюдал за схваткой страйкеров с тварью, мне в голову пришла одна идея. План так себе, но стоит попробовать. Кто ж знал, что конунг подложит такую свинью. Кхм… Вернее здоровенного магического медведя.
Кстати, если Бьерн Острозубый думает, что эти игры сойдут ему с рук, он очень сильно ошибается. Не знаю как другие, но я ему этой подставы не прощу. Через месяц, через год или через десять лет я верну ему должок и в тот момент, когда он будет ждать этого меньше всего. И мне плевать, что он конунг, и что его охраняют лучшие бойцы, а также наемники гильдии. Зря он связался с Плутом. Ой зря…
Но, прежде чем вернуть должок папаше Астрид, нужно еще выжить.
Замерев на мгновение, я приготовился к рывку. Ждать пришлось недолго. Ивар Ворон и Агмунд Серый, наконец, обратились, и я услышал дружный волчий вой. Им тут же ответил громоподобный медвежий рык.
На нарушение правил турнира никто не обратил внимание. Какая уже разница? Все равно эти двое уже трупы. Пусть побарахтаются. Зато схватка будет зрелищнее. Уверен, именно так и думал Бьерн Острозубый, который сейчас сидел на своем троне и с удовольствием наблюдал за происходящим на арене.
Тем временем теневой медведь и два здоровенных волка сцепились в один яростно рычащий мохнатый клубок. Во все стороны полетели ошметки шерсти и крови.
Я, если честно, не знаю, на что рассчитывали эти двое, вступая в ближний бой с теневой тварью, да и знать не хочу. Главное, чтобы они продержались подольше, чтобы у меня было больше времени на подготовку.
Пока оборотни и медведь рвали друг друга, я, слегка пригнувшись, рванул в сторону клетки. Когда я оказался рядом с ней и заглянул внутрь, мне в нос ударил мерзкий запах медвежьего дерьма и мочи с тошнотворными нотками подгнившей плоти. Тут и там на полу клетки валялись костяки каких-то животных, среди которых отчетливо были видны и человеческие останки. Видать, конунг успел скормить своей теневой зверушке кого-то из своих недоброжелателей.
Поморщившись и сплюнув в сторону, я прикоснулся к прутьям. А спустя мгновение на моем лице появилась улыбка. Я не ошибся — это теневой металл. По проводимости даже лучше, чем тот, из которого была сделана клетка, в которую меня посадил Дикий Герцог, прежде чем скормить Приливу.
Я аккуратно, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание, направил в один из прутьев немного своей энергии.
Отлично! Все получилось так, как я и хотел. Металл без проблем взаимодействовал с моей аурой. Теперь осталось дело за малым — выбрать подходящую позицию. Думаю, вон те два прута, что так удачно изогнулись наружу, прекрасно подойдут для осуществления задуманного.
Забравшись внутрь клетки, я приблизился к выбранным прутьям и, прикоснувшись к ним, начал медленно накачивать их маной. Со стороны казалось, будто я пытаюсь спрятаться от твари, которая добивала оставшегося в живых оборотня. Ивар Ворон все еще держался, но это ненадолго. Теневой медведь не из его лиги. Он способен справиться не то, что с двумя, но с целой стаей таких оборотней.
Я поискал глазами второго ульфхеднара. Агмунд Серый со вспоротым брюхом и разорванной грудной клеткой лежал чуть в стороне и не подавал признаков жизни.
Вот спустя несколько коротких мгновений арену огласил отчаянный визг боли. Медведь, наконец, добрался до горла оборотня, и его челюсти плотно сомкнулись, прерывая жизнь наследника конунга Харольда.
Тело здоровенного черного ульфхеднара повисло в медвежьей пасти. Монстр резко дернул своей башкой из стороны в сторону, и голова волка с хрустом отделилась от туловища.
Вот и все, я остался один на один с Ужасом Свартвальда, который, кстати, сразу же почувствовал меня и, резко обернувшись, с громким ревом бросился в мою сторону. Видимо, ощутил энергию, что ускоренно генерировалась моим источником. Есть у теневых тварей такая особенность.
Я наблюдал за приближением теневой твари, словно в замедленной съемке. Из его черной пасти вырывался пар, а на снег капала кровавая слюна. Минна все-таки выбила ему глаз. На его месте зияла черная кровавая дыра.
Краем глаза я мазнул по трибунам. Там творилось что-то странное. Я видел, как вскочил со своего места конунг Харольд. Как побелело его лицо. Он, обнажив свой меч, что-то кричал своим людям и указывал на Бьерна Острозубого, воины которого тоже выхватывали из ножен клинки.
Что там у них произошло дальше, я не видел. Весь обзор заслонила гигантская туша черного медведя, который, не сбавляя скорости, прыгнул на меня.
Я видел, как напитанные моей энергией прутья беспрепятственно, словно в мягкое тесто ножи, входят в широкую грудь твари. Перед тем как от мощного удара перевернулась клетка и тьма накрыла меня, я заметил, как один из длинных прутьев, пробив медвежье сердце, разорвал его на куски.
Глава 26
Я шагал по странному призрачному лесу, где природа и неведомое сплетались в загадочном танце. Сперва мне казалось, что это был обычный молодой хвойный лес с невысокими деревьями одинаковой высоты и стоявшими ровно, словно под линеечку, рядами.
Но чем дальше я углублялся, тем больше на моем пути встречались раскидистые великаны с обросшими густым мхом стволами и ветвями. Правда, если приглядеться, можно заметить те самые странности. Листья на ветках деревьев и кустарников пульсировали странными цветами: багряными, синими, золотистыми, словно отражающими не только солнечный свет, но и таинственные силы скрытые где-то глубоко среди корней. Чем-то мне этот призрачный лес напомнил то, что мне довелось увидеть там, за Барьером, в Тени Крыла Стрикса.
А еще до меня вдруг дошло, что призрачным был не лес, а сам я. Мое тело исчезло. Оно превратилось в туманный сгусток, который здесь, в этом мире был инородным и чужим.
Я не совсем понимал, что здесь делаю. Мысли путались, словно меня кто-то накачал какой-то наркотической дрянью. Со мной в прошлой жизни один раз бывало такое. Так вот, ощущения сейчас были примерно такие же. Не успевал я о чем-то подумать, как мысль тут же ускользала от меня. Поэтому приходилось просто созерцать происходящее вокруг. А еще следовать вглубь лесной чащи. Меня туда манило словно магнитом. Вернее, не так… Это был, скорее, чей-то зов. И что-то в нем было очень знакомое. Как из детства.
Спустя некоторое время мое путешествие по незнакомому лесу закончилось. И я оказался на небольшой уютной поляне, в центре которой высился гигантский многовековой дуб, сквозь развесистые ветви которого на зеленую траву и кусты падали тонкие солнечные лучи, в свете коих маленькими изумрудами искрилась утренняя роса.
В толстых корнях дуба я заметил небольшую землянку, на пороге которой у небольшого костерка на бревнышке сидела рыжеволосая девочка. Тугая коса со светло-зелеными ленточками, мелкие веснушки, рассыпанные на курносом светлом лице — если бы не серьезный взрослый взгляд темно-изумрудных глаз, в которых отражалась вековая мудрость, девчонке можно было бы дать лет одиннадцать-двенадцать.
