Отом, что ябастард уже иневспоминалось. Вобщем, моя ценность заметно подросла. Теперь тетя сделает все, чтобы «продать» меня подороже. Насколько японял, слушая еевосторженные кудахтанья, деМарбо уже ничего несветит. Герцогиня теперь сделает все, чтобы изменить мнение дяди. Вкрайнем случае— максимально отсрочить помолвку.
Кстати, отом, что Генриху деГрамону иостальным родичам пока нельзя говорить нислова омоем даре, мне непришлось ейобъяснять. Герцогиня дюБелле обэтом сама впервую очередь объявила. Истрого-настрого запретила мне делиться этим секретом скем-либо еще. Видимо, наши сней мысли отом, что дядя Генрих всвое время сделал все, чтобы братьев Макса казнили, совпали.
Вобщем, стого вечера тетушка ежедневно присылала мне письма, вкоторых спрашивала омоем здоровье ипросила нивочто невлипать.
Отразмышлений отвлекло ощущение постороннего взгляда. Направление определить было несложно. Яскосил глаза вправо изаметил девичью фигурку рядом сбеседкой.
Верена… Сегодня утром япредупредил еечерез Аэлиру, что хочу пообедать сней вбеседке. Правда, она пришла раньше, чем было уговорено. Хм… Авруках унее моя чистая одежда ихолщовое полотенце. Илакея нигде невидно. Хочет меня смутить. Заставить краснеть. Ну-ну, ненатого напала.
Ярывком ушел под воду ипоплыл кпротивоположному берегу, накраю которого росла старая ива. Еедлинные ветви, словно волосы прекрасной девы свисали досамой воды. Тихо вынырнув зазеленым занавесом, явзглянул всторону беседки. Верена стояла нацыпочках и, смешно вытянув шею, лихорадочно оглядывала водную гладь.
Затем, сложив мои вещи иполотенце наскамью, она приблизилась кмосткам, продолжая высматривать меня вводе. Тем временем, стараясь нешуметь, явыбрался наберег ипод защитой кустов добрался добеседки. Пока быстро обтирался иодевался, сулыбкой наблюдал, как девушка мечется поберегу. Вот-вот побежит запомощью.
Одернув колет ипригладив влажные волосы, явстал накрыльце беседки, заведя руки заспину. Верену яокликнул втот момент, когда та, придерживая полы своего платья, уже была готова бежать кзамку.
—Мадмуазель!— спокойно обратился якней наастландском.— Рад, что высогласились отобедать сомной. Как высмотрите нато, чтобы прогуляться посаду, пока слуги будут накрывать настол?
Отзвука моего голоса Верена вздрогнула, резко обернулась иошарашенно уставилась наменя своими широко раскрытыми бирюзовыми глазищами. Она снова взглянула напруд, апотом опять наменя. Эмоции сменялись наеелице, словно восковые маски сползали одна задругой под жаром факела. Легкий испуг, удивление, неверие и, наконец, смущение напополам соблегчением. Хм… Видимо, она по-настоящему заменя испугалась.
Девушка было набрала полные легки воздуха, новпоследний момент спохватилась итихо выдохнула. Ялишь мысленно усмехнулся. Она явно хотела высказаться.
Придерживая подол своего нового платья, которое ейпошил Жан-Клод Сильвен, она поднялась поузеньким каменным ступенькам натропинку, где ееуже ждал я.
Любознательному портному, который сейчас занимался обновлением моего гардероба икоторому мной было заказано несколько нарядов для спасённой нами девушки, ясообщил, что Верена— моя родственница поматеринской линии. Она переехала встолицу, дабы япринял деятельное участие веесудьбе.
Втом, что Верена представительница дворянского рода, сомнений ниуменя, ниумоих ближников небыло. Тот жеБертран неединожды отмечал еебезупречные манеры. Именно оннастоятельно порекомендовал мне предоставить девушке, приличествующий ееположению комфорт. Наверняка ееблагородная семья ищет ее. Ирано или поздно они еенайдут вдоме, где кней относились соответствующим еепроисхождению образом.
СБертраном, который был настоящим гуру вэтих вопросах, янеспорил, хотя несовсем понимал, зачем мне это нужно. Новсе-таки решил довериться моему опытному камердинеру— онеще ниразу неподвел меня нидействием, нисоветом. Тем более, что, несмотря напережитое завсе эти месяцы, явсе еще ощущал себя чужаком вэтом мире. ИБертран, сам того неосознавая, был для меня лучшим гидом.
Поэтому смомента приезда враспоряжение Верены поступила Жози, дочь Агнесс, которая стала ееличной горничной. Жан-Клод Сильвен занимался еегардеробом, аМихаэль Рупп, эрувильский ювелир, скупавший уменя драгоценные камни, доставил вмой замок несколько украшений, которые, согласно местному этикету, должны были наличествовать укаждой молодой особы изблагородной семьи. Иэто несчитая всяких галантерейных товаров, навроде перчаток, шарфов, гребешков, духов, кремов ипрочей мелочовки. Вобщем, содержание спасенной обходилось мне вприличную сумму. Правда, при нынешнем моем состоянии, которое Захарий Берон постепенно начал приумножать, расходы наВерену были каплей вморе.
Сегодня девушка была втемно-синем платье. Наеетонкой шее красовалось изящное жемчужное колье, авушах блестели маленькие перламутровые серьги.
Верена, изобразив безупречный книксен, кивнула, соглашаясь напрогулку.
Некоторое время мышли молча, наслаждаясь весенним солнцем ипением птиц, которых вмоем саду было визобилии.
—Мадмуазель, полагаю, что выуже догадываетесь, очем яхочу свами поговорить,— произнес я, когда мыостановились рядом склумбой, цветы вкоторой были высажены вопределенной последовательности, что формировалась впестрый узор.
Верена слегка вздрогнула. Кивнула иопустила голову, ожидая продолжения.
—Притвориться немой после того, как выизбежали смерти, было несамой плохой идей.
После моих слов нащеках девушки появился румянец. Она вся напряглась.
—Увас появилось время изучить обстановку илюдей, которые вас спасли,— продолжил я.— Полагаю, раз выниразу непытались сбежать, выпочувствовали себя вбезопасности. Яивсе мои люди уверены, что выблагородного происхождения. Поэтому япостарался сделать так, чтобы вам было комфортно вмоем доме. Но, как высами, вероятно, понимаете, так долго продолжаться неможет. Ваша семья наверняка ищет вас. Если выназовете мне свое имя, ябымог связаться свашим отцом…
Верена подняла голову ипосмотрела мне вглаза. Вееиспытующем взгляде читались одновременно сомнение имольба.
—Мадмуазель, японимаю вас,— мягко произнес я.— Вам быхотелось, чтобы все оставалось так, как есть… Но, увы, янемогу так поступить нисвами, нисвашими родными…
Орисках для себя имоих людей янестал упоминать.
—Кроме того,— продолжил я.— Как раньше уже небудет. Все взамке уже знают, что выможете говорить.
Верена вскинулась, иеещеки залил румянец.
—Вынесколько раз кричали восне,— произнес я, переходя наместный язык.— Кстати, примите мои комплименты, ваш вестонский безупречен.
Верена громко выдохнула иобреченно опустила плечи. Сейчас она была очень похожа наподростка, которого застукали запоеданием втихаря печенья.
—Когда это произошло?— тихо спросила она.
Яотметил, что голос девушки был выразительным имелодичным. Инавестонском она действительно говорила очень правильно, хоть иснебольшим акцентом.
