Переступив порог замка, янамгновение замер ивтянул полной грудью воздух. Несмотря набардак, устроенный людьми графини деГрамон, яснова почувствовал себя защищенным. Стены моего логова, казалось, излучали спокойствие инадежность, охраняя тайны исекреты, замкнутые внутри.
—Вот мыидома…— сулыбкой налице произнес я, когда двери моего кабинета закрылись замной, ияостался один.
Впрочем, несовсем один…
—Можешь выходить,— произнес явполголоса.
Ближайшая стена пошла рябью ившаге отменя материализовалась ниссе. Она, открыв рот, вертела головой ивосхищенно разглядывала все вокруг.
—Ну, как тебе?— спросил я.
Итта потерла маленькие ладошки и, весело улыбаясь, ответила:
—Много работы, номне здесь нравится.
Глава 2
Следующие несколько дней мой замок был больше похож наразворошенный муравейник, чем налисью нору. Получив всвое временное распоряжение два десятка единиц дармовой рабочей силы ипользуясь весенним потеплением, Марк Дюко начал приводить мое жилище вдостойный вид.
После зимы скопилось много дел. Надо было проветрить все комнаты иподсобные помещения, прочистить дымоходы, освежить побелку, заново покрыть лаком полы имебель, привести впорядок сад, тужеканализационную систему почистить. Последним ответственным заданием под бдительным присмотром занимался Бруно Фолон.
Первые дни яиногда замечал тоскливые полные надежды взгляды, которые старший помощник графского управляющего бросал всторону входных ворот. Видимо, онвсе надеялся, что вот-вот, сминуты наминуту комне пожалует граф деГрамон воглаве своей доблестной дружины, дабы наказать нерадивого бастарда засамоуправство инаглость. Изаодно вызволить своего верного слугу.
Носкаждым новым днем надежда вглазах Бруно тускнела, акконцу недели так ивовсе испарилась— никто измоей семейки заэто время меня так инепобеспокоил.
Иэтому было свое объяснение. Наследующий день после моего прибытия мне было доставлено письмо отВалери, вкотором она искренне радовалась моему приезду иподробно всвоей ехидной манере описала истерику, что закатила графиня деГрамон после «дерзкой ибезобразной выходки подлого бастарда».
Сослов графини, меня «спасло отнеминуемой кары занеслыханное злодеяние» лишь отсутствие встолице главы рода, который должен был вернуться вЭрувиль кконцу месяца. Другими словами, довозвращения графа наши «боевые действия» сграфиней ставились напаузу.
Хотя они жеимогли стать причиной незапланированного возвращения Генриха деГрамона— его женушка написала увесистое письмецо, вкотором извещала супруга опроизошедшем иподробно описывала все грехи «мерзкого бастарда».
Валери знала осодержании письма, потому что графиня сгордым видом зачитала его перед всеми детьми иплемянницами перед отправкой. Вобщем, Кэтрин деГрамон всерьез рассчитывала, что еепослание мужу станет приговором «непокорному ублюдку».
Вконце письма Валери благодарила меня задоставленное удовольствие, мол, яснова, как всегда, разворошил это зловонное болото, накотором главной жабой, естественно, была Кэтрин деГрамон. Кроме того, сестра выражала беспокойство омоей судьбе, как бызамою выходку меня снова неотправили визгнание.
Вто, что забота сестренки вполне искренняя, яохотно верил. Ведь она явно беспокоилась впервую очередь необо мне, аосебе. Вэтом ядаже несомневался. Повышение моего статуса влечет засобой положительные последствия идля нее самой.
Вкаждом письме Валери пыталась довольно умело (как ейнаверняка казалось) манипулировать моими чувствами, мотивируя навеликие свершения дабы упрочить моё положение ввысшем обществе.
Хех… После парочки таких писем прежний Макс безоговорочно постарался быгоры свернуть только для того, чтобы оправдать возложенные нанего надежды заботливой сестрицы.
Ведь она «безустанно молится оего благополучии» и«верит вего блестящее будущее при дворе его величества». Аеще она «робко надеется нато, что еелюбимый брат, ееединственный защитник незабудет освоей любящей сестре». При этом нислова оНадин иПатрисии. Словно старшие сестры для Валери более несуществовали.
Явсвоих письмах ненавязчиво старался подогревать вВалери это еечувство собственной значимости. Мне это выгодно. Так яусыплял еебдительность ипоказывал, что мынаодной стороне. Вобщем, пусть думает, что еехитрость сработала, идоверчивый братец выполняет все еерекомендации.
Что жекасается дядюшки иего реакции намои действия… Должен заметить, яснетерпением ждал его ответного хода. Мое сопротивление— это испытание напрочность власти главы рода. Пусть проявит себя. Слабость это будет или сила— любой изрезультатов меня устроит. Мне важно понять, скем яимею дело.
Влюбом случае, мои родственнички должны понять, что моё имущество имои люди неприкосновенны. Наагрессию вмою сторону ивторжения вмои владения буду отвечать жестко. Согласно местным законам, явсвоем праве.
Вон, Лорд Грей, наплевав наприказ короля, вернулся всвои владения инавел там порядок железной рукой. Мало того, он, собрав сильную дружину, прошелся поземле обидчика огненным смерчем, иникто ему даже слова поперек несказал. Графу деБлуа даже пришлось бежать встолицу под защиту короля.
Иесли верить слухам, что циркулировали среди дворян, его величество нетолько ненакажет своего самого сильного страйкера засамоуправство, ноеще и, скорее всего, заставит деБлуа подписать мирное соглашение сЛордом Грэем, согласно которому граф, вероятнее всего, потеряет часть своих земель впользу страйкера. Ичто-то мне подсказывает, деБлуа, проглотив обиду, согласится, чтобы непотерять вообще все.
Кстати, насколько японял, то, как развивалась эта история, никого изсильных мира сего неудивляло. Напротив, все происходило вполне себе вдухе этого времени. Сильный брал верх над слабым. И, похоже, король это даже вкакой-то степени поощрял.
Правда, имелось уменя интуитивное предположение, что Карл III еще припомнит Лорду Грэю его «самоволку», икогда придет время, обязательно вернет тому должок. Просто сейчас невремя конфликтовать слояльным авантом, укоторого воруженосцах несколько сильных медиусов иэкспертов. Лето наносу, скоро начнутся активные боевые действия саталийцами, даеще иэто ранение, которое заставило встрепенуться нетолько всех герцогов, ноипростой народ…
Отом, что король, оранении которого ходили слухи один неопределеннее другого, дабы успокоить страну, показался своему народу напразднике какого-то святого, яузнал еще вдороге.
Специально для этого Карл III насвоих двоих, вокружении самых влиятельных своих приближенных, наверняка при поддержке лучших целителей королевства, простоял набалкончике дворца почти целый час, периодически помахивая ладошкой ликующей ипровозглашающей здравицы государю толпе.
Марк Дюко позднее рассказал мне, что онтоже был втот день там исвоими глазами видел его величество. Мой дворецкий искренне восхищался мужеством истойкостью своего короля, как, собственно, ивсе собравшиеся втот день наплощади люди. Абыло ихтам несколько тысяч.
