Я вновь кивнул. Ганга, удовлетворившись этим, приказала девушке и парню:
—Выполняйте все его приказы, как мои.
Вампиры встали и поклонились мне. Потом снова сели.
—Очень хорошо,— ответиля.— Совещание окончено.
Трэлы, несколько удивленные краткостью совещания, ушли, аГанга хищно уставила на меня свой с небольшой горбинкой нос, так, словно хотела меня им заклевать. Затем молча встала и потянула меня за руку наверх, в спальню. Я не сопротивлялся. Сам соскучился…
В спальне мы провели полдня. Ганга вышла оттуда растрепанная и счастливая, я — несколько усталый и обремененный мыслями.
Пора было навестить штаб-квартиру синдиката и пошуметь там. Мне нужно было добиться быстрой реакции Советника. А какой она будет, предположить было не трудно. Главное — вести себя как надменный местный аристократ. Нагло, презрительно и не очень умно. Пусть у него сложится впечатление, что я хитрый, ловкий, но не очень умный. Что в общем-то и правда. В прошлой жизни я звезд с неба не хватал. Комбат — это был мой потолок. Но раз волею высших сил я попал сюда, то надо соответствовать. Тем более что имею «плюшки» в помощь. Шизу, малышей, Лиана и расслоенное сознание, которое действует само по себе, минуя мой мозг. Зато выдает готовые ответы. Мое дело — этим умело пользоваться.
Так вот, один из ответов был такой. Надо заставить синдикат спешить. А как? На мой взгляд, добиться этого просто. Показать себя в штаб-квартире, никого не убить, но устроить там шумиху. При этом дать возможность оставшимся членам банды испытать сильный страх. Что я и хотел провернуть. Помогать мне должна была Ганга. Так и так я бы от нее не отделался. Оставалось придумать ей роль. И я решил сделать ее наживкой.
Когда светило, устав светить за весь день, стало опускаться, подул ветерок, предвещающий наплыв вечернего тумана. Мы вышли из поместья по одному. Сначала я, потом через пару ридок вышла Ганга. До штаб-квартиры нужно было идти ридок двадцать.
Архитектура Брисвиля не была чем-то сверхъестественным, но все же, мне думается, строилась по определенному плану. Через весь город, прорезая его, шла широкая немощеная дорога с каменными тротуарами по краям. По бокам тротуаров — заборы, ограждающие участки домов. Или лавки и магазинчики. Их было много. Через каждые сто метров появлялись проулки, ведущие в тупички. Примерно через двести метров шли перпендикулярные улицы влево и вправо. Идущие до параллельных главной улице улиц. Но уже не таких широких. Вот на такой улице в тупичке и располагалась штаб-квартира синдиката, в поместье немного больше того, какой снял для нас Фома. Первой к воротам поместья должна была подойти Ганга и завести с охранниками разговор. Я под скрытом должен был ее прикрывать. Конечно, я мог и сам перелезть через забор, но нужен был эффект интриги.
Во дворе поместья было тихо. Дневной зной сменялся прохладой, и ветерок приятно ворошил волосы молодому парню, что сидел на скамейке у ворот внутри поместья. Он блаженно закрыл глаза и отдыхал. Его отдых прервал голос из сторожки.
—Брат Грицай, к нам направляется какая-то баба. Да красивая, чертовка.
—Что за баба?— лениво спросил парень и открыл глаза, поднял соломенную шляпу, прикрывавшую лицо, и выпрямился.
—Да откуда мне знать? Говорю же, красивая.
—А почему ты решил, что идет к нам?
—Грицай, не тупи! Мы в тупике, и она направляется прямо к нам.
—Может, шлюха? Заработать хочет. Так я не против…
—Дурень,— беззлобно ответил голос из сторожки.— Шлюхи в кабаках сидят. Это, может быть, отВедьмы посланница.
—Ну, как подойдет, так узнаем. Чего раньше времени суетиться?
—Как бы беды не было, Грицай. Наши-то сутки уже как пропали. Известий от них нет. ИБрунгхельд запретил передавать в центр известия без его участия. Вот сидим и непонятно чего ждем. Я сообщу дежурному…
—Не спеши. Этот чудак из старых. А они рады поржать над нами. Подойдет, разберемся, что к чему, и тогда уже сообщим брату Агустену.
—Лигирийский мерин ему брат,— ответил недовольный голос из сторожки.
В дверь калитки застучали бронзовым кольцом по такой же пластине.
—Надо же, действительно к нам!— несколько удивленно произнес парень и открыл окошко калитки. Оглядел похотливым взглядом девушку. «Действительно красива»,— мысленно оценил он и спросил:— Тебе чего, красотка. Подзаработать хочешь?
—Не нуждаюсь,— презрительно скривилась красотка.— Меня к вам послали передать требование…
—Чего-о?— удивленно протянул парень.— Какое еще требование?..
—Вы должны заплатить сто тысяч золотых корон.
—Сто тысяч!.. Кому? За что?..
—За своих людей, что напали наАруфана, сына графа Шаро. Их пленили. Если в течение семи дней золото уплачено не будет, их казнят в замке Шаро.
—Как казнят?— казалось, парень перестал соображать. Он тупо смотрел в окошко на серьезное лицо девушки.
—Велели передать, что четвертуют.
Из сторожки послышался грубый голос:
—Тащи эту дуру сюда!
Парень опомнился и, открыв калитку, попытался схватить девушку за рукав. Но та очень шустро отскочила на шаг назад. С головы парня слетела соломенная шляпа, и он рванулся за девушкой.
—Не так быстро, сучонок,— проговорил голос, и в лицо брату Грицаю прилетел увесистый удар. Он отправил его обратно за ворота. Влетев внутрь, он, раскинув руки, распластался на каменных плитах двора. Из сторожки выскочил широкоплечий мужчина с парализаторами в руках и растерянным взглядом оглядел улицу. За воротами никого не было. Девушка неожиданно исчезла. Постояв несколько мгновений и оценив отсутствие видимой угрозы, мужчина наклонился над поверженным товарищем. И тут же, так же как и его товарищ, получил удар по лицу. Но, по всей видимости, ногой. Схватившись за него руками, он задавленно взвыл. Затем его грубо ухватили за волосы и резко дернули вверх. Мужчина отчаянно закричал.
—Заглохни, смерд,— зашептал ему в ухо голос, до паники внушающий ужас.— Передай своим. Сто тысяч золотых, или всех четвертуем.— Затем неожиданный сильный пинок под зад заставил охранника пробежать пяток шагов и рухнуть на камни.
Оба охранника пролежали на камнях почти минуту. Потом поднялся брат Грицай и тряхнул головой. Увидел лежащего с разбитым носом товарища и истошно закричал:
—Тревога! Нападение!..
—Хватит орать!— послышался голос из динамика в сторожке.— Я все видел. Закрой калитку, и пусть брат Людвиг придет в дежурку.
Парень похлопал глазами и подчинился. Поднялся, осторожно подошел к воротам. Помедлил и выглянул. И тут же его ухватили за нос. Ему было больно и обидно. Некто невидимый избивал их и издевался над ними.
—Не забудь,— прошептал вкрадчивый тихий голос.— Семь дней…
Удар ногой в живот заставил брата Грицая отлететь от калитки и упасть на плиты двора. Калитка с грохотом захлопнулась.
