Я крутился как мог. Ночь принадлежала моим соскучившимся по ласке женам, а день — делам. Все три дня, что я пробыл в замке, спать не ложился. Зато были довольны иГанга, иЧернушка, иШиза. Только Тора хмуро из-под тонких бровей смотрела на моих жен и не смотрела на меня. Я не до конца понимал ее чувства, но надеялся, что хваленая выдержка снежных эльфаров не даст ей устроить скандал из-за ревности. В конце концов, думал я, она из княжеской семьи и должна была впитать с молоком матери понимание, что замуж она пойдет с выгодой для ее народа, а не под влиянием переменчивых чувств. И я не ее собственность.
В охрану Торе я определил двух вампирш. Еще по две охраняли Гангу иЧернушку. Парни составили отряд замкового спецназа. Из своих запасов я им выделил мультитулы и станеры. Выдал средства ближней связи. В подвале замка оборудовал место для оператора следящих систем, и там засела Ведьма, которая не только хорошо знала, как с ними работать, но и знала, как координировать действия боевиков-вампиров. Ждать прибытия отряда Искореняющих оставалось недолго.
К моему удивлению, мой замок больше не интересовал Вечный лес и его шпионы тут не появлялись. Чернушка и уволенные сыщики из службы безопасности, перешедшие ко мне на службу, отменно потрудились. Глубоко вникать в их дела я не стал, заслушал доклад Чернушки, поблагодарил сыщиков, наградив их сотней золотых корон, и убыл.
Рабе-демоница осталась в замке моим незримым оком. Только она могла учуять чужака под любой личиной, и как награда ей разрешалось испить зарвавшихся членов ордена Искореняющих…
Сначала мне надо было попасть наГору вГраднагоре, куда пришлось забрать иПтица. Тот, попав на хоздвор, стал уничтожать кур и гусей. Отчего его чуть не пристрелила из арбалета разъяренная Лия. Проглот почувствовал себя царем в птичьем царстве и с воплем «Смегтные!» прижал лапой прыгнувшего на него боевитого петуха. А потом его просто сожрал. Птичница, увидевшая бесславный конец любимца Лии, побежала докладывать о святотатстве. Птиц, как потом рассказывали очевидцы, принял ее за убегающую дичь и с воплем «С-с-стой, ра-а-аб!..» понесся следом за ней. Бедная крестьянка, увидев погоню и услышав крик Птица-динозавра, заголосила на весь двор. Из хлева на ее крик выбежал свинарь и с ходу залепил Птицу по маленькой башке лопатой, чем и спас птичницу и самого Птица от неминуемой мести Лии. Она подумала, что петух-переросток помер. Но он отлежался и, когда я прибыл разбираться, шатаясь, поднялся. Посмотрел на меня и пожаловался.
—Эти смегтные совсем стгах потегяли,— произнес он это почти внятно и без ошибок. Вот так и пришлось его забирать с собой. Хотя Лия предлагала устроить из него шикарное жаркое.
НаГоре царил идеальный порядок, чему я, кстати, сильно удивился. Три обалдуя, Рострум, Мастер иМессир, понуро смотрели на меня и вздыхали.
Как только я появился на своем балконе, тут же загудел рог и выбежала «богиня» Мата. Следом плелись, как свита, любители карт. Орк-распорядитель вышел важно и с достоинством поклонился. Мата сделала реверанс и махнула платочком. Трое из ларца, одинаковых с лица, затянули: «Славься…» Но не так самозабвенно, как прежде.
Последним появился Авангур. Он подошел и радостно меня обнял.
—Не часто ты, командор, посещаешь свое убежище,— с легким укором произнес он.
—А что, вы соскучились?— в ответ спросиля.
—Не то чтобы… но лучше бывать здесь почаще. А то иной раз не поймешь, кто тут хозяин, ты илиМата…
—А что не так?— недоуменно спросиля.— Вижу, в городе полный порядок. Город растет. Мои наместники не балуются. Еще не пропили и не проиграли в карты мой город. И думаю это все благодаря Мате. Верно?
—Верно,— вздохнул Авангур.— Только после того, как она тут прочно обосновалась, стало скучно. Посмотри на своих наместников. Они такими ходят день и ночь. Рострум даже пару раз пытался свести счеты с жизнью — бросался со стены вниз. Потом плакал, что такая жизнь ему не в радость.
—Да?— удивилсяя.— А чего им для счастья не хватает?
—Свободы.
—Какой свободы, Авангур? Они что, в тюрьме?
—Да, Гора стала для них тюрьмой. Это Мата так постаралась. Им ничего нельзя. Нельзя играть в карты, нельзя проявлять себя в каком-либо виде. Они должны сопровождать нашу «богиню» по городу или стоять у ее дверей, если она отдыхает.
—А чего это они ее так слушаются?
—Так это ты ее поставил в такое положение над всеми. А она, став еще как бы богиней, обрела духовную силу и власть в городе. Теперь здесь новые порядки.
—Ты что-то хочешь предложить?— спросил я, не зная, как отнестись к такому положению вещей. С одной стороны, Мата права и в городе должен быть порядок. С другой стороны, мои спецназовцы не раз показали себя непревзойденными защитниками Горы. Рока даже побороли в мое отсутствие.
—Дай им свободу отМаты, и все наладится. Пусть она управляет гражданскими делами, а делами военными пусть занимаются твои обалдуи. Появится равновесие.
Я пожал плечами и спорить не стал. В конце концов Авангур был созданием Творца и кое-что, если не многое, понимал лучше меня. Ему виднее.
Я махнул рукой, иМата со свитой подошла ко мне. Птиц все это время озирался, не понимая, куда попал. Он попытался клюнуть Авангура на предмет определения съедобности. Но тот лишь шлепнул его по голове, иПтиц, заклекотав, как испуганная курица, отбежал.
—Совсем ра-аб стр-р-ра-ах-х-х потерялр-р-р,— возмущенно заголосил он.
—Заглохни,— приказал Авангур, иПтиц моментально примолк.
—Зачем ты его сюда притащил?— спросил Авангур.
—Девать было некуда, привязался. В замке хотел оставить, внизу, так он стал кур жрать. Лия, моя управительница, пообещала из него жаркое сделать, а я с ним Инферно прошел. Он мне словно боевой товарищ. Не могу я его есть, как жаркое, и бросить не могу. Понимаешь?
—Нет,— кратко ответил Авангур.— Если тебе его жалко бросать, отдай его Роструму. Они найдут общий язык.
—Как скажешь.— Теперь плечами пожал я и обратился кМате:— Мата, благодарю тебя за порядок на моей Горе. Так уютно и опрятно здесь не было никогда.— Мата от удовольствия расцвела.— За это я отдаю в твои руки гражданские дела вГраднагоре. Обустраивай, украшай этот город.— А вы,— я обратился к понурой свите,— отвечаете за его оборону, не лезете в дела Маты, она не лезет в ваши дела. И тебе, Рострум, отдаю этого Птица. Ухаживай за ним. Он умный и говорящий. Забирай его, бери своих подчиненных и иди занимайся своими делами.
Троицу не надо было два раза уговаривать. Мастер ловко тут же вскочил верхом наПтица, и тот, оглашая замок испуганными воплями, помчался прочь. Следом с криками восторга и неописуемой радости вприпрыжку побежали Рострум иМессир, Рострум орал: «Отдай, это мое!»
Я повернулся к распорядителю.
—Без моего разрешения эту троицу и птицу в замок не пускать. В городе пусть делают что хотят.
Орк поклонился, показывая, что он понял распоряжение. А я вновь посмотрел наМату.
