– Хм… Маловероятно… Но тогда будем сражаться, госпожа. Обычно это отряд набега в три-четыре десятка кочевников. А у нас три десятка опытных стражников. И вы маг… Справимся.
– А как они сражаются?
– Прячутся в песках и нападают внезапно с саблями наголо. Рубаки отчаянные, но не очень умелые. Их главная сила в внезапности. Если выдержать первый натиск, то они отступают и растворяются в песках…
– Понятно, – кивнула Ганга и подумала: «Знакомая тактика оседлых орков у моря. Там тоже пустыня, и эти орки почти не общаются с остальными орками, а те не суются в пустыню».
– Чем так знаменит этот плод, что нашел Башмунус? – спросила Ганга, меняя тему разговора.
– О! Это поистине замечательный плод, – воскликнул Лу Мин. – Он излечивает все болезни. Омолаживает организм. Женщины становятся прекраснее, а мужчины сильнее и мужественнее… прибавляются года жизни… Его называют божественным плодом, госпожа.
Ганга недоверчиво скривилась.
– Башмунус сожрал его, и по нему не видно, чтобы он стал прекрасней. Как был маломерок, так им и остался…
«Хотя… – подумала она. – Он все же изменился и стал слышать голоса фей…»
– А что ты знаешь о маленьких летающих феях?
– Вы тоже их видели?
– Я не видела. Их видел Башмунус.
– О! Это очень редкий дар. Видеть фей может только тот, кого они признают своим. Другим, к сожалению, это не дано. Феи раскрывают тайны тому, с кем дружат…
– Это все слухи? – спросила Ганга.
– Ну да, – ответил Лу Мин, – всего лишь слухи…
– Понятно. Ты сам не видел тех, кто видел фей…
– Как не видел? – воскликнул узкоглазый воин. – Видел и знаю одного такого.
– Да? И кто это?
– Ваш маленький спутник. Он нашел плод, значит, стал другом феям. Вы будете сказочно богаты, госпожа… Если вас не убьют.
– Не убьют? Кто меня может убить? И за что?
– Причин для этого много, госпожа, – туманно ответил Лу Мин.
– А если поподробнее?..
– Вы вампир в цветах дома сабаинов. А значит, отступница. Ваш род вас отверг за преданность договору. Вы скрываетесь, но как только про вас узнают, начнется охота. Вампиры вашего клана будут вас преследовать, они и через пустыню переберутся. Слухи о вашем прозорливом спутнике тоже не утаить, и авантюристы начнут охотиться уже за ним. Кроме того, вампиров в халифате не любят… Как-то так…
– Спасибо, что предупредил, – кивнула Ганга и стала размышлять. Ее принимают за вампира? Почему? И кто это такие? Но спрашивать у узкоглазого попутчика она не стала. Придет время – узнает. Вместо этого она спросила другое:
– Лу Мин, а почему караван идет днем в жару, когда ночью и прохладно, и не душно?
– Ночью, госпожа, приходят разные твари и нападают на верблюдов. Не отобьемся. Караван растянут в ниточку. То тут нападут, то там… Вырежут верблюдов, и караван станет. А днем они прячутся, можно хоть и жарко, но идти без опасения. А на стоянках мы верблюдов загоняем вовнутрь и ставим «пугалки» от хищников… Вы, кстати, ничего не чуете? Тут часто попадаются нерчи.
– Нет, Лу Мин, рядом этих тварей нет. Я держу дорогу под контролем.
Ганга посмотрела на небо. С небосвода жарило немилосердно. Казалось, на песке можно жарить мясо, так он был раскален. Снежный эльфар уже шатался, но брел, тупо глядя себе под ноги. Ганга его не жалела, но иногда накрывала пологом, и он приходил в себя. Путь казался бесконечным в бесконечных песках. Но Ганга, привыкшая к просторам своей степи, на это не обращала внимания.
Лу Мин частенько бросал на нее удивленные взгляды, и она его понимала. Все изнывали от жары, истекали потом, пили подкисленную воду, а она как ни в чем не бывало шагала себе и шагала, не испытывая неудобств или проблем с жарой. Энергетический запас падал медленно и был весьма большой, так что она могла позволить себе идти, периодически накрывая себя пологом прохлады.
Кроме того, она выросла среди орков и не знала, что такое дискомфорт. Ее не смущал запах пота в подмышках и вонь грязных портянок. Могла спать на ходу, есть все подряд и легко переносить тяготы длительных переходов. Это могли делать и беременные орские женщины. Могла и Ганга.
Лу Мин иногда чувствовал исходящую от нее прохладу и несколько раз приближался к женщине несколько ближе, чем нужно. Но Ганга кидала на него красноречивый взгляд, и он тут же отходил.
Наконец узкоглазого сменил воин, слезший с верблюда и идущий пешком. А Лу Мин ушел вглубь каравана. Ганга продолжала идти впереди каравана, и за ней плелся в полуобморочном состоянии эльфар.
Ближе к полудню на границе видимости сканера появились красные точки. Ганга подняла руку вверх и остановилась. Путь перегораживали враги. Не то чтобы перегораживали, они затаились рядом. Это показывал сканер, но их не было видно. Она насчитала двадцать красных отметин по бокам пути, по которому шел караван, все с правой стороны.
«Видимо, это и есть фримданы», – решила Ганга и подозвала воина, идущего следом.
– Передай командиру, что справа впереди двадцать фримданов в песке спрятались, в ста шагах от пути, по которому мы идем.
Загорелый поджарый воин побледнел и кивнул. Он сорвался с места и, поднимая небольшую тучу песка за собой, устремился к каравану. Вскоре подъехал озабоченный чернокожий начальник охраны.
– Где фримданы? – спросил он, оглядывая пески.
– Не туда смотришь, Ремсурат. Они не в барханах. Прямо и правее сотня шагов… Что-то их мало для нападения? Всего два десятка…
– Это проба сил. Они не будут отчаянно сражаться. Нападут, проверят нашу готовность обороняться и уйдут…
– Уйдут? Вы что, их не преследуете?
– Если их преследовать, то попадем в засаду. Они этого и ждут. Где-то тут их основной отряд… Плохо то, что они теперь не отстанут… И непонятно, почему фримданы не на паломничестве?..
– Ремсурат, что ты собираешься делать?
– Мы их спугнем, они уйдут, и будем готовиться к битве, – со вздохом нескрываемого огорчения ответил чернокожий командир. – Я надеялся, что в это время их не встретим…
– Не надо их пугать, Ремсурат. Я пойду к ним приманкой, а ты прикажи своим воинам быть готовыми поддержать меня. Этим фримданам нельзя давать уйти. Кидайте в них свои дротики. Надеюсь, они у вас не для красоты…
Ремсурат пропустил колкость орчанки мимо ушей и спросил:
– Вы так в себе уверены, госпожа?
– Я знаю, что делаю, Ремсурат. Я побывала не в одном бою… Иди командуй.
Чернокожий воин вернулся к своим бойцам и стал им что-то объяснять. Ганга подождала, когда он закончит давать инструктаж, и его бойцы выехали на своих верблюдах вперед каравана. Убедившись, что все готовы, она решительно пошла дальше, на ходу направляя станер на красные точки. Пока она приближалась, половина воинов, спрятавшихся в песке, была обездвижена. А трое самых нетерпеливых выскочили из песка и бросились на нее с сетью в руках. Они разошлись, беря ее в полукольцо, но сразу же упали парализованные станером. В двух воинов она запустила огненный шар. Он взорвался, подняв тучи песка, и вместе с песком в воздух взлетели тела мужчин. Они еще падали, а из песка стали выскакивать враги. Они бросались к Ганге, а она, не останавливаясь, применяла станер. Через минуту на песке лежали тела живых, но обездвиженных фримданов. Пыль и песок, поднятые взрывом плазмы фаербола, оседали. В яме, образовавшейся после взрыва, лежали два обезображенных пламенем тела и не подавали признаков жизни.
