Он поднялся со своего стула.
– Тщательно допросить и казнить как предателя! – приказал он. – Полк Ордая расформировать, офицеров понизить до рядовых бойцов и весь личный состав распределить десятками по другим гарнизонам… вдали от столицы. Вызвать сюда командующего Запада и наместника.
Он ушел тяжелой, усталой поступью, оставив замершего с открытым ртом командира полка Ордая.
Шавга-ил пришел в себя и тупо огляделся. Он находился в темноте и, подняв голову, увидел кусочек темного неба с несколькими звездочками.
«Я что, в яме?» – удивился он и зашевелился. Затем крикнул:
– Эй!
Рядом кто-то был еще, и он сильно лягнул эльфара ногой.
– Уймись, ушастый, спать мешаешь, – с акцентом на общем языке произнес невидимый в темноте разумный.
– А где мы? – сжавшись в комочек, спросил Шавга-ил и получил тычок с другой стороны.
– В яме, придурок, спи.
Эльфар принял это предложение за разумное и постарался уснуть. Он повозился и задремал. Проснулся он оттого, что его поливали водой. Он открыл глаза и понял, что это не вода. На него мочился полуголый, загорелый до черноты худой хуман.
Возмущенный эльфар хотел вскочить, но его тело от неудобной скрюченной позы затекло. Он лишь смог прикрыться руками и с возмущением закричать:
– Хуман? Ты что делаешь?
– О! Смотри, лисичка заговорила, – раздался рядом грубый смех, а худой справил нужду и натянул штаны. Отвернулся и ушел на свое место.
Шавга-ил огляделся. В свете, попадающем из отверстия над головой, он увидел двоих полуголых грязных хуманов. Тот, что мочился на него, сел в своем углу и закрыл глаза. Второй смеялся щербатым ртом.
Эльфар почувствовал отвратительную вонь, которую не ощущал до этого, посмотрел себе под ноги и понял, что сидит на испражнениях. Он приподнялся и отполз от зловонной кучи. Как только что понял, он умудрился сесть на отхожее месте, где справляли естественные надобности несчастные, попавшие в яму. Эльфар брезгливо отряхнулся и растер мочу по лицу, вытирая ее рукавом рубахи.
Тот, что смеялся, продолжил говорить:
– А ты смотри, Лемир, лисичка-то красива, кожа белая да чистая. А у меня бабы давно не было… – Он внимательнее оглядел эльфара и, к ужасу последнего, спросил товарища: – Лемир, ты его будешь иметь?
Тот, кого назвали Лемиром, открыл глаза и посмотрел на эльфара.
– Нет, Шавран, я животных не трахую. Мне вера моя не позволяет. Ты уж сам как-нибудь, если хочешь…
Он вновь закрыл глаза.
Второй скривился.
– Да стремно как-то одному, Лемир. Ты же лисичку обоссал. Эх, жаль! Какая баба пропадает… – вздохнул он.
– Я не баба, – отозвался молчавший все это время эльфар. – Я мужчина.
Шавран громко рассмеялся.
– Какой ты мужчина, лисичка, у тебя вон кожа белая, как у фейри в гаремах эмира, а ушки лисьи. Может, скажешь еще, что у тебя и яйца есть?
– Есть! – решительно заявил Шавга-ил.
– Да ну! Врешь, поди!..
– Не вру, есть, – ответил эльфар.
– А если не врешь, то покажи.
Шавга-ил замер, но тут же отверг это предложение, унижающее его достоинство.
– Ничего я не буду показывать, – ответил он.
– Ага! – обрадовался Шавран. – Значит, все-таки баба! А ну, лисичка, снимай штаны. – Он приподнялся.
– Не подходи! – почти завизжал снежный эльфар, и тут у него проявилась его родовая гордость. Он встал. А когда к нему подошел вихляющей походкой Шавран, с силой ударил того по лицу. Снежный эльфар лишь немного уступал в силе оркам и был гораздо сильнее человека.
Удар свалил человека в кучу с дерьмом. Дремавший Лемир приоткрыл глаза, равнодушно посмотрел на валяющегося без сознания товарища и снова прикрыл глаза.
– Если ты, лисица, его убил, тебе не поздоровится. Мы все жертвы дейвам, и нас мало.
Но Шавран зашевелился и открыл глаза.
– Это где я? – спросил он вслух. – Это кто это меня так?
Ему никто не ответил, а сверху сбросили веревочную лестницу, и раздался зычный голос.
– Эй там, в дерьме, вылазь!
Эльфар не заставил себя долго ждать и первым полез наверх. Когда он выбрался из ямы, то его толкнули ногой в зад. Эльфар упал на четвереньки.
– Фу, вонючее животное! – раздался рядом брезгливый окрик воина. – Иди в реке помойся, урод. Что ни говори, а животное всегда останется животным. Даже если его научили говорить… Следующий, вылазь…
Шавга-ил мылся у берега, не снимая одежды. Он был почти счастлив, оттого что смог смыть с себя вонь испражнений. Вместе с ним мылись и два хумана. Шавран улучил момент и врезал эльфару ногой под зад. Тот упал в воду с головой, но тут же вынырнул. Ухватил хумана за шею и стал душить. Удар плетью заставил его взвизгнуть и отпустить человека.
– Ты, зверь, руки не распускай, а то поотрубаю, – проговорил тот же воин, что отправил его мыться.
После помывки их представили седому старику. Тот сидел на ковре и подушках под навесом и пил что-то из плоской чашки.
– Этого, саи, – воин указал плетью на эльфара, – можно продать в гарем эмиру.
– Глупости, – отмахнулся старик, – эмир любит мальчиков, а не зверей.
– Но это умный зверь, красивый, – не сдавался воин, – и белокожий, как девушка. Если его кастрировать, он и петь будет как девушка…
Шавга-ил от слов воина даже вздрогнул.
– Я и так умею петь, не надо меня кастрировать, – еле слышно проблеял он.
– Ты умеешь говорить? – удивился старик. – Ну-ка спой мне что-нибудь… – И эльфар запел. Он спел песню о любви пастушки и сына главы Дома и замолчал.
Старик скривился.
– У эмира есть птицы попугаи, они тоже запоминают речь человека и могут петь. Это тоже попугай, только без крыльев. Где ты его нашел?
– В пустыне у одинокого колодца Учкурак.
– Он там был один?
– Их было трое, но двое куда-то ушли, и мы схватили этого попугая, саи.
– Ладно, – махнул рукой старик и благосклонно проговорил: – Я принимаю его как жертву дейвам, показывай других…
Старик поглядел на эльфара и задумчиво проговорил:
– Может, ему уши обрезать, чтобы на человека был похож? А?..
– Не стоит, саи, – вежливо и с почтением ответил стоящий рядом невысокий худощавый человек с козлиными рогами на голове. – Дейвы могут признать его недостойной жертвой… урезанной. Пусть лучше входит в их обитель с песнями.
– Дело говоришь, Махруддим, – удовлетворенно согласился старик.
