Вновь взметнулись руки, и подсчет показал, что противников тоже восемнадцать.
– Кто воздержался? – спросил председатель, и опять поднялись руки. – Воздержалось двадцать один, – произнес председатель. – Какие будут предложения? Как нам решить этот вопрос? – недовольно произнес он.
Ждавший своего часа лер Мерцал-ил поднялся.
– Леры, у соискателя есть весомый аргумент в пользу него, и он хочет его продемонстрировать уважаемому совету.
Лер сел, а я поднялся.
– Леры, у меня есть завещание безвременно погибшего Великого князя снежного народа, – произнес я, и в зале установилась гробовая тишина. Все смотрели на меня, и выражение их лиц было таким, словно с небес в зал сошел сам Господь Бог и все его воинство.
Первым прервал молчание председатель.
– Может, вы нам покажите его?.. Господин граф? – спросил он.
– Конечно, лер председатель, за этим я сюда и прибыл.
Я достал из сумки свиток и прошел к председателю. Протянул ему свиток и скромно встал рядом.
Тот взял свиток и внимательно его оглядел, даже понюхал. Затем развернул и стал молча читать. И по мере того, как он его читал, его глаза становились шире и шире. В зале началось волнение.
– Что там? – не выдержал суетливый представитель дома Опавшего листа.
Председатель откашлялся и стал читать вслух.
«Кхм… Я, Великий князь Снежного княжества, лерон Снежжда-ил, поставленный милостью судьбы и волею народа снежных эльфаров править, повелеваю как мою последнюю волю.
Выделить для графа Ирридара Тох Рангора тан Аббаи для основания нового дома предгорья Высокого хребта. Для этого он должен исполнить все предписанное законом.
Данная жалованная грамота является основанием для вынесения Великим советом решения в пользу вышеназванного лица…»
На некоторое время в зале воцарилось молчание. Я видел ошарашенные лица снежных эльфаров, но общую тишину нарушил вопль представителя дома Опавшего листа.
– Это подлог! – заорал во все горло лер Мару-ил.
– Нет, леры, это подлинный документ, – негромко и удивленно произнес председательствующий.
Гронд, сопя и шмыгая носом, сидел и читал доклады тан Кране. Опальный граф весьма рьяно принялся за порученное дело. В городской тюрьме сидело более сотни мелких аристократов, и в тюрьме тайной стражи целых два генерала, подозреваемых в измене короне, и за них хлопотал Крензу. Ссориться с таким влиятельным сановником, приближенным к королю, Гронду не хотелось. Но все факты говорили о том, что эти два остолопа тупо продавали сведения о расположении войск Вангорского королевства имперским шпионам. Сами шпионы были пойманы и изобличены. Кране выбил из них признание за одну ночь. Слежка за ними велась давно, и вот на днях Кране пошел со своих козырей. Сам он в свое время не стал проводить следствие по генералам, а вот когда начальником тайной стражи стал Гронд, сразу же дал ход следствию, и улики нашлись, и свидетели.
«Скотина, – мысленно выругался Гронд. – Подставил, сволочь. И все этот неугомонный нехеец…»
Додумать он не успел, в кабинет буквально вломился назначенный главнокомандующим силами обороны мессир Кронвальд. Он прошел к столу и, громко сопя, уселся напротив товарища. Кинул взгляд на бумаги с гербом и криво усмехнулся.
– Читаешь результаты расследования скотины Кране? – спросил он, и Гронд кивнул.
– По генералам?
Гронд вновь кивнул.
– Что думаешь делать?
Гронд пожал плечами.
– Пока думаю, – ответил он.
– Мне они нужны, – пробурчал мессир. – Барон Остельман – незаменимый квартирмейстер. А Шарль Лумье – снабженец, интендант, у которого все связи с поставщиками.
– А как же быть с их связями со шпионами? Они продавали сведения и сами уже дали показания… – Гронд похлопал по стопке бумаг на столе.
– Так арестуй Крензý! – усмехнулся мессир. – Он-то уж точно все сведения продал.
– Крензу неприкасаем, – вздохнул Гронд. – И он хлопочет об этих генералах.
– Вот как? Хлопочет? – переспросил мессир Кронвальд. – Хм… это хорошо. С ним можно поторговаться.
– А что будет, когда Кране вступит вновь в должность, Крон? – спросил Гронд. – Он же обвинит нас в предательстве. Он весь такой белый и пушистый…
– А мы все свалим на Крензу, – пояснил мессир. – Мол, он потребовал освободить нужных королевству генералов.
– А как же доказательства?
– Их можно… потерять. Ты сам знаешь, что половина аристократов Вангора с радостью предаст, и, я смею думать, давно предает короля. Двумя предателями больше, двумя меньше… А эти дурни будут стараться сохранить свою жизнь. И пользы от них будет больше, чем вреда. Тем более что они сообщили имперцам устаревшие данные.
– Ладно, уговорил, – облегченно произнес Гронд. – Кто пойдет торговаться с Крензý? Ты или я?
– Конечно, ты! Он меня ненавидит, – засмеялся мессир. – А ты выписывай пропуск генералам.
Риз Крензу был герцогом королевской крови и, имея родственные связи с правящим королем, вовсю пользовался своим положением. Родственные связи прослеживались по линии бабки, а по мужской линии он был на четверть имперцем и внуком одного из представителей банкирских домов империи, отошедших от дел.
Его страстью было зарабатывание денег. Видимо, сказывался менталитет деда-имперца. Он всегда радел о королевской казне, но не забывал и себя. Кредиты, займы, аукционы, ценные бумаги, продажа земель и должностей – все это находилось в руках оборотистого Крензý, и никто не смел лезть в его вотчину. Король, зная о таланте «родственника» делать деньги из воздуха, опекал его и не давал в обиду. Хотя за ним тянулось множество грехов и грешков.
Сейчас Крензý был озабочен подставой банкирских домов империи и составлял возмущенное и грозное послание. Это дело он не доверял никому.
Вошел слуга и поклонился.
– Ваше Высочество, прибыл мессир Гронд и просит аудиенции.
Крензу тут же смекнул, в чем дело, и приказал:
– Пусть войдет.
Спрятал недописанное письмо в папку, а папку убрал в стол.
Вошел Гронд и, радостно улыбаясь, поклонился.
– Рад приветствовать вас, мессир, – поздоровался герцог. Откинулся на спинку кресла и указал рукой вошедшему на стул возле приставного столика. В отличие от хозяйского кресла, стул, на который указал риз, был небольшой, что должно было подчеркивать разницу в положении посетителя и хозяина кабинета.
Гронд прошел и сел. Повозился на жестком сиденье и, продолжая улыбаться, посмотрел на Крензу.
– Что вас привело ко мне, уважаемый Гронд? – спросил герцог, налюбовавшись на стесненного неудобным сиденьем Гронда.
