—Неужели забеременела?
—Да щас прям!— самодовольно хмыкнул.— Не таким уж простофилей я был, чтобы забыть о существовании резинок,— прищурился, как будто что-то прикидывая в уме.— А через пару недель, к нам заявилась Иркина мать и предъявила моим предкам, что я не просто обесчестил ее дочь, а невинной-то она и до меня не была, а изнасиловал!
—Лихо!
—Да!— криво усмехнулся.— На мои вопли, что все было по согласию, никто, разумеется, не реагировал. Мать — рыдала, отец — рычал, сестра — тыкая в меня, крутила у виска пальцем! А я рвался поговорить с возлюбленной! В итоге, родители согласились заткнуть оскорбленному семейству рот денежной котлетой…Не жениться же мне в восемнадцать! И, чтобы все было шито-крыто и ничего не узнал ее отец, а он у нее был с сильно подорванной психикой и непредсказуемой реакцией, после чеченской, для сохранения моего здоровья, меня — таки этапировали в Питер.
—Ну если ты изначально туда планировал, это не должно было стать трагедией?
—Не совсем так. Планы лелеяло мое семейство.
—Но ведь ты же поступил?
—Конечно. Только не на экономику, с которой была связана родительская стратегия моего восхождения на Олимп, а на прикладную математику.
—Вот это отомстил!— расхохоталась я.
—Ага. Был жуткий скандал, мать — снова рыдала, отец- рычал, сестра — ржала. А я испытывал какое-то скотское удовольствие, как будто наконец-то скинул с себя путы… Короче… лишился я отеческого благословения, а вместе с ним и денежного довольствия, за непослушание. Иногда приходилось туго, но я всегда был умным…— с гордостью наставляет на себя большие пальцы.— Девчонкам в общаге, а как ты понимаешь, именно в ней я и оказался, решал контрольные за обеды и ужины, утроился доставщиком пиццы, фарсовал купленными в секондах шмотками, сочиняя легенды про несуществующего брата в Англии, короче крутился, как мог… Ну и сестра мне деньжат, от своих карманных и выманенных, подкидывала, за что ей огромное спасибо, не дала брату с голода умереть.
—Сколько у вас разница?— выпиваю шампанское в несколько глотков.
—Три года.
—Мои смирились, только к Новому году… когда я домой первый раз приехал. За курткой зимней. Денег на новую, было до ужаса жалко. Вот тогда-то и узнал от сестры, что тему с износом, раскрутила матушка моя. Уж очень ей хотелось видеть сына в качестве финансового директора какого-нибудь инвестиционного банка, а все возможности у нашей семьи для этого имелись, и безродная девка из низкосортной семьи, само собой, никак не входила в планы,— широко усмехнувшись, посмотрел на город.
—Был жуткий скандал. Снова мать рыдала, отец рычал на мать, сестра успокаивала обоих… а я наблюдал с наполеоновским спокойствием за третьим действием марлезонского балета…Но нет худа без добра. Уехал я в Питер не только с пуховиком, но и ежемесячным лимитом…который, практически сразу загнал в свой секендхендный бизнес. И хочу сказать, наконец-то зажил почти припеваючи. А у тебя есть страшная тайна?
Я вдруг поняла, что он ждет от меня тоже какого-нибудь постыдного признания. И что даже, если будет смеяться над ним, то без злости и желания унизить.
—Есть у меня такая…— говоря это я рассматривала, смыкающиеся металлические круги на своей подвеске,— о которой никто не знает…Я протыкаю мандаринам в магазине живот. Прям кайф испытываю, когда ноготь рвет кожуру и входит в мякоть, и жутко бесит, когда шкурка приросшая. Само собой, вспоротые мандарины я не покупаю.
Прикрывая рот ладонью, он беззвучно затрясся от смеха.
—Извини, Фике. Я не над тобой. Просто у тебя было такое выражение лица, когда ты об этом говорила…
—Ой, да ладно!— небрежно махнула рукой.— Чего уж там…смейся!
—А я книги в магазине переставляю,— неожиданно признался.— И разговариваю с котами.
—Это многие делают.
—Я разговариваю на их языке.
—Это как?
—Беру на руки, шиплю, мяукаю и урчу им в морду.
Я громко расхохоталась, а он вслед за мной. Мы ржали, как два дебила. Останавливались на секунду, смотрели друг на друга — и снова начинали заливаться. И не было в наших признаниях ничего покаянного, но в этом пряталось особое удовольствие. Смеяться вместе, над своими слабостями.
—Пошли уже ужинать! Остынет все!— потянув одной рукой меня за руку, второй залпом допил свое шампанское.
Глава 9
—Ну что,— снова наполнив бокалы Виктор посмотрел на меня, слегка прищурившись,— на брудершафт?
—И целоваться?— я облизывала зубы изнутри, чтобы хоть как-то сдержать улыбку, хотя она все равно, наверное, перла из глаз.
—А иначе какой смысл?
Наклонившись над столом, мы переплели руки, выпили, и я, как дура, приподняла подбородок, потянувшись навстречу. Рыжий чуть уклонился в сторону и коснулся самого краешка моих губ, там, где сходятся верхняя и нижняя. Коротко — как будто поставил точку, которая тут же расползлась в загадочное многоточие, потому что, дразня скользнул губами по щеке.
—Я не хочу выхватить по морде,— насмешливо играет бровями.
Ах ты ж … подловил! Ну ладно, я тоже умею мариновать, промелькнула злорадная мысль, и меня тут же затопило жаждой возмездия.
—Я заказал на свой вкус,— вытягивает из пачки, предусмотрительно оставленной на столе влажную, салфетку и протирает руки.— Но надеюсь тебе понравится.
Пододвигает мне дымящуюся коробочку из корейского ресторана, и ловко открыв свою орудует палочками, засовывая в рот лапшу с кусочком говядины.
—Не бойся, ничего особо острого нет,— обводит рукой стол. На столе красиво расположились жареные баклажаны, фаршированные шампиньоны, какой-то салат, с пророщенной соей в маленьких мисочках, и нарезка из фруктов.
—Я специально заказал все для неискушенных. Чапче, очень вкусная, попробуй!
Последовав его примеру, я тоже тщательно вытерла руки, и открыв упаковку вдохнула аппетитный пряно-мясной аромат.
—Можно я не буду выпендриваться?— обнаружив, скромно отложенные в сторонке более традиционные столовые приборы, взяла вилку и смущенно призналась.— Палочками, я чаще пользуюсь, как заколкой для волос.
—Конечно!
Размешав содержимое коробочки, чтобы остудить, я настороженно приступила к еде.
—Очень вкусно — зажмурилась от удовольствия с набитым ртом.
—Шампанское, как и гипсофила не особо вписываются сюда,— стрельнул глазами на любовно пристроенный мной в центр стола горшок,— но мы же выше предрассудков,— задорно подмигнул.— За нас!
Я не знаю, чем Виктор меня так притягивал. Какой-то откровенной непосредственностью, что ли… А может тем, что не старался выглядеть круче, чем есть на самом деле. Хотя он и правда крутой, не каждый будет так шиковать с малознакомой женщиной, которую видишь третий раз в жизни. Нормальные люди приурочивают такие свидания к чему-то знаковому.
